Впервые за четыре года пробуждение Кима пошло не так, как обычно, и это могло означать только одно: с Кимом не все нормально. Об этом надо было немедленно сообщить технику, вот только пробуждение казалось БО неким таинством, абсолютно интимным, индивидуальным процессом, который ни с кем не обсуждают. Поэтому Ким после недолгих раздумий решил понаблюдать за собой, и если что-то еще произойдет…

Во время утренней проверки после принятия биококтейля он ничего не сказал технику. Тем более что все экспресс-диагностические показатели были в норме. Однако сам Ким чувствовал, что он далеко не в норме. Что-то в его теле было не так, но для этого «не так» у Кима не было подходящего определения. А как можно что-то определить, если в тебя не вложили нужный набор определений? Он даже не смог бы толком рассказать о своих неполадках технику. Так что оставалось уповать лишь на диагностику второго уровня и на то, что после чистки реестра все встанет на свои места. Но к концу рабочего дня, когда Ким заканчивал сканирование расчищенного после вчерашнего обвала тоннеля, к нему в голову пришло описывающее его состояние сочетание слов.

Головная боль. У него болела голова, чего не могло с ним быть по определению: БО-5 не могли чувствовать боль. Но голова у Кима болела, да так, что его трудовые показатели снизились на целых двадцать процентов. Это открытие так ошарашило Кима, что он потерял бдительность и попал под сканирующий луч сканера. Лучевой удар на какое-то время выключил его сознание.

К счастью для Кима, поражение было не критическим. Придя в себя, он сумел самостоятельно подняться на ноги, а к тому времени, как он вернулся на станцию, прошли расстройство двигательной системы и гул в голове. Надо было сообщить о происшествии технику, но Ким понял, что не станет этого делать. Он боялся. Причем именно боялся, как боятся люди. К счастью, на сканированном участке мог находиться только работающий со сканером БО, и случившееся с Кимом никто не мог увидеть.

Поэтому на вопрос техника о самочувствии Ким ответил, что с ним все нормально. Потом, правда, добавил:

– Мне кажется, я чувствую себя немного иначе.

– Проблемы? – спросил техник.

– Нет, все нормально. Просто не совсем так, как было.

– Это потому, что в тебя была загружена новая версия программы, – пояснил техник.

«Это объясняет если не все, то, по крайней мере, многое», – подумалось Киму. Кто-то решил еще больше очеловечить БО, в результате у него появились новые человеческие качества. А, возможно, новая программа сделала его более устойчивым к излучению сканера, а иначе как еще можно объяснить, что он не только пережил лучевой удар, но и сумел после него оправиться.

На следующий день Ким чувствовал себя нормально. И на следующий, и на следующий…

А потом была переброска на новый объект, во время которой все БО пребывали в состоянии анабиоза, после чего всегда осуществляется переустановка программы.

Ким работал со сканирующей установкой, когда в его сознании отчетливо всплыла картина из человеческой жизни: Он катается на велосипеде. Он счастлив. И он ребенок! Подобное могло произойти только в том случае, если загруженная в Кима программа была не обычной программой, а самой настоящей человеческой личностью. Это объясняло и воспоминания детства, и новые эмоции, и даже головную боль. Это объясняло и появление на свет таких несуразных созданий, как БО-5. Они не были ошибкой разработчиков в том смысле, в котором их привыкли считать. На самом деле они были серьезным шагом на пути достижения людьми их заветной мечты: бессмертия. Ведь если люди научатся перекачивать свои личности без потерь в специально созданные для этого тела, они смогут, таким образом, не только лечить многие до этого неизлечимые заболевания, но и проживать множество жизней, меняя тела, как перчатки. Ким не понимал это сравнение, но он знал, что «менять, как перчатки» – это то, что люди обожают делать.

И если Ким прав, то все происходящее с ним после аварии было не сбоем в работе, а результатом эксперимента по внедрению человеческого сознания в организм БО. И если бы не луч сканера…

Лучевой удар, скорее всего, нарушил какие-то сдерживающие механизмы, частично разбудив заточенное в Киме человеческое сознание, и этот человек был напуган до чертиков. Он не понимал, где он, и что с ним произошло. Человеку было плохо, а вместе с ним было плохо и Киму. Помочь попавшему в эту передрягу человеку внутри себя Ким мог только одним способом: окончательно разбудить того при помощи сканера. Этот шаг был крайне опасен, так как сканер мог нанести несовместимые с переносом сознания поражения мозга, и тогда Кима ждала окончательная и бесповоротная смерть. Вот только страдания полупроснувшегося в нем человека были настолько сильными, что Ким решил рискнуть. И когда представился случай, он теперь уже осознанно встал на пути у луча. Тело Кима пронзила сильнейшая боль, затем его сознание отключилось.

На этот раз ему повезло значительно меньше, и расстройство координации и сознания сохранялись до самого сна. К счастью, на объект прибыли новые БО, и приоритетной задачей техников была их подготовка к эксплуатации. Это спасло Кима от неминуемой дезактивации, так как он не смог бы скрыть от техника свое плачевное состояние. Умирая от страха, Ким едва дождался отбоя, и лишь очутившись внутри своей капсулы сна, перевел дух.

За ночь его тело достаточно восстановилось после лучевого удара, чтобы чувствовать себя относительно нормально, зато сознание… Ким проснулся с воспоминанием, боль которого хоть и не имела ничего общего с телесным дискомфортом, была еще более отвратительной, чем боль тела. Эта боль называлась утратой. Незадолго до того, как его сознание было перекачано в накопитель, загруженный в Кима человек расстался с Леной, которую безумно любил. Изначально это, как и многие другие психотравмирующие воспоминания, было заблокировано в сознании Кима, но лучевой удар разрушил блокировку, и Ким стремительно начал вспоминать жизнь загруженного в него человека вместе со всеми его чувствами и переживаниями. Эти чувства были настолько безрадостными, что Ким ни за что бы не согласился добровольно стать человеком.

Тот, чье сознание загрузили в Кима, был не достигшим в жизни никаких высот неудачником. Его жизнь состояла из бедности, плохих работ и прозябания на пособии. Когда у него заводились деньги, он ошивался в каком-нибудь из дешевых баров, где и познакомился с Леной. Она оказалась неудачницей подстать ему. Сначала их отношения были сугубо плотскими, – они встречались больше от скуки, чем от симпатии, а потом… Потом он понял, что не может без нее жить.

Он шел к ней, чтобы сообщить о своих чувствах, когда произошло нечто, вырвавшее его сознание из человеческого тела. Скорее всего, он попал в аварию, и его травмы были несовместимы с жизнью. Но об этом можно было только гадать.

Вот только гадать Ким не хотел. Он мечтал вновь стать нормальным БО-5, свободным от всей этой человеческой чертовни, и единственным его шансом на спасение была перезагрузка памяти после окончания работы на объекте. До этого момента оставалось каких-то несколько недель, и чтобы заглушить душевную боль, Ким старался максимально выматываться на работе. Это не могло не бросаться в глаза, и за несколько дней до окончания работ Кима вызвал на беседу техник.

– Ты работаешь на пределе своих сил, а это значительно снижает срок твоей эксплуатации, – сообщил он Киму.

– Думаю, это из-за экспериментальной программы, которая была в меня загружена после аварии на предыдущем объекте.

– Возможно, но впредь старайся не выходить за установленные рамки.

– Я буду держать себя в руках, – пообещал Ким.

После перезагрузки сознания Киму стало легче. Не то, чтобы он забыл воспоминания загруженного в него человека, но между ним и Кимом появилась дистанция, благодаря которой Ким наблюдал за его страданиями как бы со стороны. Со стороны это было даже забавно. Как в кино – благодаря человеческим воспоминаниям Ким узнал, что это такое. Недели две или три ему не верилось, что проблемы остались позади, но постепенно он смог убедиться в том, что это так. А еще через месяц…