МОЙ МИЛЫЙ ДРУГ Мой милый друг, мой ангел во-спасенье, Моя звезда, мой алый свет зари, Тебя люблю, поверь мне, до забвенья, Ты для меня – надежды и мечты. И пусть судьба порой нас не ласкает, И хлещут нас ненастные дожди, Но от того любовь не увядает, И мне легко, когда со мною ты. Дай руку мне родная, и – в дорогу, Умчим с тобою вместе в синь и даль, Обнявшись, как два облака. Ей богу, Ну что нам все невзгоды и печаль. Да будут дни твои благословенны, Мне так порой нужны слова твои, И тёплых, нежных рук прикосновенье. Прости меня, за всё меня прости! АХ, ЛЕБЁДУШКА МОЯ Жизнь раздольную, а с ней дорогу дальнюю Мне цыганка нагадала по руке, Два колечка – золотые, обручальные По сиреневой, ромашковой весне. Ах, лебёдушка моя ты несравненная, В васильковом небе тают облака, Ты красой своею необыкновенная Дай обнять и нежно приласкать тебя. И когда в своих нарядах полушалковых Мчишь навстречу мне, не чувствуя земли, Дымкой призрачной в глазах твоих фиалковых Растворяется тепло моей любви. Проворкуй, голубка, мне слова приветные, А за прошлое – не надо, – не брани, Прошепчи свои желания заветные. В веки вечные, Господь тебя храни! МОЯ СПОРТИВНАЯ ЖИЗНЬ Тир. Кольца. Брусья. Стометровка. Турник. Прыжки через «коня»… Во всю кипела подготовка, Во всём нужна была сноровка: К БГТО стремился я. И достремился – чесн слово, — Значок в усердиях добыл, Потом за дело взялся снова И ГТО, что и не ново, К нему я присовокупил. Прерогатива коррективы Меня швырнула в ДОСААФ Через штакетник перспективы, Оставив без альтернативы, Под зад коленкою поддав. К спорт. достижениям привычен, Вкусив плодов победных рать, Решил: «Уж коль я необычен, И от других весьма отличен, Зачем кому-то там мешать!» Поставив точку в этом деле, С ним, как бы, взял и… завязал. И всё ж, хоть еле-еле в теле, Горжусь наградами доселе, И духа не подрастерял. Совет таков: «Займись-ка спортом, Неважно – стар ты или млад. Будь весел, бодр, отдайся шортам, Не увлекайся слишком тортом, Переключись на шоколад». ЗАТУМАНИЛО ВОКРУГ Затуманило вокруг, захолодило, Льёт луна на рощу тусклый, блеклый свет, И ни сколько мне не жаль всего, что было, Мне не жаль моих беспутных прошлых лет. Ты не стой, как прежде, в мамином платочке, В тихий вечер у раскидистой ветлы, Было время, были ягоды-цветочки, Были ноченьки не тёмны, не светлы. Ты не прячь глаза, когда проходишь мимо, И не хмурь бровей – всё былью порастёт, Перетрётся, перемелется, вестимо, И растает без следа, как вешний лёд. Я давно уже не тот, ты это знаешь, Понапрасну старых ран не береди, Что умчалось без следа, уж не поймаешь, А не так коль что-то было, то – прости! Затуманило вокруг, захолодило, Льёт луна на рощу тусклый, блеклый свет. Ах как жаль всего что было и не было, Жаль мне, что тебя со мною рядом нет. ВОТ И СТРЕЛОЧНИКА БУДКА Вот и стрелочника будка, Полустанок в три избы, Машинист, лишь на минутку, Будь так добр, притормози. В уголок заветный детства, Из-за тридевять земель, Я вернулся наконец-то, Вот какая карусель. Здравствуй край благословенный, Здравствуй, дай тебя обнять, Никому душой и сердцем Не дано тебя понять. Я пришёл к тебе из детства С незапамятной поры, Снова мы с тобою вместе, Как когда-то – я и ты. Вдоль ромашкового поля По тропинке я пройду, На лужайке васильковой В пряных травах утону. Тёплым, лёгким дуновеньем Над волной речной промчусь, Окунусь в неё, и в небе Без остатка растворюсь. Обернусь я тучкой серой, Стану каплями дождя, Ранним утром в дымке белой, Бликом первого луча. Средь берёз, ветвей рябины Затеряюсь, заблужусь, В небо с трелью соловьиной Песней звонкою взовьюсь. А пока на полустанке Мне всё чудится в тиши Звонкий наигрыш тальянки, Замирающий вдали. Окружён вишнёвым садом, Я стою у полотна, И в обнимку с детством, взглядом, Провожаю поезда. БАЛЛАДА О ДРУЖБЕ И ВЕРНОСТИ В одном дворе, в старинном переулке, Что весь тонул в сиреневом цвету, Ютился домик в самом закоулке В два этажа, с мансардой наверху. А в доме том Андрюшка жил вихрастый С овчаркой Стрелкой, маленьким щенком, Счастливей их, чем он и зверь ушастый, Никто, пожалуй, не был в мире том. Когда её в забавах обнимая, Он говорил: «Подруженька моя!», Она хвостом от радости виляя, На целый двор скулила, как могла. И видел двор, и видели соседи, Как даже тот, что каждый день хмельной, Всегда угрюмый дворник дядя Федя, Им вслед махал приветливо рукой. И оба друга были неразлучны, Где был один, туда спешил другой, Судьбы иной им не желалось лучшей. Ну что была за дружба, Боже мой! Кровей не тех, без почестей, без званий, В упрёк бросал какой-нибудь пижон, В ответ звучало: «То, что без регалий, Уж как-нибудь мы с ней переживём». А дни летели, множась на недели, Промчался год, за ним прошёл другой, Уже давно два друга повзрослели, И майский сад шумел своей листвой. Была она грозою хулиганов, Крутым щитом для местной детворы, Своих друзей, от лиха отвращая, Она не раз спасала от беды. Но вот прошла пора забав ребячьих, Серьёзных дел настали времена. Окончен курс премудростей собачьих, Как вдруг назавтра грянула война. И встали в строй два друга спозаранку, Чтоб гнать врага с поруганной земли. По всем статьям как «истребитель танков», Андрей со Стрелкой оба в паре шли. И сразу – в бой. Вдали стальная свора Ползла, стеная залпами огня, Земля стонала от беды и горя. Смертельным грузом Стрелка снабжена: Закон войны! И в том её жестокость, Не уточняет – стар ты или млад, Переступил свою черту – и в пропасть Летишь на крыльях сквозь кромешный ад. И вот всё ближе, ближе вражья стая, Уже в ста метрах главная броня. Хотелось жить! И бремя расставанья Легло тяжёлой ношей на бойца. Дай на прощанье лапу, и до боли Дай обниму тебя в последний раз. Слеза из глаз скатилась у обоих, И тут же дал он ей команду: «Фас!» И через бруствер, с пылом искромётным, Стрелой помчалась Стрелка на врага, Была, однако, залпом пулемётным На полдороге изрешечена. Тут пелена застлала взор Андрюшки, Он, стиснув зубы и сомкнув глаза, Вдруг из окопа бросился к подружке, А та была пока ещё жива. Он подхватил, сердечную, на руки, К её ушам прижав свою щеку. Прости-прощай!, сказал сквозь грома звуки, И вместе с ней метнулся под броню. Под лязг и скрежет вражьего металла Их на мгновенье встретились глаза. Ещё рывок! И всё! Друзей не стало! Их души вмиг взметнулись в небеса… Давно уж нет старинного проулка, И дома в нём, что был в два этажа, Там мир иной, там весело и гулко Гоняет мяч другая детвора. А где смертельный бой гремел когда-то, Там, подчиняясь веянью времён, Растёт ковыль и пряно пахнет мята, Зарёй подёрнут синий небосклон. Но до сих пор, с времён поры жестокой, Глядят на нас с небесной высоты, Из глубины далёкого далёка, Глаза друзей, глаза большой войны. |
