СУДЬБА Как истина бывает непреложной, Так должно утверждаться без сомненья, Нет в жизни ничего достойней, Чем к цели праведной стремленье. Нам вечно где-то что-то не хватает, Совсем чуть-чуть, в преддверье суеты, И призрачное счастье догоняя, Хватаемся за поручни судьбы, Которую мы сами выбираем Порой бездумно, легковесно, без нужды, Взамен же в результате получаем Щелчки, пинки, ушибы, синяки. Винить себя в том надо непременно За леность мысли, злу непротивленье, За равнодушье спрятавшись скабрезно, Во имя душ людских раскрепощенья. Греха в том нет, коль где-то оступился, Была бы лишь на месте голова. Узрев свою ошибку, повинился, И – так держать, вперёд, на все века! «Нам свыше уготован путь великий!», — Не уставайте непрестанно повторять, Чтоб в жизни скоротечной, многоликой Всегда во всём вы были бы на «ять». Тебе поём судьба, наш просветитель, Уклад сей жизни многовековой, Тебе – обожествлённая обитель И тайный кладезь мудрости людской НА ВЕКИ ВЕЧНЫЕ За храма мироздания углом нас поджидает девственная Вечность: Её мы дети. От рождения билет нам всем в неё заранее заказан, Там встретимся, всем скопом, как один на времени не глядя быстротечность. Но встреча эта что-то нам сулит — бессмертье душ, иль что ещё? Не знаем! В пространственные формы облачаясь причинности и временные рамки, Летим мы в Вечность, на галактик зов, в холодную, седую неизвестность, Выстраиваясь дружно в очерёдность, предписанную свыше. Спозаранку Бросаемся в объятия Вселенной. Не глядя ни на что, и даже на её разбежность, На то, что где-то на задворках мира, в его безбрежных, дальних закоулках, Пронизывая звёздных путь скоплений, стрелою мчимся где «Корабль Арго» С его Кормою, Килем, Парусами и Компасом в космических проулках Давно уж поджидают непременно, чтоб к Магеллановым привзнесть нас Облакам, В Тукана твердь и Рыбы Золотой. Аэролит, свершивший астроблему, Каприччо жизни микрокосму он пророчит безотлагательно; живой ретроспективой Нам философию небытия вещает, не обойдя любого стороною. И в созидающее, высшее начало вдруг окунаемся мы всею головою, Чтоб жить, мечтать, надеяться и верить, любить безмерной, праведной любовью, Чтоб всюду поспевать. Но вот не станет всех нас; пройдут, промчатся годы, Столетий вереница, цепь тысячелетий, Земля всё так же будет коловертить До той поры, пока не поглотит её коллапс коллизии вселенской. Ну а покуда где-то в подсознанье на «деус эксо махина» мы ставим, В Пьер-Сен-Мартен стремглав давно летим на встречу с распрекрасною Каллисто. И факел свой Гефест рукой затушит в преддверии волны «фата моргана», И Мнемосина вдруг покинет нас на веки вечные, с душой сообразуясь. РОСА ЛИШЬ ТОЛЬКО ПАЛА Роса лишь только пала на траву, Твой пеньюар мелькнул и скрылся в перголе Средь тишины в черешневом саду Воздушным, лёгким отраженьем в зеркале. Портшез, и жардиньерки по бокам, И багатель меж древ в сплетенье паутин, Искристого шампанского бокал На минипьяно в свете звёздных серпантин. В запястье ожерелья фермуар Холодным серебром в пространство источает, Твой взор пленительный – природы щедрый дар, — Мне сладострастный миг блаженства предвещает. И тонких пальцев вычурность сквозит В их пассах и изысканных движеньях, Касаньем клавиш слух благоволит Усладой тронуть, словно в ярких сновиденьях. Узоров разноцветные штрихи — Небес, – вплетаются в туманную завесу, Витают стайками здесь пригоршни любви, Справляя всуе незатейливую мессу. Из веток тёмных сотканный багет Вмиг тенью кружевной ложится на траву Как взятый канителью трафарет На золотистом фоне, сотворённом на лету. Претит нам контроверза: здесь, в тиши, Вино любви мы пьём – любви девятый вал, — Где страсть бушует под покровом темноты, Возвышенных речей блаженство правит бал. И поцелуев жарких приглушённый звук Скользит землёй, вкрапляясь в тучи-вороны, Тебе я в утешение скажу Слова любви, на все четыре стороны. ПРИЗНАНИЯ НЕ ЖДУ Признания не жду, не жду похвал, Душой и телом, разумеется, не свят, Но как никто надеялся, страдал, Когда был разум мой смятением объят. Кругом непонимания стена, И отчуждения опущена завеса, Нам не слыхать друг друга, господа, Меж нами вакуум и буреломы леса. Протеста молчаливого следы Рукою прагматичною стирал Злой рок, покуда в девственной глуши Мой глас в пустыне к Господу взывал. Всё относительно, всё – суета сует, В остатках памяти мы плаваем своей, В них пламенным порывам места нет, Свободолюбие утеряно страстей. О, если б мог я выразить в словах Итог судьбы в предвидениях вещих, Низвергнуть был готов бы в «дантов ад» Пороки искусителей зловещих. Настанет время, знаю, ты придёшь Желанных дней чудесная пора, Крылами упоительно взмахнёшь, Чтоб жить свободы духом, на века. |
