ТВОИ РУКИ Твои руки — Птицы крыла, В поднебесье уносящие; Гласа звуки — Звуки Лиры, Из созвездья исходящие. Приветаешь, Приголубишь — Заблужусь в лесу берёзовом; Приласкаешь, Поцелуешь — Растворюсь в тумане розовом. Утону я В море ласки, Непорочного деяния, Иль умчу я Без оглядки, Преступив черту сознания. ЛАЗУРНЫМ ПЛАМЕНЕМ Лазурным пламенем светится Душистый май в кругу берёз, И тенью лёгкою ложится Средь талых вод, ручьём струится Весна – родительница грёз. Зефиром лёгким закружилась Вуаль ажурная небес И в неге девственной забылась, Зарёю алой опушилась В тумане призрачных завес. Благоухания блаженство В тонах изысканных сквозит. Их высокопреосвященство — Природы чудной совершенство, Мир восхитительный вершит. Лучи небес листву лелеют В росинках цвета хрусталя. Цепочки гор вдали синеют, Роз лепестки истомно млеют В объятьях трелей соловья. ВАЯЕТ ПАМЯТНИК ПОЭТ Памяти А. С. Пушкина посвящается. Слегка зашторено окно, За ним метель ворчит сердито, Кудряшек чёрных волокно На лоб спадающих открытый. Перо гусиное в перстах, Десницей тронуты ланита, Свеча, чернильница впотьмах, Ресницы вежд полуприкрытых. Ваяет памятник поэт Свой дивный и нерукотворный, Чтоб воспылал желанный свет Над сенью мглы тропы народной. Он всей душою уповал На благосклонность провиденья, Чтоб над Россией воссиял Свободы дух и вожделенья. Большой, могучий монолит, Сверхмощный ум, гранита глыба, Он вечным пламенем горит, Звездой не меркнущей, счастливой. Неугасимый, яркий след Прочерчен им на небосклоне — Вдали от мелочных сует, — На поэтическом амвоне. На острие его пера Рождался слог неповторимый, Творящий лиры чудеса Священной и неукротимой. Горстями щедро рассыпал Он гений свой, всупор гоненью, И перлы музы посвящал Умов благому просвещенью. Души и совести людской Он не приемлел дифферента, Свободы жаждая святой, Презрев стезю ангажемента. И вот – завистников удел, — Вельмож скабрёзные нападки, Насмешек злобных беспредел: Для свиты царской «взятки гладки». Снести не в силах был поэт Обид той публики плебейской, Он к сатисфакции прибег, И был убит рукой злодейской. Поборник чести и добра В своём безудержном полёте Пал жертвой: были два крыла Его подрезаны на взлёте. Но вопреки судьбине злой Не предан гений был забвенью, И путеводною звездой Взметнулся, воссияв над земью. Великих помыслов и дум Его великое стремленье Под звездопада вечный шум Звучит как неба откровенье. Поэта чудный, дивный дар Упрятан в памяти котомки, Он полыхает как пожар, И благодарные потомки — Кто б ни был то — иль стар, иль млад, — Но рать мятежную творений В сердцах на веки сохранят Во благо земных поколений. МАЛЬЧИК В ПОДСОЛНУХАХ
Затерялся мальчик в подсолнухах, Заблудился, и рад тому, Лепестков горсти он бросает жёлтые Вверх, и ловит их на лету. И смеётся солнцу и времени, Звукам, запахам… Счастлив он! Не подвластный житейскому бремени, Всласть свободою упоён. Невдомёк мальчишке, неведомо, Что и как, когда, почему. Пусть он радуется жизни, заведомо, Пусть!.. Не будем мешать ему… НА СМЕРТЬ ЧАСОВЩИКА Памяти Ковачик Юрия Михайловича Души прекрасной был он человеком И век прожил свой вовсе не напрасно, Ход уточнял часов, сверяясь с веком, И стрелки подводил, сему согласно. Но не был отрок времени подвластен: Часы, минуты провожая в вечность, К земным суетам мало был причастен, Внутрь загоняя жизни быстротечность. В глазнице линза; с скальпелем, с пинцетом В руках, хирургом выглядел он, право, В халате чистеньком, склонясь пред светом, Он колдовал, и в том была отрада. Копался он во внутренностях сложных Систем часов и точных механизмов, Сбирал их по частям, коль было можно, От маленьких спасая катаклизмов. Искусной гравировкой отличался Часов даримых, даты проставляя… Всего не перескажешь… Занимался Делами он святыми, ублажая Творца, взывая звоном колокольным К нему с вершины праведного храма; Он праведником был и сыном Божьим, Всевышнему душой служил исправно. Справлял он тризны, правил панихиды, Был крёстным разным поколеньям века. Но вот фальцетом взвизгнула пружина И… лопнула: не стало человека! Теперь ему поёт привольный ветер И ветви древ клонит к упокоенью. Спи, друг, спокойно! Всё на этом свете Когда-то будет предано забвенью. |
