Радринор держал принца за руку, чтобы тот не удрал от страха. Гилион и Демиолас стреляли из луков, и их тонкие, но тяжелые стрелы грозно звенели в воздухе.

Но и самка болотного червя, которая была раза в три крупнее и сильнее самца, которого накануне изрубили Солнцедар и Лунолик, была опаснейшим противником. Она мгновенно создавала огромные кольца, в которые пыталась поймать двух эльфов, и если бы ей это удалось, она тут же раздавила бы их. Но эльфов было двое, они действовали очень слаженно, один помогал другому, они нападали с разных сторон, ловко и высоко прыгали, и чудовище видимо не могло сосредоточиться на ком-либо из них, постоянно отвлекалось то на одного, то на другого, в результате не могло убить не одного. Морда и все тело ее были истыканы стрелами, и она уже напоминала собой чулок с ватой, который портные используют для хранения своих многочисленных игл. Оно ревело от боли и истекало зеленой слизью, которая была в ее теле вместо крови. Но, в свою очередь, ловкая, быстрая и стремительная, она также не давала себя разрубить на куски. Один раз ей даже удалось сбить Лунолика с ног, и когда ее хвост уже поднялся для удара, который непременно отправил бы эльфа в трясину, в последнее мгновение Биинор подбежал, схватил Лунолика за шиворот и оттащил в безопасное место. А в то место, где только что был эльф, словно огромное копье ударила рогатка ужасного хвоста. Лунолик тут же поднялся и снова бросился сражаться.

Гилион и Демиолас, увидев, что их стрелы почти не причиняют чудовищу вреда, спрятали луки, вынули мечи и тоже вступили в сражение. И сразу же перевес в численности дал себя знать. Гилион отрубил самке один из кончиков хвоста, а Солнцедар нанес ей прямой удар в подбородок, их которого на него тут же фонтаном хлынула желтая слизь. Эльф попытался нанести еще один рубящий удар по горлу, чтобы прикончить гадину, но его меч просвистел мимо, срывая лишь кожный покров с шеи чудовища. После этого самка болотного червя видно поняла, что ее дело проиграно, потому что ее голова стремительно поднялась в небо почти на высоту всего ее роста, и с еще большей скоростью ухнула вниз, воткнулась в вязкую жижу и увлекла за собой все свое тело. Только круглая булькающая дырка осталась в том месте, куда она отступила. При чем скрылась она так быстро, что даже стремительные эльфы были поражены.

На месте боя стало тихо. Так тихо, что всем стало не по себе. Вся Мертвая топь замерла в удивлении оттого, что одного из самых могущественных ее обитателей только что чуть не одолели. Не шуршал камыш, не шептала осока. Даже мошкара не звенела в воздухе. Даже Биинор замолчал. А ведь только что он заливался лаем и лаял все время, пока шла битва. Теперь он бегал вокруг дырки, в которой исчез червь, заглядывал в нее и отпрыгивал назад, видимо опасаясь, как бы он опять оттуда не вылез. Но самка болотного червя больше не показывалась.

– Полная победа! – громко объявил Бильбо.

– Полная победа! – повторил его слова Зелендил.

Эльфы ничего не ответили, только с жалостью посмотрели на своего зачарованного принца. Гилион стал собирать стрелы, остальные стали очищать клинки своих мечей от зеленой жижи, которая налипла к ним так крепко, что соскрести ее впоследствии оказалось делом не простым.

Впрочем, оставаться на месте было нельзя. Уже через минуту отряд отправился дальше. Теперь Бильбо ехал на плечах Лунолика. Биинор все также бежал впереди и нюхал воздух. Снова зазвенела свою песню мошкара, зашуршали камыши и осока. Заквакали лягушки. Словно никакого сражения только что не было.

И до самого вечера никто больше не пытался напасть на путешественников, и они благополучно достигли небольшого каменистого островка, который торчал прямо посреди болота, словно панцирь огромной черепахи.

Бильбо спрыгнул с плеч Гилиона (всю дорогу эльфы сменяли друг друга и несли хоббита по очереди) и вздохнул с облегчением. Не такое уж это приятное занятие ехать на чьих-то плечах. Он утомился не менее, а может и по более своих спутников. Руки и ноги у него затекли, спину невыносимо ломило. Ему даже казалось, что он вот-вот разожмет руки и свалится в болото. Конечно, он мог бы ехать и верхом на Бииноре, но такую возможность эльфы исключили, потому что альтасар выполнял функции разведчика и безошибочно находил самый лучший путь, так что лишняя ноша ему была совершенно ни к чему. Вот почему этому маленькому совершенно голому островку Бильбо обрадовался больше всех.

Он сразу стал бегать, прыгать, приседать и наклоняться, чтобы размять свое затекшее тело.

Эльфы, наоборот, все повалились на каменную поверхность острова и долго лежали и отдыхали. Видимо хождение по болоту, да еще и с Бильбо на плечах, отнимало у них не мало сил.

Уже глубокой ночью они развели костер и приготовили ужин. Сытно, почти без разговоров, поели и повалились спать. Только в этот раз на дежурстве остались двое, а не один, как в предыдущие ночи. Здесь в центре Мертвой топи надо было соблюдать двойную осторожность. Кто знает, может опять приползет одолеваемая жаждой мести самка болотного червя или наползет болотный туман.

Хоббит тоже хотел, было вызваться дежурить, но почему-то не успел этого сделать. Уж больно быстро сморил его сон. Он как сидел на своем плаще, так и повалился на него после третьего глотка из фляжки Радринора.

– Уснул наш хоббит! – посмеялись эльфы. – Умаялся бедолага.

А ночью на них опять напали. В этот раз это были не болотные черви, а змеи. Маленькие, шустрые змейки, в чьих зубах много яда, и которые ни к кому не знают жалости.

Первым их почуял Биинор. Он лежал у костра, положив головы на передние лапы. Ночь была темная и непроглядная. Небо было полностью заложено тучами. Так что тьма наваливалась со всех сторон. Огонь от костра делал ее еще темнее. Костер ничего не почувствовал и не показал, но пес чувствовал, что что-то не так и начал волноваться. Он смотрел на огонь недоверчивыми глазами, словно не мог понять, почему тот ничего не слышит.

Демиолас и Солнцедар, которые были тогда часовыми, увидели, что пес волнуется.

– Сходи, разведай, – сказал Солнцедар другу. – Альтасар зря волноваться не будет.

Демиолас взял факел и пошел к болоту. Биинор потрусил за ним.

– Что там? – крикнул Солнцедар.

– Ничего не видно, – ответил Демиолас. – Вроде бы все спокойно.

Они снова сели у костра и стали смотреть в огонь. Огонь был спокойный и ровный, что доказывало, что эльфам ничего не грозит.

Но Биинор все равно продолжал волноваться. Он не хотел ложиться, бегал вокруг лагеря, всматривался в темноту, тревожно поднимал правую лапу, поджимал ее под себя, потом ставил на землю и проделывал то же самое с левой. Вдруг шерсть на его загривке поднялась дыбом, и пес злобно оскалился.

– Разбуди Радринора, – велел Солнцедар. – Что-то все-таки не так.

Радринор проснулся, как только Демиолас прикоснулся к нему.

– Что случилось? – спросил эльф.

– Альтасар беспокоится, – ответил часовой, – ведет себя очень странно.

– Тревога! – раздался голос Солнцедара. – Вставайте, друзья!

Лагерь ожил. Бильбо открыл глаза и увидел, как все вокруг бегают и тревожно переговариваются друг с другом. Хоббит встретил взгляд Зелендила, который лежал рядом с ним. Эльф смотрел удивленно на Бильбо, нижняя губа у него оттопырилась, как у ребенка, который вот-вот готов заплакать. Хоббит вскочил на ноги и вытащил из ножен кинжал, готовый сражаться с кем угодно.

И тут раздалось шипение. Громкое свистящее шипение, словно где-то поблизости кто-то жарил на сковородке сало.

– Опять болотный червь? – спросил Бильбо.

– Нет, – ответил ему Лунолик, – это, пожалуй, будет похуже. Спрячь кинжал. Лучше возьми из костра головню побольше, скорее всего она понадобится тебе больше кинжала. – Сам эльф был уже с факелом в руке.

Хоббит последовал его совету. Вооружился головней, конец которой горел ярким пламенем, и стал искать взглядом того, с кем надо сражаться. Но никого кроме своих друзей эльфов он не видел.