Разоблачить мошенничества Рыкова и компании и наказать преступников удалось только благодаря усилиям трех честных скопинских граждан - Леонова, Попова и Ряузова, а также мужеству одной-единственной газеты - "Русского курьера". Если бы Леонов и другие не были в прошлом гласными скопинской городской думы и при этом весьма состоятельными людьми, они на горьком опыте узнали бы, каково обвинять коммерции советника и кавалера многих орденов.
После того как им не удалось произвести ни малейшего впечатления на губернскую администрацию или заставить себя выслушать в Петербурге, Леонов и его товарищи сделали то, что в России считается опасным, даже отчаянным шагом, - они обратились в печать. Но и здесь неукротимый директор становился им поперек дороги. Целых два года письма, направляемые в различные газеты, не доходили по адресу: они задерживались на скопинской почте. Как показывал на суде свидетель Симаков - и его показания не были опровергнуты, - почтмейстер Перов получал от Рыкова 50 рублей в месяц, за что обязан был перехватывать и передавать ему все письма, адресованные в редакции газет, а также и другие письма по желанию директора. Подобные же услуги на аналогичных условиях оказывал Рыкову телеграфист Атласов. Только в 1882 году Леонову и другим удалось напечатать в "Русском курьере" несколько писем о злоупотреблениях в Скопинском банке.
Газета, оказавшая обществу столь добрую услугу, - один из немногих уцелевших либеральных органов, и она непрестанно подвергается столь большим притеснениям, что уже несколько раз находилась на грани жизни и смерти. Другие газеты - то ли им заплатили за молчание, или они не осмелились напасть на учреждение, тесно связанное с бюрократическим аппаратом и пользующееся доверием многих блюстителей порядка, - отказались публиковать письма о Скопинском банке. Знаменитый редактор "Московских ведомостей" Катков имел, кстати, сомнительную честь быть публично превознесенным Рыковым на процессе как один из самых больших и почитаемых его благодетелей!
Письма, напечатанные в "Русском курьере", были смертным приговором Скопинскому банку. Кредиторы бросились со всех концов страны вынимать свои вклады. Но осада банка окончилась так же быстро, как началась. Касса была пуста. В ней не только не нашли 13 миллионов рублей, значившихся в балансе, но в шкафу лежали одни только кипы опротестованных векселей, стоимость которых равнялась нулю. Банк был объявлен несостоятельным к платежу кредитным учреждением. Разразился страшный скандал, и паника охватила вкладчиков по всей империи. Они осаждали все общественные банки, требуя возвращения вкладов. Некоторые банки выдержали натиск и устояли, но более десятка потерпели крах, и когда их дела всплыли на поверхность, то обнаружилась почти такая же картина, как в Скопинском банке.
Среди других пришлось закрыть свои двери Камышинскому банку в Саратовской губернии, и ревизия раскрыла крупные злоупотребления. Городской голова и несколько богатых купцов города были арестованы и преданы суду. Они очистили банк, вынув из него всю оплаченную часть акционерного капитала, как и весь резервный фонд, остались одни лишь ничего не стоящие векселя. Это была та же скопинская история, только в меньших размерах.
В Кролевце, Черниговской губернии, был арестован весь штат служащих городского общественного банка. Они обвинялись в том, что в сговоре с несколькими местными коммерсантами совершали крупные хищения. Директор и помощник директора Рославльского банка в Смоленской губернии, тоже объявленного несостоятельным, были посажены в тюрьму за растрату двадцати восьми тысяч банковских денег. Книги в Рославльском банке не ревизовались более одиннадцати лет. В Тамбове при ревизии раскрылось сплошное надувательство. Когда директор банка хотел оказать услугу приятелю и в то же время сохранить видимость порядка в книгах, он переписывал вексель на имя жены приятеля и обеспечивал оплату векселя в срок, производя обратную операцию. В чужой карман залезали также в общественных банках Воронца, Котельнича, Козлова и других городов. Газеты сообщили, что в Орле бывший директор городского банка и все его коллеги по правлению обвиняются в растрате четырех миллионов рублей банковских денег. Их подвиги растянулись на двенадцать лет, и потому орловское дело весьма напоминает скопинское.
Так обстоит дело с банками. Но не одни только банковские директора обмошенничивали целые губернии и обманывали доверие своих вкладчиков. Воровство стало правилом, честность - исключением. Злоупотребления обнаруживаются в каждом государственном ведомстве. В 1882 году московская газета "Современные известия" напечатала список "великих мошенничеств", совершенных должностными лицами за последние несколько лет. Согласно этому списку, имели место двадцать пять случаев хищений на сумму от 20 до 60 тысяч рублей, шесть случаев - на сумму от 400 до 500 тысяч рублей и шесть случаев - на сумму от 1 до 12 миллионов рублей. Итого - 27 миллионов! Сюда не входят более скромные растраты - на сумму менее 20 тысяч, которые неисчислимы… "Россия имеет на своей службе только двух честных людей - тебя и меня", - сказал император Николай своему старшему сыну. И каким бы ни был с тех пор прогресс в стране, он никак не отразился на характере ее чиновников.
Один из наиболее примечательных фактов, выявленных недавними разоблачениями, - это сравнительно скромная роль, которую играли представители администрации. В банковских аферах местные и центральная власти действовали лишь как сообщники и укрыватели краденого. Активную роль играли и львиную долю забирали высокопоставленные мошенники; они имели возможность грабить безнаказанно, бросая подачки армии продажных чиновников, всегда готовых предоставить неограниченные полномочия тем, кто больше платит. Можно даже сказать, что низшие власти больше виноваты, чем высшие представители государства, которые вмешиваются лишь в исключительных случаях; в более мелких хищениях они представляют разбираться местным органам власти.
На процессе Рыков горячо протестовал против того, что он называл несправедливостью публики и прессы. "Мне говорят, что я чудовище, что я украл шесть миллионов. Но это грубая клевета. Клянусь вам, господа присяжные, я украл всего только один миллион, только один миллион!" - говорил он с негодующим жестом и невольным юмором. И это было совершенно верно, как торжествующе доказал его молодой адвокат. Для своих личных надобностей Рыков действительно взял только миллион. Но он смог взять этот миллион, лишь потратив еще пять миллионов на взятки за молчание.
К несчастью, самодержавие, правящее Россией, хозяйничает в стране примерно так же, как Рыков в банке. Чтобы достать денег для собственных нужд, оно должно потворствовать хищениям своих чиновников. Чтобы сохранить свою деспотическую власть, самодержавие должно терпимо относиться к деспотизму тысяч местных самодержцев - губернаторов, полицейских и исправников. Чтобы защитить себя от критики, государство должно подавить свободу слова, надеть узду на печать и от страха, что она будет разоблачать злоупотребления администрации, запретить ей разоблачать мошенничества отпетых жуликов.
Для полноты картины надо было бы рассказать еще о скандальном процессе Буша, о злоупотреблениях в интендантстве, вспомнить историю о самоубийстве министра Макова, привести выдержки с залитых кровью страниц ревизии Уфы и Сибири. Были дела куда серьезнее, чем мелочный педантизм министра внутренних дел, отказавшегося прочитать прошение потому, что на нем было наклеено мало марок, или юмор министра финансов, отечески посоветовавшего жулику бросить свое опасное ремесло. Но я не задаюсь целью описывать русскую бюрократию. Я сообщил о деле Скопинского банка только для того, чтобы показать характерное свойство царского правительства - давать самые широкие возможности мошенникам и ворам; используя существующий порядок, они безнаказанно разоряют и грабят страну. Своими драконовскими законами и административными мерами правительство отстранило от участия в государственных делах лучших людей нашего общества по подозрению их в либеральных взглядах, и их место заняли хищники и лихоимцы. В то время как малейшая попытка служить стране верой и правдой грозит свободе и жизни человека, негодяи и жулики могут рассчитывать на высокое покровительство. Ибо бесчестность - самый верный залог того, что человек чужд порочных идей и проявит себя надежным поборником существующего строя.
