Вот две драматические линии в судьбе доблестного командира, на которые указывают тревожные сны и знаки. Мысли о самоубийстве не высказывал, привычки ходить по ночам в пьяном виде не имеет… Пожалуй, все на этом. Если кошмары продолжатся, значит имеется неизвестный, так сказать, Х-фактор, который выплывет попозже. И тогда уже без помощи Игоря Николаевича тут не обойтись, если он, конечно, согласится помочь «следствию».

Вот Мариночку жалко. Красивая. Какие ласковые руки, какие нежные податливые губы… Немного полновата, не в его вкусе, а так, м-мм, сделает счастливым любого нового русского.

Минутку. Почему его гнетет чувство вины перед поселковой красавицей, замученной болезненными галлюцинациями? Достал замерзшими негнущимися пальцами сотовый телефон, открыл страничку электронной записной книжки. Кто сейчас из его бывших коллег по городской прокуратуре может ему помочь? Друг Толич в Москве, Найденову не дозвонишься, ушел в гособвинители, Майков сбежал в арбитражный. Гринчик! Он по прежнему протирает стул в своем кабинете. Парень из деревни, одиннадцать лет учился на заочном отделении юрфака, для него должность следака мечта всей жизни и предельный потолок карьерных амбиций.

– Привет, Игорек. Звоню с мобильного, денег на счету мало, поэтому сразу записывай. Смирнов Николай, поселок Власово Дальне-Константиновского района. Мне нужен только один ответ – жив он или мертв. Приду, поговорим. Нет, ты конечно, не справочно-информационная система, та коньяк не пьет. Кстати, я забыл какой ты предпочитаешь. Только водку? Тогда заказывай. Эй-эй, поосторожнее, я не сын миллионера. А вот это пойдет… Когда скажешь. Договорились.

Сложил мобильник, спрятал. Звонок для очистки совести. Иван Петрович почему-то все больше укреплялся во мнении, что Марина просто сходит с ума. Девушка явно травмирована. Ей срочно нужно к психиатру. И состояние ее усугубляется тем обстоятельством, что живет одна в большом доме. Мать умерла полгода назад, отец – когда еще была ребенком. Он бы сам сошел с ума, если бы один в таких хоромах остался. Комнат пять, если не больше. Все мерещится, что ее преследует бывший муж. Но он не доктор. Если Господь взвалил на нее этот крест, значит, ей по силам.

Одно утешало. В кармане хрустела пачка денежных купюр. Триста пятьдесят рублей! Надо сказать Варваре Федоровне, что пора цену поднимать. Люди легко платят за толкование по полтиннику. Значит, надо и брать по полтиннику. Хрен он отдаст ей эти деньги! Сама говорила, что после командировки ему причитается два выходных. Он даже к ней не зайдет. Сразу в магазин, возьмет полкило куриных бедрышек, пакетик приправы для шашлыка…

– Граждане пассажиры, наш полет проходит на высоте девять тысяч километров. Температура за бортом минус сорок пять градусов по Цельсию. Сейчас вам будет предложен обед…

Охранник шел обратно по проходу легким танцующим шагом. Рассеянный скользящий взгляд, туго натянутая на плечах белая ткань рубашки, узкий черный галстук… Поравнялся рядом с Анной, опять подмигнул ей…

«Не дай Бог остановится!»

Она отвела от него глаза, но слишком поздно. Он неожиданно плюхнулся рядом.

– Привет! – сказал он и вытянул длинные ноги в начищенных туфлях с острым носком.

– Привет, и пока! – насмешливо бросила Шмыга и отвернулась.

– Замечательный денек, – продолжил он, нисколько не смутившись. – За последние полчаса я встретил двух красивых девушек. Разве этот день не прекрасен?

– Верите в приметы? – сама не зная почему, отозвалась Аня и насмешливо посмотрела на него.

– О, пожалуйста, сделайте это еще раз?

– Что? – не поняла она.

– Как это у вас получается: короткий взгляд, взмах ресниц, поворот головы… Классно! Говорить ничего не надо – выстрел в десяточку!

– Вам что, делать нечего? – польщено усмехнулась она. Просто так не отстанет, но и долго ей мозги парить не будет – на службе. – А как же ваш олигарх? Вдруг его в этот момент похитят? А?

– И слава Богу! – равнодушно отозвался секьюрити. – С ним одна нервотрепка. Представляешь, с пяти утра на ногах. Хожу, как пьяный, ничего не соображаю.

– Вижу.

– Ну, а насчет похищений… Знаете анекдот о неуловимом Джо?

– Нет.

Наташа, лежащая на откинутой спинке кресла, пошевелилась, будто не обращая на них внимания поправила юбочку, но так неудачно, что смуглая коленка немножко оголилась. Вздохнула слабо, и вновь закрыла глаза.

«Ах ты, старая кокетка! Спиной, наверное, чувствует, когда рядом появляется мужик!» – воскликнула про себя Аня, заметив, как охранник не остался равнодушным ни к жесту Наташи, ни к ее вздоху, и глазки его, и так масляные, поплыли еще больше.

И тут же ощутила острый укол в сердце: «Неужели, когда-нибудь придется выучить подобные приемчики, чтобы мужчины на меня обращали внимание?»

– И что с неуловимым Джо? – напомнила она.

– Скачет новый шериф по Техасу с подчиненными. Вдруг выскакивает из-за холма всадник, орет, стреляет в воздух из пистолета, разворачивает коня и скрывается. Шериф спрашивает: «Кто это?» Ему отвечают: «Джон неуловимый» – «Почему неуловимый? Что, его никто поймать не может?» – «Нет, просто он на фиг никому не нужен!»

– Последний раз я этот анекдот в старшей группе детского сада слышала! – рассмеялась Шмыга.

– Зато в тему, – ничуть не обескуражено сказал охранник, и снисходительно, как человек знающий, улыбнулся: – Насмотрелись боевиков и сериалов… Если миллионер, то за ним обязательно по пятам следует банда вооруженных до зубов гангстеров? Бросьте.

– Боевики я не люблю. А богатых убивает не только в кино. По новостям через день показывают.

– Валят своих, – жестко сказал он, и в глазах его блеснул нехороший огонек. – За то, что пытался чужую пайку затырить, за беспредел… Вой поднимут, какого человека убили! Какого? Откуда ты знаешь, кто он по жизни? Откуда при средней зарплате в сто баксов его расстреляли в собственном «мерседесе»? Откуда в нищей ограбленной стране эта лоснящаяся рожа владеет банком с капиталом в сотни миллионов доларов? Что-то никто не поднимает кипежа, когда на блат-хате один вор режет другого. Только с облегчением вздыхают – одним дерьмом меньше. Трудягу, который с ноля построил заводик, и не спал ночами, сколачивая свой первый лимон, никто не тронет. Некому и не за что.

– Вы в партии Лимонова не состоите? А в КПРФ? – попыталась пошутить Аня, несколько напуганная этой тирадой.

– И потом, если захотят подельники своего убить – убьют. И мы не помеха. Из карабина СКВ с оптическим прицелом можно всадить пулю в верхнюю пуговицу пиджака с расстояния в девятьсот метров. Разброс осколков противопехотной гранаты – двести метров. Толовая шашка всего в двести граммов способна разворотить любой броневик.

– Тогда зачем вы нужны?

– Для солидности – раз, для показухи – два, ну и защита от мелкого хулиганья или пьяни, которая поверьте, нам досаждает больше, чем мафиози.

– Я не хотела бы, чтобы такой пессимист и революционер работал в охране моего отца, – сказала, гордо выпрямившись Анна. Она не думала, что ее папа, владелец нижневолжского завода шампанских вин, член какой-нибудь организованной преступной группы. Всех его друзей и партнеров она знала наизусть. – Вы куда-то шли? Идите, я хочу отдохнуть.

– А телефончик?

– Какой еще телефончик? – изумилась она.

– Можно мобильный, можно городской. Я ведь теперь без вас прожить не смогу! Где я еще найду такую красивую и умную?

«Прет, как танк!» – восхитилась Аня.

– Пишите, – легко согласилась она.

– Вы мне нравитесь еще больше! – в восторге воскликнул политически образованный охранник и полез по карманам пиджака.

– Пять, четыре, три, два, один. Можете набирать с начала, можете набирать с конца. Без разницы.

Соседка засмеялась, повернулась к ним, снимая солнцезащитные очки:

– В каком кавалерийском полку служили, поручик? Ну кто же в сабельную атаку на даму бросается? Ты даже не сказал, как тебя зовут, Кестлер ты наш.