Гость с того света
роман
Сергей Долженко
© Сергей Долженко, 2016
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава первая. Прерванные каникулы
Солнце, пальмы, огромные букеты роз в руках торговок, чистое море, холодное, дрожащее, точно голубой студень… – все эти картинки субтропических широт за полчаса нудного утомительного допроса превратились в далекое воспоминание, трудноразличимое, пожелтевшее, точно старый фотоснимок.
– Где останавливались? Частный пансионат, гостиница? Номер комнаты, где проживали…
Аня стояла в дурацких казенных тапочках перед суровой теткой, на которой синий кургузый пиджачок плохо сочетался с юбкой в крупную коричневую клетку, и еле сдерживала слезы. Мало того, что на посту ГАИ перед Сочинском аэропортом их продержали больше часа, так еще за двадцать минут до посадки в самолет заставили отвечать на глупые, бесцеремонные вопросы.
– Гостиница «Дагомыс», комната 619, кажется… я не помню!
– Почему «кажется»? Вы редко бывали у себя? Почему? Куда-нибудь выезжали?
Аня покраснела, слезы навернулись на глаза.
– Ну, да… один раз ночевали в мотеле.
«Господи, почему она должна выкладывать эти подробности? Именно в кемпинге, в тесной комнатушке с тонкими пластиковыми стенками…»
– Где он расположен, по какому шоссе? Как называется?
Оказывается, она хорошо помнит мерцающие разноцветные неоновые буквы, восточной вязью сложенные в слово «Амина» под высокой черепичной крышей. Когда они сворачивали на его «Феррари», фары высветили на столбе цифру пятнадцать. За конторкой, выдавая ключи, горбоносый смуглый паренек с гладко зачесанными назад черными волосами с такой сладенькой понимающей улыбочкой скользнул по ней взглядом, что у нее тогда не только щеки, но и плечи покраснели…
– Пятнадцатый километр в сторону Мацесты. Поворот налево. Извините, – все же она нашла в себе силы съязвить, – рекламный проспект не сохранился.
– Включите, пожалуйста, подсветку мобильного телефона. Спасибо. В этом кармане сумки что за провода видны на мониторе?
– Гарнитура к мобильнику. Наушники, микрофон…
Плоский диск ручного металлоискателя прикасается к груди, животу, скользит ниже…
– Снимите ремень, положите в коробку с обувью.
– Я не могу снять ремень, – прошептала она, прикусив губу.
Офицер, стоящий рядом с теткой, кинул на нее настороженный взгляд.
– У меня замок на джинсах сломался, – еще тише добавила Аня.
– Подойдите ближе, положите руки на стойку.
И, о ужас!, грубые сильные, совсем непохожие на женские, руки ощупали ее талию, жестко прогладили бедра…
Тетка выпрямилась.
– Ремень без металлических предметов, можете не снимать. Откройте сумку. Что находится в этом футляре?
– Не знаю.
– Почему? Вы сами укладывали багаж или вам кто-то помогал?
– Славка! Скажи, что в нем? Ты говорил «сюрприз»… – повернулась она беспомощно к стоящему рядом высокому молодому человеку в короткой джинсовой курточке.
Тот нежно взял ее под локоть, и с заученной широкой ослепительной улыбкой обратился к мучительнице:
– Все о’кей. Не стоит беспокоиться. Маленький подарок для моей невесты.
Слово «невеста» Аню не покоробило. Пусть как угодно назовет, лишь бы это побыстрее закончилось.
– Откройте.
– Я бы не хотел…
– Открывайте!
Молодой человек поколебался, но послушно взял обтянутую алым бархатом коробочку, щелкнул кнопочкой. На алой же подушечке рассыпали лучистые искры две крохотные золотые сережки. С бриллиантами.
– Вот, – вздохнул он виновато и в то же время не скрывая самодовольного торжества.
– Где приобрели? Покажите чек, – невозмутимо продолжила тетка, на которую изящная драгоценность не произвела никакого впечатления.
– Сумасшедший! – раздраженно бросила Аня. – Забери! Кто тебе разрешил делать мне такие подарки?
– Но я думал, чтобы ты откроешь дома.
– Забери немедленно.
Она хотела даже топнуть ногой, но вспомнила, что стоит в тапочках и не стала делать этого.
– О» кей. Вот чек. Приобрел в ювелирном киоске Гранд-отеля вчера, девятого ноября. Я могу забрать?
– Да, – кивнула допросчица, внимательно изучив чек. – Возьмите ваши вещи, – положила перед Аней коробку с кроссовками, сумочкой, проверенными на интроскопе. – Кто вас встречает в Москве?
Допрос продолжался еще десять невыразимо тягостных минут. Аня вспомнила, как он называется. Профайлинг. Предполетное психологическое тестирование пассажиров. Еврейская выдумка. Ответ воздушным террористам. Его ввели после того, как жизнь в мирной России стала страшнее жизни в вечно воюющем Израиле.
Психолог принялась за другого пассажира, но Аню за стойку спецконтроля не пропустили. Дежурный офицер взял ее документы и вышел.
– Кошмар какой! – выдохнула она и присела на роскошный диванчик в холле, бросив спортивную сумку себе под ноги. – И это называется зал повышенной комфортности.
Слава присел рядом.
– Успокойся. Между прочим, эта женщина каждую минуту на своей работе рискует жизнью. У нее задача – выявлять террористов. Распсихуется смертница, да как рванет бомбу прямо перед ней!
– Рванет не рванет – неизвестно. А вот самолеты с неба падают, как осенние листья!
– Не преувеличивай. Ты мне обязательно позвони, когда долетишь. Хорошо?
– Если вообще долечу. Нет, скажи, я похожа на смертницу? У меня что, черный платок до бровей, вздутый от пластида живот…?
– Ну, хочешь, я расскажу тебе анекдот.
– Не хочу!
– Английский.
– С твоим варварским произношением только рассказывать английские анекдоты!
Слава два года проучился в Чикагском университете в Нью-Джерси и говорил на американском английском с неразборчивым южным акцентом.
– Я на русском. Прилетает хохол в аэропорт имени Кеннеди. Проходит таможенный контроль. Его спрашивают: «Гашиш, опиум, анаша, героин, марихуана?» Хохол гордо отвечает: «Не треба. У меня этого добра – целый чемодан!»
– Не смешно.
– Гражданка Шмыга! Пройдите на посадку.
– Все! – подпрыгнула Аня и схватилась за сумку. – Я уже думала, что навсегда здесь останусь.
– Все-таки улетаешь, – с грустью сказал Слава, встал, съежился, засунув руки в карман куртки. Взгляд его потускнел. – У меня еще неделя отпуска.
– Не надо начинать все сначала. Мы уже говорили об этом. Пока. – Она помедлила, поднялась на цыпочки, сухо поцеловала его в щеку. – Бай-бай!
– Бай, – вяло кивнул он в ответ.
Кажется, несмотря на свой заграничный оптимизм, Слава начинал понимать, что больше ее не увидит.
– Начинается посадка на рейс 417, следующий по маршруту Сочи-Москва, – вслед за мелодичным звонком проворковал хорошо поставленный приятный женский голосок. – Просим пассажиров пройти…
Аня плюхнулась на высокий круглый табурет в баре рядом с невысоким худощавым мужчиной в серой простенькой ветровке с нагрудными карманами. Седые коротко стриженные волосы, младенчески розовая кожа лица. То ли бывший военный, то ли бывший спортсмен. Пил апельсиновый сок, помешивая в стакане пластиковой трубочкой.
– Сок. Только сок, – сказал он как бы самому себе.
Видимо, гад, заметил красные от подступивших слез Анины глаза и все еще обидчиво сжатые губы.
– Мне коньяк, – быстро и нарочито громко потребовала она. – Пятьдесят. Нет, семьдесят граммов.
– Вам какой? – зачастил бармен. – Есть наши южные превосходные коньяки – Арагви, молдавские – Белый Аист. Есть традиционные – Хенесси, Бруно.
Молодая девушка за его спиной, складывающая на поднос бокалы, с легким презрением посмотрела на нее.
– Все равно. Который послаще.
Она едва выбила в деканате эти десять дней. Десять дней, который могли стать началом ее новой жизни. Сорвалось. Новая жизнь оборвалась, едва начавшись. Они пробыли вместе со Славкой всего три дня. А потом…