Как мы можем узнать о том, что существовало еще до того, как мы родились, и что будет жить даже после того, как нас не станет? Как мы можем узнать того, в котором мы родились и в котором мы исчезнем? Для познания нужно какое-то расстояние, мы должны быть отделены. Вот почему рыба не знает океана, - только после того, как кто-то вытаскивает ее из океана на берег, она узнает о существовании океана.

Человек находится в большом затруднении. Божественное - это океан, который окружает нас. У него нет берегов, на которые вас можно бросить, на которых вы можете почувствовать всю боль рыбы. Было бы очень легко, если бы был такой берег, но такого берега нет. Бог - это океан. Вот почему те, кто смотрит на Бога как на берег, никогда не могут найти Его. Берег доступен лишь для тех, кто готов утонуть в океане божественного.

Там просто нет берега, и поэтому нет способа, при помощи которого вы можете найти его. Откуда там взяться берегу? Все остальное может иметь берег, но целое не может иметь берегов, потому что для того, чтобы иметь берег, нужно нечто другое. Берег реки формируется из чего-то другого, нежели река. Но нет ничего другого, кроме Бога, который может сформировать берег,

Сам смысл слова “Бог” заключается в том, что не существует ничего, кроме Бога. Бог - это не тот, кто сидит высоко в небе и управляет оттуда всем миром. Нет, это все истории для детей. Смысл Бога в том, что, кроме Него, ничего нет. Это научное определение Бога.

Бог означает целое, тотальное, это все - все, что есть. Это то, что не может иметь берега, потому что не остается ничего больше, чтобы сформировать берег. Поэтому Бог существует повсюду, нет берега. Тот, кто готов утонуть, спасается. Тот, кто пытается спастись, тонет.

Мы в Нем. Мы в том, что мы пытаемся найти.

Нет необходимости призывать того, к кому мы взываем, потому что между нами и Богом нет такого промежутка, чтобы призывать. Вот почему Кабир спрашивает: “Разве твой Бог оглох, что ты так громко молишься? Бог настолько близок, что не нужно даже звать Его. Даже если есть тишина внутри, это также будет услышано, Он настолько рядом. Если вам приходится призывать другого, вам приходиться говорить. Но для того, чтобы позвать себя, разве вам нужно говорить? Вы можете слышать других только тогда, когда говорят словами, но себя вы слышите даже в тишине!”

Бытие настолько близко, что слышать трудно. Нужно понять это правильно: мы упустили истину из-за того, что мы родились в ней. Наша плоть, кости, жилы, все тело сделано из Него. Он - наше дыхание, наша жизнь, все. Бесчисленны Его пути, бесчисленны двери, мы - сочетание всего этого, мы - Его игра. Между нами нет никакого промежутка. И поэтому нет памяти, нет воспоминания о Нем, вспомнить Его мы не можем. И как раз поэтому мы видим этот мир, но истину мы видеть не можем. Мир находится от нас на определенном расстоянии, между миром и нами есть промежуток. И поэтому в нас вырастает страсть к миру.

В чем смысл страсти? Страсть означает попытку приблизиться к объекту вожделения, разлуку с которым мы чувствуем. Но к Богу не может быть страсти, потому что между нами и Ним нет расстояния. Если создается такое ощущение, что кто-то ищет Бога, это похоже на фальшивую страсть. Это означает, что он ищет что-то другое, прикрываясь именем Бога. Он сделал Бога предлогом, но хочет он чего-то другого. Возможно, он хочет власти, положения, богатства или чего-то другого.

Ко мне пришел один друг и сказал: “С тех пор, как я посвятил себя медитации и стал практиковать ее в проводимых вами лагерях, я получил большое благо от этого!”

Я спросил у него: “Какое благо ты получил?”

Он ответил: “Я не получил духовного блага, но получил много прибыли!”

Прекрасно. Но какое это имеет отношение к духовности? Духовность можно отложить на потом. Прибыль намного важнее.

Мы ищем одного, а называем это совершенно другим. И всегда, когда мы вешаем ярлык “Бог”, если мы снимем этот ярлык, под ним мы найдем что-то другое. Мы хотим чего-то другого. Человек, который хочет чего-то другого, прикрываясь именем Бога, более нечестен, чем тот, кто открыто ищет мирских удовольствий. По крайней мере, он честен, он искренен.

Один человек говорит: “Я хочу денег”.

Другой говорит: “Я хочу сексуальных наслаждений!”

Третий говорит: “Я хочу положения, я хочу удовлетворить свое эго”.

Но есть еще такие, которые говорят: “Я хочу Бога”.

Но в его желании обрести Бога содержится другое желание: “Однажды я покажу всему миру, что Бог будет моим!”

Поэтому наблюдайте за искателями Бога внимательно. Если их эго растет, поймите, что ищут они чего-то другого. Если их эго уменьшается, дрожит, исчезает, они действительно ищут Бога.

Фантазии ваших саньясинов и ваших так называемых святых хорошо известны; даже фантазии ваших политиков не идут ни в какое сравнении с их фантазиями. По крайней мере, политик ищет этого, и поэтому с ним все нормально, нет ничего плохого в том, что он пребывает в иллюзиях. Это для него представляет игру. Но со святым все обстоит по-другому. Он говорит, что он пытается стать смиренным и он не претендует ни на что, но при этом он пытается стать кем-то особенным. Если встречаются два святых, они не могут сидеть в одном помещении, потому что им трудно будет решить, кто куда сядет, выше или ниже. Поэтому обычно святые вообще не встречаются друг с другом, потому что у них появляется много трудностей.

У меня есть один друг, немного сумасшедший. Сумасшедший в том смысле, что он устраивает встречи двух святых. Однажды он сказал мне, что столкнулся с большими трудностями. У них даже возникает такой вопрос: кто должен протянуть первым руку в приветствии? Трудное положение. Даже мирские люди не выглядят такими мирскими. Они могут не хотеть встретить кого-то со сложенными руками, но они прячут такие чувства. Это выглядит невежливым. И поэтому, чтобы не было таких трудностей, святые решили вообще не здороваться и не приветствовать друг друга. Они только дают благословения.

Этот друг был сильно занят, устраивая встречу между двумя святыми. И вот один святой сказал ему: “Все в порядке, но если я его не поприветствую, а он меня благословит, это мгновенно все испортит”.

Мы ищем чего-то другого; это не имеет никакого отношения к религии, или к божественному. Мы хотим чего-то другого, мы просим чего-то другого, но мы нечестные, но мы прикрываем себя претензиями на то, что мы совершенно другие. Как может при этом начаться поиск Бога? Расстояния нет; если есть расстояние, возникает страсть, возникает желание выиграть. Если возникают трудности, эго хочет выиграть, победить. Но что касается Бога, расстояния нет. Бог уже внутри, с нами.

Когда Тензин и Хиллари взобрались на гору Эверест, чему они обрадовались? Они были первыми людьми в человеческой истории, которые стояли на самой высокой вершине. На Эвересте ничего нет. Это были первые люди на Эвересте. Так создавалась история, и эго этот факт показался важным. И теперь, пока существует гора Эверест, нельзя уничтожить имена Хиллари и Тензина.

Еще совсем недавно было столько соревнования, чтобы добраться до Луны первыми. Очень интересно, что мы оставили на Луне. Те, кто добрались до Луны, были христианами, но они не оставили там статую Иисуса, они оставили американский флаг. Только представьте себе: флаги реальны, Иисус нереален! Но американские умы даже не подумали о том, чтобы оставить гам небольшую статую Иисуса. Они отправили на Луну флаг. Флаг - это олицетворение эго человека. Мы иногда помним имя Иисуса, иногда его забываем. Это также своего рода флаг, но это имя для нас ничего не значит. Иногда мы вспоминаем имена Иисуса, Кришны, Рамы, Будды, но их имена ничего не значат, это тоже своего рода флаг для нас. Это флаг для эго человека.

На Луне мы оставили за собой флаги. Человек занят тем, что он хочет найти что-то, что только он может сделать, и тогда его эго питается этим. Но если бы вы родились на Эвересте, вы столкнулись бы с большими трудностями относительно того, куда поместить флаг.