Работница. Но мне бы хотелось молодого…

Работница. На молодость ничего не купишь.

Работница. Молодость у меня у самой есть.

Ева. Лучше молодой и богатый, чем старый и бедный.

Работница. Мне было бы наплевать на импотенцию.

Работница. А мне было бы на внешность наплевать, потому что только любовь и сущность человека имеют значение.

Вейганг (снова громко). Неиспорченная женщина, как утверждают, не испытывает сексуальное влечение, в ней живет только любовь. Лишь инстинкт удовлетворять мужчину присущ женщине изначально.

Господин. К сожалению, женщина часто сознательно губит себя на рабочем месте.

Вейганг. К счастью, еще существуем мы, способные воспринимать женскую красоту.

Господин. При сокращении инвестиций промышленности слишком дорого обходится рабочая сила — на прекрасном поле начинают экономить.

Вейганг. И ведь женщины вынуждены губить самое прекрасное, что у них есть: сначала руки, потом лицо, потом тело!

Господин. Каждый народ и каждый класс имеет тех женщин, которых он заслуживает.

Вейганг. Женщина — это бессловесное существо, о котором не говорят.

Господин. Точно. Этот Фрейд пишет, что, прежде чем начать говорить, человек должен узнать о своей кастрации.

Вейганг. Мужчина должен сначала донести до женщины ее кастрацию, то есть, я имею в виду, он должен ей объяснить.

Господин. Совершенно верно. Кроме пениса ей больше нечего терять.

Вейганг. Интересно! Значит, вы тоже читали…

Господин. Представьте себе — оба пола равны, мало того, все экземпляры одинаково красивы!

Вейганг. Ужасно.

Работница (тихо). Я бы не возражала и против умственного недостатка, если бы его можно было исправить с помощью любви, ласки, терпения.

Работница. А для меня важен только характер. Красивым мужчине быть не обязательно. Главное, чтобы не пил.

Работница. В конце концов, мой муж тоже некрасивый.

Работница. И мой тоже.

Работница. И мой тоже!

Работница. Вы все уже замужем. А я хочу остаться свободной! Свободной для него!

Ева. Наверное, было бы даже неплохо, если бы он был импотентом. Тогда не нужно было бы больше рожать детей.

Работница. Если есть деньги, дети — не проблема.

Работница. Только сущность человека имеет значение.

Во время последних реплик делегация предпринимателей уходит. Вейганг осматривает все очень внимательно. Он забирает Нору с собой, работницы остаются в одиночестве.

В доме предпринимателя Вейганга. Курительная. Вейганг, Министр. Секретарь Вейганга держится на заднем плане.

Министр. Дорогой Фриц, Нора уже несколько месяцев живет в вашем доме, но время ничуть не уменьшило ее красоту.

Вейганг. В отношении женщин — учитывая, что этот товар легко портится — я придерживаюсь принципа: качество важнее количества.

Министр. Однако, учитывая скорость, с какой вы обновляете либо пополняете ваши запасы, и количество получается приличным.

Вейганг. А что вы скажете о теле Норы, дорогой министр?

Министр. Почти невозможно представить, что она родила нескольких детей, как я слышал.

Вейганг. Но человек реализуется в своих действиях.

Министр. Один больше, другой меньше.

Вейганг. Экономика должна помогать реальному миру, а не тому, каким он должен быть.

Министр. Или, как верно заметил Сократ: «Я знаю, что ничего не знаю». Ха-ха-ха…

Вейганг. И добавил: «Но вы не знаете даже этого». Ха-ха-ха…

Министр. Ты или знаешь, или не знаешь.

Вейганг. Знание — это власть.

Министр. Ничто есть ничто.

Вейганг. Видимо, это должно означать, что слухи соответствуют действительности.

Министр. Какие слухи?

Вейганг. Вы знаете, что я имею в виду. Я был на фабрике. Они попытались, и должен сказать, совершенно по-дилетантски, представить ее как предприятие со здоровой инфраструктурой.

Министр. Это действительно так?

Вейганг. Все прогнило. Транспортные расходы им давно не по плечу. Они планируют переезд. Существует некто, заинтересованный в том, чтобы навязать мне эту покупку.

Министр. Насколько я располагаю информацией, большинство членов наблюдательного совета хотят пока притормозить и спокойно подождать, не поднимутся ли со временем цены на земельные участки.

Вейганг. Так долго мы ждать не можем, и вы об этом знаете. Я надеюсь, что вы об этом знаете! Я должен выявить самое заинтересованное звено в цепи.

Министр. Слабейший есть всегда, этому нас учит природа, являя свои многочисленные чудеса.

Вейганг. На той земле, которая пока еще не принадлежит мне, но будет принадлежать, если вы добудете мне информацию, я познакомился с Норой, которая теперь принадлежит мне.

Министр. Такая женщина…

Вейганг. Моя Нора, мой солнечный свет и мое драгоценное имущество.

Министр. …могла бы вполне быть и моим солнечным светом.

Вейганг. Она хороша не только лицом и телом, но и впечатляюще образованна.

Министр. Вы хороший бизнесмен, Фриц, это нужно признать. Вы умеете продавать.

Вейганг. Мысль о том, что когда-нибудь придется с ней расстаться, пронзает меня, как кинжал. Сделав этот шаг, я задвину эту мысль в дальний ящик.

Министр. Как старый знаток, я могу сказать: миф под названием «женщина» — это кожа, тело, набор вечных противоречий! Слишком много непрофессионалов браконьерствуют в этой области.

Вейганг. Но капитал — необычайной красоты. Даже умножение не вредит его выдающемуся росту.

Министр. Ей присуща удивительная детскость, как Лулу Ведекинда. Моральные критерии для нее не существуют.

Вейганг. Да. Я люблю ее и полностью подпал под ее чары.

Министр. И я мог бы ее любить.

Вейганг. Есть в этом что-то или нет?

Министр. В чем? Фриц, одними деньгами на этот раз не отделаться.

Вейганг. Капитал пугливой природы. Он боится отсутствия прибыли или угрозы небольшой выгоды, так же как природа боится пустоты.

Министр. Природа ни в коей мере не боится пустоты, скорее, напротив, она стремится ее заполнить. Кстати, это совпадает с моей личной философией, основанной на термодинамике.

Вейганг. На термодинамике?

Министр. Мера энтропии — это мера беспорядка. Следовательно, природа стремится от хаоса к порядку. Малейший беспорядок привел бы к тому, что температура всех атомов стала бы одинаковой, то есть — к тепловой смерти универсума.

Вейганг. Из этого, пожалуй, можно заключить, что величайшая энтропия царила бы в идеальном социалистическом обществе, где все владели бы равным имуществом. К счастью, такого общества никогда не будет. Ведь это было бы равносильно тепловой смерти универсума при энтропии.

Министр. Эту катастрофу необходимо предотвратить объединенными усилиями, хотя она и без того не наступит, потому что это противно человеческой природе.

Вейганг. Природа благосклонна к тем, кто играет по-крупному, так же как она благосклонна к любви, например, к моей Норе. Как всегда, на швейцарский счет?

Министр. Да. Но на этот раз, мой дорогой, вы должны будете еще кое-что добавить.

Вейганг. И что же?

Министр. Ваша Нора немало меня привлекает.

Вейганг. Я никогда не стану торговать женщиной, которую люблю, скорее, я предложу себя или свою правую руку.

Министр. Ну, нет так нет!

Вейганг. Мы будем с Норой вместе до самой старости, как Филемон и Бавкида.

Министр. В старости я уж точно не хотел бы иметь ее подле себя.