Ариман стоял в нескольких шагах от меня, держась одной рукой за копье, торчавшее из его бока. Из раны сочилась кровь.

Другое копье просвистело в воздухе. Ариман поймал его свободной рукой. Повернувшись, я увидел своего спасителя. Дал с ножом в руке готовился нанести решающий удар. Другие люди спешили к нам. Их лица выглядели скорее удивленными, чем испуганными. Они готовы были поддержать своего вождя, хотя и не решались приблизиться к незваному гостю на слишком близкое расстояние.

Следовало срочно вмешаться в эту игру. Изловчившись, я ударил Аримана обеими ногами. Владыка Тьмы как подкошенный рухнул на землю. Осмелевшие воины, издав воинственный клич, бросились к нам.

Я сделал неудачную попытку прижать врага к земле, но определенно переоценил свои силы. Отшвырнув меня в сторону, Ариман вырвал копье из кровоточившей раны и швырнул его в сторону приближавшихся воинов. Даже брошенное из столь неудобного положения, оно „пробило“ грудь одного из людей Дала и заставило других отступить. Поднявшись и сбив с ног бросившегося на него Дала, Владыка Тьмы устремился в сторону утесов.

Я с трудом поднялся на ноги. Дал медленно принял сидячее положение. На его подбородке успел проявиться огромный синяк. Остальные охотники топтались на месте, не смея подойти ближе. Ариман уже достиг линии утесов и исчез среди скал.

– Кто это был? – спросил Дал, с трудом двигая разбитой челюстью.

– Враг, – коротко ответил я.

Ава первая пришла в себя. Опустившись на колени рядом с Далом, она осторожно ощупала его лицо. Затем женщина повернулась ко мне.

– Со мной все в порядке, – произнес я хриплым голосом, предвосхищая ее вопрос.

– На твоем горле я вижу отпечатки пальцев твоего врага, – заметила она, подходя поближе. – Никогда не видела такой огромной руки.

– Так кто же это был? – повторил Дал.

– Враг всех людей, – отвечал я. – Порождение Тьмы, чудовище, мечтающее убить всех нас.

Люди мельком видели Аримана, но по просьбе Дала я еще раз описал его, опустив, правда, некоторые существенные подробности. Я не хотел, чтобы они думали о нем как о духе или демоне, с которым невозможно бороться. Попутно я высоко отозвался об их храбрости, не забыв добавить, что они не только спасли мне жизнь, но и сумели ранить Аримана и заставили его обратиться в бегство.

– Мы можем выследить его и найти его логово, – добавила Ава, указывая на пятна крови, оставшиеся на траве.

Ее предложение не вызвало особого энтузиазма. Даже Дал, в чьей храбрости я не сомневался, слегка подался назад.

– Нет, – ответил я за всех. – Сейчас он уже успел спрятаться в пещерах, и нам не удастся найти его. Там темно, и ему будет нетрудно заманить нас в ловушку. Лучше оставаться здесь. Он не вернется назад.

„По крайней мере некоторое время“, – добавил я уже про себя.

На этом обсуждение закончилось. Охотники подняли мертвое тело своего товарища и перенесли его в хижину. Закончив эту неприятную процедуру, они собрались в кружок, чтобы обменяться впечатлениями.

Дал вместе с Авой подошли ко мне.

– Спасибо, Дал, – поблагодарил я его. – Ты спас мне жизнь.

– Ты один из нас, – возразил он. – Я сделал только то, что обязан был сделать.

– Но ты сделал больше, чем другие.

– Я их вождь.

– Кому много дается, с того много и спрашивается, – припомнил я старую поговорку. Дал был настоящий вождь. Возможно, поэтому он выглядел сейчас таким обеспокоенным. – Ариман не дух и не демон, – убеждал я его. – Он такой же человек, как и я.

– Он сумел выдернуть копье из своего тела, словно это какая-то колючка, и убить им охотника, – возразил Дал.

– Он обладает огромной силой, – подтвердил я.

Дал машинально потрогал синяк на своей челюсти.

– Еще бы. Он сумел проткнуть Рэдома, метнув копье, когда лежал на земле.

– Но затем убежал, – напомнил я.

Мне не хотелось, чтобы Дал боялся Аримана больше, чем необходимо.

– Ты не сказал мне, что тебя преследует враг, – заметил Дал.

– Я не знал, что он находится здесь, – возразил я, решив ограничиться полуправдой. – В последний раз я видел его очень далеко отсюда.

– Пошли, Орион, поешь с нами, – вмешалась в разговор Ава, интуитивно почувствовав, что разговор принимает опасный оборот. – Солнце уже высоко. День обещает быть чудесным.

Я понимал, что в голове у Дала уже успели зародиться новые подозрения, не сулившие мне ничего хорошего.

Но человеку, не побоявшемуся бросить вызов Ариману и тем самым спасшему тебе жизнь, можно простить многое, даже если он твой соперник.

Следующие несколько недель прошли без особых происшествий. Три племени, общей численностью более ста человек, стали нашими соседями. Примерно две трети из них составляли взрослые люди, одну же – дети в возрасте от одного года до четырнадцати лет. Жизнь во времена неолита была короткой. Двенадцатилетние девочки рожали детей. Сорокалетние мужчины лишались зубов и не могли не только охотиться, но и пережевывать достававшуюся им пищу. Судьба и тех и других была достаточно печальна.

– Мы останемся в этой долине, – объяснила мне Ава, – до тех пор, пока не созреют злаки. Мы соберем их и унесем с собой. Если, конечно, – озабоченно добавила она, – зима не придет слишком рано.

Ее слова подали мне новую идею. Кажется, я начинал понимать суть замыслов Аримана. Приближался очередной критический период в истории человечества. Кочевые племена охотников должны были уступить свое место земледельцам и скотоводам и тем самым заложить первый камень в фундамент человеческой цивилизации. Ариман явился, чтобы помешать этому. Если бы ему удалось осуществить свои планы, судьба человечества была бы предопределена. Остановившись в развитии, оно само обрекало себя на гибель.

Тем не менее я не поддавался унынию. Разве он сам не сказал мне, что мы должны встретиться по меньшей мере еще однажды, во время великой Войны? Но сомнения оставались. Хуже того, их было больше, чем хотелось…

Мои отношения с Далом оставались достаточно сложными, да и его подозрения в мой адрес не являлись тайной для его соплеменников. Я по-прежнему пользовался всеобщим уважением; мои предложения одно за другим претворялись в жизнь, но я был начисто исключен из их общественной жизни. Фактически, несмотря на свой полубожественный статус, я оставался изгоем для всех, за исключением Авы. Мы по-прежнему много часов проводили вместе. Со своей стороны я старался по мере возможности сдержать данные мною обещания и сообщил ей немало полезных сведений по основам земледелия, животноводства и личной гигиены. Наши отношения нисколько не изменились. Каждый вечер Ава возвращалась к себе в хижину, чтобы приготовить ужин для мужа. Нередко она приглашала и меня разделить с ними вечернюю трапезу, но открытое недовольство Дала, не имевшего понятия о законе гостеприимства, очень скоро заставило меня отказаться от подобных посещений. Обычно я сам готовил себе еду и поглощал ее в одиночку у порога своей заново отстроенной хижины. У меня даже не было необходимости самому ходить на охоту. Обитатели долины в изобилии снабжали меня мясом и овощами в обмен на-те знания, которые я давал им.

Семена падали на добрую почву. Ученики меня радовали. К середине лета по всей долине они соорудили загоны для скота, а чуть ближе к осени женщины уже пряли пряжу, чтобы обеспечить свое племя теплой одеждой на зимний период.

Жизнь в долине была простой и здоровой. Лето перевалило свой пик, но нам так и не пришлось испытать ни угнетающей жары, ни чрезмерной влажности. Всходы зерновых растений обещали хороший урожай. Ночи становились холодными, но это обстоятельство не мешало проведению наших регулярных занятий с Авой.

Как-то раз Дал выразил желание составить нам компанию. Думаю, что первоначальной причиной такого решения послужила все-таки ревность, но неожиданно для себя он сам заинтересовался астрономией.

– Ты хочешь сказать, что сезонные изменения можно предсказать заранее, еще до того, как они на самом деле начнутся? – спросил он.