Эти выводы напоминают скорее скверную шутку, чем суровую действительность, но разве они не подтверждаются приведенными нами фактами, фактами, почерпнутыми, заметьте, из официальных документов или из подцензурной и полуофициальной печати?

Начальное образование в России имеет лишь небольшую давность, ведя начало от освобождения крестьян в 1861 году. Правда, крупные помещики обычно учили некоторых своих крепостных грамоте, достаточной для того, чтобы сделать из них управляющих или конторщиков. Но, руководствуясь мудрой истиной, что грамотные рабы - опасные слуги, дворяне умышленно держали массы сельского населения в глубочайшем невежестве. Только на государственных землях имелось некоторое количество начальных школ, но они находились на попечении попов и чиновников, а поскольку ни те, ни другие не имели времени и желания заботиться о них, школы пришли в полный упадок. Немногочисленные ученики ничему не учились, и чаще всего сами школы были чистой фикцией, они существовали только на бумаге, то есть их можно было обнаружить только в отчетах администрации. В них всегда значились различные суммы, якобы выплаченные в виде жалованья учителям и за ремонт помещений, суммы, которые, само собой разумеется, шли в бездонные карманы господ чиновников и компании.

Когда школы впоследствии перешли в ведение земства, выплывшие наружу мошенничества были просто сногсшибательны. В Петербурге в 1872 году, когда управление народными школами было передано городской управе столицы, оказалось, что недостает трех школ из значившихся в списке шестнадцати; даже названия их были вымышленные. Из остальных только одна школа была более или менее удовлетворительной, все прочие были в плохом состоянии и не имели почти никаких возможностей для обучения.

Первой задачей городской управы было обеспечить школы новыми помещениями, снабдить их учебниками, назначить хорошо подготовленных учителей и организовать все заново. Кстати, эти школы были основаны еще сто лет назад Екатериной II и с тех пор находились в ведении государства.

Таково было положение начального образования в столице, и легко себе представить, что творилось в провинции. Если школы там вообще существовали, то только благодаря усилиям частных лиц и земства. Правительство, как мы далее увидим, не делало ничего другого - и не делает сейчас, - как только явно или скрытно противодействовало благородным стремлениям русского общества дать народным массам хоть слабые проблески просвещения. В 1859 году образованные классы, воодушевленные приближением освобождения крестьян, горячо мечтали о всяческих реформах и прежде всего жаждали что-то предпринять для своих несчастных сограждан, которые вскоре обретут свободу. Идея просвещения народа в те годы так же пленяла воображение молодежи, как позднее идеи социализма. Но устройство детских школ не могло полностью удовлетворить эти чаяния. Результаты обучения детей могли сказаться лишь через целое поколение. Что же можно было предпринять, чтобы подготовить отцов и матерей для восприятия благ свободы и превратить их в достойных членов нового общества?

Путь был найден и страстное желание исполнено - общество начало создавать воскресные школы в каждом городе и почти в каждом крупном селе по всей империи. Юноши и девушки с головой окунулись в эту деятельность, и очень скоро были достигнуты блестящие результаты. В одной только Одессе почти шестьсот человек предложили свои услуги в качестве учителей, разумеется безвозмездно.

Но правительство смотрело на весь этот энтузиазм с большим беспокойством; трудно было предусмотреть, к каким страшным последствиям может привести общение бедных с богатыми, неграмотных с образованными. Наконец осенью 1862 года указом императора воскресные школы были закрыты. Так закончилось столь благородно начатое доброе дело.

Это было первое препятствие инициативе общественности в распространении просвещения среди масс. Народное образование снова было передано на попечение попов и чиновников, с тем чтобы обратить в обман и мошенничество.

Однако в 1864 году был сделан шаг в правильном направлении. Надзор за начальным образованием был вверен земству и другим обществам. В каждом уезде были созданы училищные советы. В них три члена назначались земством и обществами, а три других - правительством. За училищными советами наблюдал губернский училищный совет, состоявший из пяти членов: двух представителей земства, двух чиновников и архиерея или замещавшего его лица. Особой обязанностью архиерея было следить, чтобы преподавание в народных школах носило верноподданнический и религиозный характер. Он получал сведения и передавал свои указания через приходских священников, которым поручалось посещать школы и наставлять учителей, а если учителя не следовали их предписаниям, подавать на них жалобы.

Но так как ни архиерей, ни чиновники не пеклись особенно о школах и редко посещали заседания училищного совета, управление школами фактически оставалось в руках земства. Таким образом, новое положение о начальных школах оказалось гораздо более либеральным и пользовалось большим признанием, чем это имели в виду его авторы, ибо оно предоставляло большие возможности для устройства широкой сети народных школ.

Самым серьезным затруднением, испытываемым земством, была скудность средств, ибо его расходы были ограничены двадцатой частью постоянных доходов. Однако, вдохновляемое великой целью, земство делало чудеса. В 1864 году количество начальных школ достигло 17678, а число учащихся - 598 121. Теперь мы уже имеем 25 тысяч школ с 1 миллионом учащихся. Но в действительности достижения были даже выше, чем показывают цифры. В огромной степени улучшилось качество обучения. Старые учителя были главным образом дьячки, церковные певчие и отставные солдаты, из которых многие сами еле-еле умели читать, а тем более писать и считать. Чтобы устранить это зло, земство основало учительские семинарии и увеличило жалованье учителям в среднем с пятидесяти - шестидесяти рублей в год до двухсот рублей, а в особых случаях даже до трехсот и трехсот пятидесяти. Были также организованы педагогические курсы, посещавшиеся учителями во время школьных каникул. Благодаря всем этим мероприятиям качество преподавания в школах неизмеримо улучшилось. Хотя общих статистических данных о результатах новых методов обучения не имеется, но многочисленные внушительные факты можно найти в отчетах земства Новгородской, Московской, Самарской и некоторых других губерний.

Из нынешнего состава учителей примерно одна треть получила превосходную подготовку в педагогических училищах и учительских семинариях, еще одна треть имеет гимназические аттестаты, а остальные - это учителя старой школы. Из своих скромных доходов в 18 миллионов рублей земство выделяет на образовательные цели 4 миллиона, в то время как правительство из своего бюджета в 360 миллионов расходует на цели просвещения всего 1,5 миллиона. Притом из этой суммы 300 тысяч тратится на инспекцию, то есть на школьную полицию. Сельское население - освобожденные крепостные и их дети, которых многие считали безнадежно невежественными, грубыми и не способными ни к какой гражданской деятельности, - проявляет почти патетическое стремление обеспечить своим детям блага просвещения. Невзирая на свою уже вошедшую в поговорку бедность, наши деревенские общества добровольно собирали такую же сумму на содержание начальных школ, как земство и правительство, вместе взятые. Из общей суммы - около 7750 тысяч рублей, - расходуемой на содержание школ, крестьяне вносят 41 процент, земство - 34, правительство - 14 и частные лица, большей частью помещики, - 11 процентов. И весьма красноречив тот факт, что самые чувствительные жертвы для целей народного образования приносятся как раз в тех губерниях, где крестьяне имеют в земстве наибольшее число депутатов.