Песня кота Я рыжий кот, меня Чубайс зовут. Я наглый, умный и ходок, что надо. Меня коты другие бьют и рвут, Но дамы сердца – мне всегда награда. За мою киску бился до утра, На морде раны, вырвано пол уха. Кровь запеклась, зализывать пора. Вчера была такая заваруха. Эх, жизнь моя кошачья, Вперёд за дамским счастьем. Хвост трубой, И снова в бой. Я англичанин, говорят, Британец. Хотя нашли на улице меня. Хозяин, тот орёт, что я «засранец». Ну а Хозяйка – «сволочь и свинья». Что все ботинки зассаны Британцем, Обои порваны и клочьями висят. Пора, мол, оборвать Британцу яйца, Что он подлюка и последний гад. Эх, жизнь моя кошачья, Вперёд за дамским счастьем. Хвост трубой, И снова в бой. С собаками давно я не дружу, На них, скотов, такая аллергия. Я их за километр обхожу, Особо тех, которые большие. Ну кто же виноват, что молод я, Душа поёт, и кровь моя играет. Сидит за ухом пуля у меня, Ведь жизнь – она такая боевая. Эх, жизнь моя кошачья, Вперёд за дамским счастьем. Хвост трубой, И снова в бой. За них, за них, красавиц молодых. За рыжих, за блондинок, за брюнеток. За полненьких, а также за худых, За томненьких и ласковых кокеток. Горят глаза, несусь во весь опор, Все сокрушая на пути преграды. И весь бомонд, и весь кошачий двор К ногам падёт заслуженной наградой. Эх, жизнь моя кошачья, Вперёд за дамским счастьем. Хвост трубой, И снова в бой. Ответ жильцов Председателю Райсовета по поводу официальной отписки в связи с затопление подвала дома фекалиями Коронным местом официального ответа на жалобу жильцов было то, что затопление подвала дерьмом было названо «поступлением стоков в подвал дома». Ответа на это письмо в стихах уже не было, но подвал был вычищен в течение недели. Вот она сила поэтического слова. Спасибо Вам, прочли мы Ваш ответ, Прошло полгода как Вы нам писали, Но перемен с тех пор особых нет: Всё так же полон наш подвал фекалий. Подвал обследован, и вроде бы не раз. Похоже он не значится по смете. Болтают, слесарь утонул у нас, И нам озон, увы, уже не светит. Доска на доме – «Образцовый быт», Но этот миф уже давно растаял. Ведь вонь такая день и ночь стоит, Что алкашей в подъезде не бывает. Наш дом – пятиэтажный туалет, Живем как на общественном сортире. А перестройки труб всё нет и нет, Лишь комары летают по квартире. Живут они в подвале, как в раю, Но от дождей кусаться стали тише. Жильцы в подъезде песен не поют, Плечо к плечу Вам только письма пишут. Но в свете ускоренья есть успех: Подъезд покрашен, вымыт и побелен. Что за беда – подвал не лучше всех, Дерьмо ведь поступает еле-еле. Ответа ждём как девушка весной, Ответа ждём – Вы в этом деле дока. Ну что – нибудь хоть сделай, дорогой, Спаси ты нас «от поступленья стоков». Новогоднее поздравление (1990—1991 г.г.) Вот и уходит старый год, Его Вы не судите строго. Коза идет – Козе дорогу! Но вот куда она ведёт? С Козою все нам нипочём Под флагом красно-бело-синим. С Козой родились Муссолини, Семён Будённый, Горбачёв. Куда ни глянешь, плюрализм. Год был событьями богатый. Артисты наши – депутаты Крушили в дым социализм. «Митьки́», кадеты, куча групп, До власти рвутся неформалы. Но строго партия сказала, Мы власть не выпустим из рук. Колхозный строй по швам трещит, Народ тихонько сатанеет. И «Бей жидов, спасай Расею», На Красной площади кричит. Земельный принят был декрет, Мол, вся, родимая, народу. И так толкут, как в ступе воду, А хлеба не было, и нет. Закон о выезде в Кремле Все обсуждают аж до пены. Но несгибаема система И нету мира на земле. Как тараканы все бегут: Евреи, немцы и армяне. Похоже, скоро и славяне На дом отеческий забьют. Уже гражданскою войной Пахнуло по Руси великой. Уже ревут на вилы клику И тянет дым пороховой. Взлетают кверху цены вновь, Звучат правительства угрозы. И ставят нас в такие позы, Что там «Коррида», что «Любовь». Всё по визиткам нам дают, Исчезли млеко, яйки, курки. И лишь вонючие окурки В стеклянных банках продают. Уже маячит пистолет, Из лавок тащат всё со свистом. В подполье лезут коммунисты, Но зря, жратвы там тоже нет. Крестят их в бога, душу, мать И кол готовят из осины. Но власть и армия едины, И «Кузмичей»… не запугать. Уже ни пёрнуть, ни вздохнуть В Советском лагере особом, Но мы, зато другим народам, Великий пролагаем путь. Да что об этом говорить, Жизнь стала хуже и дороже. Но есть у нас надежда всё же, Что будем, будем лучше жить. В Москве на Ленинских горах Сергеич особняк построил. Ментами пойман гуманоид, Что сеял в наших бабах страх. Пришельцы из миров иных, В тарелках по стране летают. Мужик Архангельский, болтают, Порезал всех бычков своих. Больным, калекам, в общем всем, Кто озабочен сексуально. Сам Кашперовский моментально Поможет лично – нет проблем. Наш Ельцин снова на коне. Порасплодились наркоманы, И инвалютные путаны Опять повысились в цене. Был пойман Йети наконец, Он бичевал по Пермской зоне. Опять же есть дыра в озоне, И Чаушеску – вот стервец. Нас то трясёт, то вдруг потоп, Совсем сошла с ума природа. И голозадая Негода Покоя женам не даёт. Уходит год, о чем грустить? Предначертала так природа. Бокалы выше. С Новым Годом! Смеяться будем, будем жить. И будем веселы, не злы С улыбками на лицах ясных. За наших козочек прекрасных Давайте выпьем же… Козлы. |
