- А Лариску? - вспомнила я. - Кстати, её куда дели? Неужели скормили волколаку? - добавила я с тайной надеждой.

Папа усмехнулся.

- Ларису тем же утром забрал Вадим, они помирились. Я думаю ничего ей не говорить - у неё своя жизнь, охотникам за нашими головами о ней ничего не известно…

- А как ты уломал маму уехать? - задала я давно мучивший меня вопрос.

- Пришлось сказать, что нечаянно откачал заклятого врага одного мафиози, - усмехнулся папа. - И что нам надо залечь на дно ненадолго. А ей как раз звонила подруга, рассказала, что закрывает уже двадцатую банку черничного варенья…

- И мама рванула за запасами на зиму, - подвела я итог. - Ладушки, всё ясно. Мы помирились?

- Помирились, - усмехнулся папа. - На крестины внука позовёшь?

- Мама меня доставала, теперь и ты туда же! - обиделась я. - И вообще, сам знаешь, что у нас с Андреем не может быть детей! По крайней мере пока!

- Это ещё почему? - удивился папа, потом нахмурился: - Хотя…

- Па, объяснись!

- Запрет не распространяется на членов Совета магов, некоторое количество высших государственных чиновников… и королевскую семью, к которой ты, дорогуша, принадлежишь!

- То есть.., - я даже замерла от такой возможности. Никаких обхождений а, так сказать, самое главное сразу?

- Но, видишь ли, я не знаю, от чего зависит освобождение в нашем случае, - расстроил меня папа. - Если оно автоматически даётся всем членам королевской семьи по крови, тогда можешь смело прыгать к Андрею в объятья, и ему от этого ничего не будет, в смысле, ничего плохого…

- Папа, оставь эти шуточки ниже пояса, тебе это не идёт! А если как-то по-другому, то нет?

- Если освобождение даётся каждому лично… Сомневаюсь, что за вашу краткую встречу Совет догадался преподнести тебе такой подарок!

- Да уж, - помрачнела я.

- Но ты всегда можешь проверить, - обнадёжил меня папа.

- Па, - грозно сказала я.

- Ладно, ты права, это присутствие Алилы на меня так действует…

- Кстати, как вы познакомились?

- Мой друг из гвардии имел наглость появиться с ней на балу. Скандал был! Но он тогда отстоял своё право обращаться с ней, как с равной… Правда, потом они всё равно расстались - Алила не выдержала, ей доставалось гораздо больше.

- Ясно, - я вспомнила всхлипывающую у меня на плече Алилу и сказала: - Вот ещё поэтому я не могу уйти.

- Я понял, - папа вздохнул. - Ну ладно, иди к Андрею…

Так я и поступила, и больше до ужина мы не покидали комнату. Но проверять, я, конечно, не стала. И Андрею ничего не сказала.

Наши планы на ближайшее будущее выглядели так: папа с Федькой отправляются куда-то очень далеко, где папа жил некоторое время после бегства из своего мира, и осваиваются там, чтобы потом и маму с Витькой переправить. А я возвращаюсь в свой новый дом, чтобы пройти последний этап подготовки к проникновению во дворец - и наконец узнать в точности, как что будет проходить.

Сначала Адрей пытался отделаться от меня всякими: «Не волнуйся, от тебя требуется только руки на камень положить, об остальном мы позаботимся», но я желала знать подробности. Поэтому после двух часов пыток (то есть моего неприкращающегося нытья) он выдал план кампании. На словах всё выглядело просто: проклятые рода для отвлечения внимания Совета от дворца организуют небольшое вооружённое восстание по всей стране. Когда после срочного внепланового совещания «временное правительство» (на мой взгляд, излишне подзадержавшееся на вершине власти!) разбегается это восстание подавлять, меня перебрасывают во дворец (благо там есть люди из организации Витора). Там я кладу ладошки на камень, он светится, а маги во главе с Ладом транслируют это действо на всю страну, в том числе, и наверняка тихо офигевающим от такой наглости членам Совета во главе с Челси. Дальше я в срочном порядке принимаю клятву верности от Гвардии, возвращаю дворец законной владелице (да-да, себе любимой!) под защитой и при непосредственной помощи своих соратников, и встречаю вернувшийся Совет очаровательной улыбкой и небольшой армией.

А дальше всё зависит от Совета: очаруется и не будет рыпаться - безболезненно коронуюсь и отправлю их просто в отставку (хотя я и подумывала уже насчёт небольшого показательного суда, чтобы сразу поняли, какая новая власть добрая). Если же моей ослепительной улыбки будет недостаточно, и меня попытаются отправить в бессрочный отпуск по состоянию здоровья, то Совету конец в самом прямом смысле, а проклятые рода с превеликим удовольствием этот конец приблизят. Андрею, по-моему, второй вариант нравится гораздо больше. Я же только подумала, что моя роль во всём этом действительно до обидного минимальна, и все мои решения собственно сводятся к выбору платья и маникюра - пальчики-то мои прикуют к себе внимание миллионной аудитории, надо позаботиться, чтобы они достойно выглядели, значит, тесного общения с Алилой не избежать…

Папа при наших обсуждениях не присутствовал: просидел до вечера, запершись в кабинете, и с полной уверенностью заявил, что через пару дней можно отправляться - он всё рассчитает к тому времени. Завтра утром первым автобусом приедет Федька, и, прощай, родной мир! Даже страшновато как-то…

Из-за нервничания я, наверно, и проснулась сегодня так рано. Андрей ещё спал (намучился за эти дни, бедный!), и я тихонько вытащила из пакета книжки и раскрыла на первой странице «Руководство для спонтанного мага»:

«Прежде всего, уважаемый читатель, запомните следующую печальную истину: каждый раз, когда вы используете свои возможности, это сокращает вашу жизнь, в зависимости от количества затраченной энергии, которое, в свою очередь, отражает характер и цель запрошенного воздействия. Такова, увы, доля спонтанного мага, расплата за возможность лишь усилием воли обуздать магическую энергию. Будьте готовы и к тому, что в самый неожиданный момент ваши способности вам могут отказать, если вы растеряны и не имеете возможности сконцентрироваться. Также следует помнить, что дар этот весьма опасен для окружающих, ибо молодой, необученный маг не в состоянии его контролировать, и способен необдуманным поступком навредить как себе, так и близким. Поэтому рекомендуется спонтанному магу регулярно тренироваться в самоконтроле, чему способствуют следующие упражнения…»

Упражнения я пролистала - самоконтроль и я всё равно не совместимы, а близким я ничего дурного никогда не пожелаю. Меня интересовало другое: сколько именно от моей жизни откусит очередное спонтанное желание. Нет, конечно, две тыщи лет, которые мне пообещал Адрей, позволяют разбрасываться месячишками направо и налево, но… Ага! Вот и классификация. Так, исцеляющие… ну, наверно это был третий уровень… Ой… Ой-ёй-ёй! Я перечитала ещё раз:

«Исцеление особо тяжёлых ран, несущих угрозу жизни пострадавшего, зачастую может привести к потере сознания и, в особо сложных случаях, к летаргии исцеляющего».

О том, на сколько сократилась моя весёлая жизнь, «Руководство» стыдливо умалчивало. Но соседние строчки радовали глаз надписями «семь с половиной лет» и «восемь-девять». Логика подсказывала, что в моём случае число утерянных лет находится где-то посередине…

Да, ничего удивительного, что они все так на меня смотрели! Ведь стоило мне только захотеть, и пожалуйста, Андрей-Синеглазка жив-здоров и без всяких обмороков! Всё-таки хорошо быть на одну восьмую драконом, пусть тебя и равняют при этом с тараканом и называют… хаклонгом, мнда. Посмотреть бы на них, если они хоть чуточку похожи на драконов, это же сказка просто!

Надо, кстати, при встрече рассказать дорогой Синеглазке, как я рисковала, спасая его! Ну, на самом-то деле не рисковала… Но попугать не помешает…

Я посмотрела на СВОЕГО Адрея. Бедный, усталый, а сколько ему пришлось переживать за меня, непутёвую! Но зато так сильно его любящую! Эх, разбудила бы, да ведь надо же ему отдохнуть!

Я перевела глаза на книгу и заметила торчащий между страниц листок. Я неприязненно покосилась на него: перевод предсказания я самолично сунула в «Руководство», собираясь на досуге с ним ознакомиться, но досуг этот старательно откладывала - всё равно ничего приятного я там не прочитаю. Но сейчас я решила смело посмотреть опасности в лицо, в конце концов, я теперь не только за себя отвечаю. Я посмотрела на Андрея - соблазн разбудить его и поцеловать, вместо того, чтобы знакомиться со своей печальной участью, был велик, но я справилась с искушением, перебралась к любимому под бочок и уставилась в листочек.