«До чего могут быть противны родственники», – ворчала она про себя, отправляясь на улицу, чтобы подышать свежим воздухом.

Уже стемнело, но было тепло, и воздух казался свежим.

Вскоре к ней подошел Женя.

– Не выдержала давления, а? – хихикнул он, оглядывая сестру.

– Твой отец бывает таким невыносимым! Ну прямо как мой! – яростно сообщила Маша.

– Да уж, – согласился Женя. – Они такие. Кстати, выглядишь отлично, – сказал он и улыбнулся.

Маша невольно поправила свое молочного цвета нежное вечернее платье с бантом на груди.

– Получше, чем сегодня утром, – с иронией заметила Маша.

Жене нравилось смотреть на Машу, как она злится и как лучезарно улыбается ему, ему казалось, что собранные волосы на затылке с двумя выпущенными прядями у лица ей очень идут, и он находил, что Маша выросла очень красивой девушкой.

– Вы уезжаете завтра утром? – спросила Маша.

– Да. Часов в шесть.

– Жаль, – невольно вырвалось у Маши.

– Может, зайдем, там уже наверняка все начали танцевать.

Маша молча кивнула.

Внутри к ней начали подходить другие родственники, и Маше приходилось мило улыбаться и выслушивать, как же она уже выросла. Две дочурки второго папиного брата тринадцати и одиннадцати лет подплыли к ней и начали рассказывать, как они добирались на их машине до города, как они учатся в школе и какие там мальчики, как будто Маше могло быть это интересно. Бабушка, как ни странно, совсем не говорила с Машей об утренней встрече, будто ничего и не было, она лишь обсудила с ней прекрасное праздничное меню и то, как было бы хорошо, если бы все ее внуки хоть раз смогли собраться на лето у нее погостить. Машу от этого разговора в ужасе передернуло, но она лишь поддакивала бабушке и улыбалась.

Маша с Женей уселись в самом конце зала, где музыка звучала тише, и не было людей, так как все собрались ближе к центру танцевать, кое-кто сидели за столиками, продолжая наслаждаться угощениями и общаться.

Маша откинула голову на спинку стула, вальяжно рассевшись.

– Тебе хоть стыдно? – спросил Женя, и Маша сразу поняла, о чем он. Об утреннем случае.

– Конечно мне стыдно, – отозвалась Маша, – еще в его день рождения. Но знаешь, – Маша задумчиво помолчала, – я чувствую какое-то внутреннее удовлетворение, что наконец-то сделала то, чего он больше всего боялся. Я ужасный человек, да?! – горько улыбнувшись, обернулась она к брату. Тот внимательно на нее смотрел своими серыми лучистыми глазами.

– Вовсе нет. Ты просто устала от его нападок. И я понимаю тебя. Мой отец жутко похож на него, – усмехнулся Женя.

– Да, теперь твой отец так и сияет не в пример мрачности моего, – произнесла Маша.

– Главное, нам не нужно обращать на их вечные соревнования и споры внимания.

– Интересно, он когда-нибудь простит меня за это? – помолчав, вновь заговорила Маша. – Хотя, – она вновь помолчала секунду, – он ведь вечно на меня злится, так какая разница за что? Он ведь всегда найдет причину, а теперь она хотя бы есть в самом деле.

Маша вздохнула, уставившись на танцующих.

– Я знаю, каково тебе.

– Да, ты единственный, кто меня понимает. Еще мама, но она часто встает на его сторону. Она такая хорошая жена, – вновь усмехнулась Маша, повернув голову к Жене.

– Да, моя тоже, – улыбнулся он.

– Мне жаль, что ты живешь так далеко, – сообщила она, разглядывая его русые кудри и всегда улыбающиеся глаза.

– И мне.

– Давай будем почаще общаться.

– Давай, – улыбнулся, обнажая зубы, Женя.

Весь оставшийся вечер они провели вместе, разговаривая и танцуя.

На следующее утро, проводив дядю и его семью, Маша, стараясь не попадаться родителям на глаза, быстро юркнула в свою комнату и, собравшись, тихонько выскользнула из дома, лишь помахав маме рукой.

– Ну как прошел юбилей? – налетела на нее Полина, когда Маша направлялась к школьной двери.

Маша зевнула и сонно взглянула на нее.

– Было бы совсем отвратно, если бы не Женька.

– Твой брат?

– Да.

Маша рассказала все, начиная с субботнего вечера, и Полина только восклицала и ужасалась, зная нравы ее отца.

– Моя бедняжечка, – сочувственно протянула подруга, поглаживая Машу по плечу.

– Уверена, он придумает, как мне отомстить.

На большой перемене девочки, по обычаю, вышли во двор. Маша вынесла из столовой целый поднос с булочками и чаем, а также тарелкой салата.

– Ты так голодна, – заметила Полина, отпивая кофе из кружки.

– Я не позавтракала из-за папы, не хотела наслаждаться чтением упрека в его глазах.

Маша активно налегала на салат, когда к ним подошел Егор.

– Приятного аппетита, – улыбнулся он и подсел к ним за столик.

– Спасибо, – продолжала Маша пережевывать.

– Ну как? – осторожно начал он. – Тебя засекли?

– Поболтай пока с Полиной, а я как доем, все тебе расскажу, – отозвалась Маша, отпив чая.

Брови Егора взлетели вверх, и улыбка вновь озарила его лицо.

– Хорошо. Так что, Полина, переживаешь по поводу предстоящих экзаменов?

Наконец, Маша насытилась, и довольная, отодвинула поднос от себя.

Полина уже успела нажаловаться, как это невыносимо тяжко учиться в доме, где вечно орут дети – у нее, в отличие от Маши, было две младших сестры.

– Ну все, мне еще в библиотеку надо успеть, увидимся в классе, – Полина схватила сумку и направилась в здание школы.

Маша же сразу начала рассказывать все, как было, выразительно описывая своего дядюшку и его победный блеск в глазах, и отца с его побагровевшим лицом.

– Он даже не разговаривал со мной более. Конечно, ему было некогда, и все же обычно он сразу спускает на меня всех собак. Думаю, дело серьезно, раз он молчит. Наверно, вынашивает план, как бы наказать меня.

– Мне жаль, Маша, – смущенно произнес Егор, взяв ее за руку. – Это я виноват.

– Да брось, – отмахнулась она.

– Нет, правда. Если бы не я, то ты не была бы так пьяна и приехала бы раньше, да и не шлялась бы по лесам. В общем, определенно это моя вина. Они доверили мне тебя, а я их так подвел, их и тебя. Прости, пожалуйста. Я больше никогда так не поступлю.

Его зеленые глаза в упор смотрела на нее, так что Маша даже невольно затаила дыхание.

– Боже, – наконец, опомнилась она, – ладно, я тебя прощаю, – она улыбнулась.

– Честно? – радостно воскликнул Егор.

– Да.

Прозвенел звонок, и они поднялись.

Егор крепко прижал Машу к себе.

– Я рад, – сказал он.

Маша еще раз улыбнулась ему, и направилась в класс. Она думала о том, какой же он все-таки милый, какой хороший друг.

После школы ее ждал еще один сюрприз.

Маша направлялась к остановке, обсуждая с Полиной, где лучше готовиться к предстоящему экзамену по русскому языку, она взглянула вперед, и ее сердце забилось быстрее. Маша не сразу поняла, отчего оно так заволновалось, лишь через секунду поняв, что впереди стоит ее любимый.

– Денис! – воскликнула она, побежав к нему и кинувшись в его родные объятия.

– Маша, – он крепче обнял ее, гладя ее по волосам.

Высокий, с короткими темными волосами, с карими глазами и смуглой кожей, он вновь и вновь поражал Машу своей красотой. Когда она впервые увидела его, то он не впечатлил ее совершенно, но по мере общения, она все более начинала видеть в нем красоту, и дошло до того, что она оглядывалась по сторонам, не понимая, как люди не видят его ослепительность, его светящиеся глаза и чудесную улыбку. Как могут они так спокойно сидеть, когда они отдыхают в кафе, и проходить мимо, когда они гуляют, не обращая на него внимания, не слепнув от его красоты. А потом оказалось к тому же, что он заботливый и добрый, да и вообще… существуют ли такие?

– Откуда ты здесь?

– Удалось вырваться на пару дней, и я сразу полетел к тебе. Сам не ожидал, что получится, так что не успел предупредить.

– Я так рада! – целовала она его, – так рада.

– А я то как рад. Не видел тебя сто лет! А ты все только хорошеешь. Наверно, уже всех в своей школе свела с ума?!