- Хватит ржать! - обозлился Федька. - Что-то непохоже, что ты горишь мщением, а, между прочим, это ты была девушкой Андрея, а не я!

Я перестала улыбаться, подавила законное желание придушить собственного брата, отвернулась и вылезла из кровати.

- Ну вот, уже лучше, - довольно выдал брательник. - Это мне Адим подсказал, что надо тебя как-то расшевелить…

- Ну спасибо! Значит, он посоветовал сказать мне гадость! Я была о нём лучшего мнения, - я вышла из ступора, одёрнула ночнушку, зашла за ширму и открыла сундук с платьями. - Ладно, ты, от тебя можно всего ожидать, братец!

- Он сказал, что тебе нужна встряска, но, поскольку никто из них не сможет сказать тебе что-то такое… - невозмутимо пояснил Фёдор.

- Он хорошо выбрал!! - возмутилась я. - Только родной брат может так плюнуть в сторону сестры!!!

- Славка! Извини.

От удивления я выглянула из-за ширмы. Федя хмуро уставился на меня:

- Чего?

- Я не ослышалась?..

- Нет! Только не надо, как в тупых американских фильмах: я не расслышал, повтори громче!!

- Да ладно, я вообще поражена самим фактом того, что ваше высочество изволило принести мне извинения… - я обвела взглядом кучу цветастых тряпок и сказала: - Ты не мог бы попросить Алилу принести мне чёрное платье?

Федька тяжко вздохнул и покинул комнату. Я уселась на вынутую из сундука одежду и подумала, что он прав: отлёживаться в объятьях Ладимира, объедаясь совместными творениями Алилы и Алентины, безусловно, дико приятно и полезно в отношении душевного и телесного здоровья, но абсолютно некрасиво по отношению к памяти Адрея и ко всем тем людям, которые вынуждены думать не о насущных пролемах, а о жалкой эгоистке, которая трусливо спряталась от действительности. Челси, Совет, их подручные - все поголовно отправятся на тот свет! И как можно быстрее!

Скрипнула дверь, и Ладимир встревожено позвал:

- Слава!

- Я здесь, - отозвалась я.

Он зашёл за ширму, присел рядом и спросил:

- Всё в порядке?

- Да, - подтвердила я. - Жду, пока Алила принесёт мне чёрное платье.

Снова скрипнула дверь, и раздался дикий вопль:

- Слава? Лад! Слава пропала!!!

- Мы здесь, - успокоил её Ладимир. Алила подлетела к нам, уронила на пол ворох платьев.

- Ой, какая ты прелесть без одеяла! - она уселась рядом, обняла меня и поцеловала в щёку. - Здорово, что ты выбралась из постели! Но почему чёрное? Ты сейчас бледная, тебе нужен какой-нибудь другой оттенок…

- Чёрный - цвет траура, - спокойно пояснила я.

- Бледно-лиловый, - машинально поправила Алила, потом посмотрела на меня. - Ой! Хотя чёрный тебе всё-таки больше пойдёт…

- Я не хочу, чтобы мне что-то шло, - отрезала я и встала на колени перед сундуком. - Здесь было бледно-лиловое, - я выудила закрытое платье без отделки (забавно, я всё время искала что-то в этом роде, и вот оно само нашло меня). Встряхнула, разворачивая. Алила ойкнула, я посмотрела на неё, на Ладимира и поняла, что что-то не так.

- Как оно сюда попало? - вырвалось у Алилы.

- Что? - не поняла я.

- Видишь ли, после смерти родителей я носила его, а потом засунула очень-очень далеко, и решила, что больше никогда не буду носить траур, - сказала Алила, упрямо сжала на мгновение губы и продолжила: - Я решила, что больше никогда не буду никого оплакивать, вроде как тогда больше никто не умрёт… Глупо, знаю…

- Да нет, - я вздохнула, сворачивая платье. - Прости меня.

- Слава, - Ладимир встал, - не извиняйся.

- Правда, возьми, - неожиданно сказала Алила. - И пусть это будет последний раз в твоей жизни, когда ты носишь траур!

Я посмотрела на платье.

- Давайте сделаем так: если оно мне подойдёт, значит, это судьба, а нет, так нет.

Лад кивнул и отступил за ширму.

- Я тебе помогу, - Алила расстегнула платье, помогла надеть и тяжело вздохнула. - Село, как на тебя сшито.

- Ну и хорошо, - я одёрнула платье, хотя это и не было нужно, и спросила: - У тебя не найдётся ещё белья и обуви? Все мои вещи остались в том мире.

- Есть! Всё есть! - обрадовалась моему инетресу Алила. - Я попросила сделать ещё полмесяца назад, к тому времени, когда ты придёшь в себя! Пойдём!

Алила схватила меня за руку и увлекла прочь из комнаты. Ладимир последовал за нами, а я подумала, что с пассивным существованием покончено, и начинается новая жизнь, в которой мне придётся принимать решения и действовать.

Решать самой? Ха-ха! Только не когда рядом Алила и только не в отношении моего внешнего вида. Тем не менее, я проявила стойкость и добилась нормального белья, чулок и туфель, пресекла попытки накрасить себя и соорудить из волос нечто восхитительное и просто закрепила их заколкой.

Потом я устроилась с ногами на бескрайних просторах кровати Алилы и попросила Ладимира ввести меня в курс дела.

- Если не возражаешь, я позову твоего брата, - предложил он, замер на секунду и сказал: - Он сейчас придёт. Я мало знаю, не очень интересовался тем, что там у них происходит…

Алила засмеялась, обнимая меня:

- Он со всеми вдрызг разругался, поэтому не думаю, что они сами особо хотели с ним общаться!! А всё из-за тебя. Не могли же мы не наехать на этих мерзавцев, которые начали разборки, когда тебе было так плохо! Обижать НАШУ Славу!!!

- Если кто и разругался вдрызг, так это ты, - хмыкнул Ладимир и усмехнулся. - Слава, ты бы видела, что она устроила! А сколько новых слов я узнал!

- Ну тебя! - Алила вытянула ногу и чуть пнула Ладимира. - А слова эти я сама недавно узнала от Славиного брата! И я по-прежнему считаю, что было подлостью отказывать Славе в поддержке, пусть даже они только-только узнали, что она принцесса, и были в шоке!

- В этом я с тобой согласен, - немного мрачно сказал Ладимир. Открылась дверь, послышались шаги, и из-за полога кровати показался хмурый (занятно, от этого его голубые глаза синеют) Адрей-Синеглазка. Он поднял голову, увидел меня, его лицо мгновенно просветлело, и он одним прыжком оказался на кровати и сжал меня в объятьях:

- Слава!! Ты встала с постели!!! Урррааа!!!!

- Ты меня сейчас задушишь, дорогой мой Синеглазка, - пробурчала я деланно сердито. Адреем я его теперь точно никогда называть не буду.

Он отпустил меня, взял за руки, умоляюще сказал:

- Слава, ты сможешь когда-нибудь простить меня? Я должен был тогда поддержать тебя, а сам стоял и слушал, как Станти говорит тебе гадости, вместо того, чтобы заткнуть его!

- Проехали, что было, то прошло, - вздохнула я. Он улыбнулся МОЕЙ улыбкой провинившейся дворняжки:

- Обожаю тебя, Слава. Ты самое нежное и доброе создание на свете!

- Ну тебя, я сейчас совсем не добрая, - отмахнулась я. - Давай-ка, садись и присоединяйся к нашему военному совету.

- Нет! - Синеглазка подскочил и с испугом воззрился на меня. - Слава! Ни в коем случае!! - он сжал мои руки. - Не надо, не лезь в это, если я тебе хоть сколько-нибудь дорог, ЗАБУДЬ О ВОССТАНИИ!!!!

- Ты мне дорог, но о восстании я не собираюсь забывать, так что давай, выкладывай всё, что знаешь, - отрезала я.

Синеглазка мрачно посмотрел на меня, потом сел рядом.

- Это крайне рискованное предприятие, - оптимистично начал он. - У нас мало сил для того, чтобы ударить сразу в четырёх местах, как того хочет Витор. Это опасно, за нами постоянно следят, знаешь, что с тобой будет, если тебя поймают?! А что будет со МНОЙ?!!? - он снова взял меня за руки и неожиданно строго и серьёзно посмотрел на меня. - Слава, милая моя, я снова прошу тебя, забудь об этом! Мы справимся и сами, а тебе лучше пока ещё пожить здесь, в безопасности, в тишине и покое…

- Покой нам только снится, - процитировала я уже ставшую расхожей строчку из Блока и вздохнула. - Я сойду с ума от тоски, если буду продолжать бездействовать. Хватит, отсиделась в тылу, пора на передовую…

- Нет! - Синеглазка выпрямился, сдвинул брови, глаза заблистали молниями. - Ты мне друг или нет? Только через мой труп!!