Вейганг. Как тебя зовут?
Нора. Нора.
Вейганг. Как главную героиню в пьесе Ибсена?
Нора. Вы все знаете… Вы такой сильный!
Вейганг. Сильного чувства может испугаться и мужчина. Вы не обычная работница. Вы нечто совсем иное.
Нора. Мое происхождение не составляет тайны, хоть я и таинственное существо. Я — из хорошего общества.
Вейганг. Внезапный страх овладевает мной.
Нора. Я боюсь больше тебя, потому что чувства — это удел женщины.
Вейганг. Я вытащу тебя отсюда. Общество напрасно видит в бизнесмене злого волка. В конце концов, даже не все проценты с моего собственного капитала считаются доходами.
Нора. Я вижу, как стремительно меняется выражение твоего лица: то это неумолимая жестокость, то — невообразимая нежность. Такая смена завораживает меня.
Вейганг. Когда я смотрел, как ты в танце звала и манила, моя кровь закипала.
Нора. Как обжигают мне кожу твои взгляды! Они буквально срывают с меня одежду. Мое сопротивление уже совсем ослабло. От тебя исходит невероятно сильное притяжение.
На заднем плане появляются празднично одетые Работницы и выстраиваются в хор. В задних рядах видны несколько мужчин. Они стоят неподвижно и ждут начала выступления.
Вейганг. Двигателем роста является та ставка, на которую начисление процентов на собственный капитал превышает принятое на рынке возмещение за взятую взаймы на долгий срок денежную сумму. Это — вознаграждение за риск и награда за то, что подвергался опасности остаться с непроданным товаром.
Нора. От таких слов по всему телу разливается слабость. Мне необходимо немедленно так далеко откинуться назад, чтобы моя голова почти коснулась земли. (Выполняет.)
Вейганг. Ты танцуешь так, как будто дело касается жизни и смерти, наверное, потому, что дело касается меня, не так ли?!
Нора. Я делаю колесо, а в завершение сажусь на шпагат. Охая, я снова поднимаюсь, уставшая, но счастливая.
Вейганг. Я больше не могу противиться своим чувствам.
Нора и Вейганг обнимают друг друга. Рабочие начинают тихо напевать. Десятник не выдерживает и выбегает из хора к Норе.
Десятник. Нора, иди ко мне!
Нора. Я больше не могу сказать «нет». Я говорю «да»!
Десятник (трясет Нору). Нора, ты не можешь так просто уйти! Ты же совершенно не знаешь этого мужчину!
Нора (не обращает на него внимания). Я должна уступить этому влечению.
Вейганг (не обращает внимания на десятника). Я благодарю тебя. Я буду заботиться о тебе.
Десятник. Ты должна остаться со мной, Нора! Ты не можешь уйти с незнакомым мужчиной.
Нора (десятнику). Мужчина должен научиться уступать сильному. Таков мудрый закон природы.
Десятник. Не уходи, Нора! Я смогу вытащить тебя отсюда! Я буду упорно посещать курсы и не упущу возможности сделать карьеру.
Нора. Пойми же, наконец, что и мужчина может испытывать чувства.
Десятник. Я ничего не могу поделать со своими чувствами!
Нора. Я люблю его.
Десятник. Ты любишь только его деньги!
Нора. Однажды деньги уже стали причиной моего ужасного падения, но теперь я поднимусь. На этот раз я хочу разделить деньги и любовь.
Вейганг. Может быть, наконец, пойдем, дорогая? Я поведу тебя к моему автомобилю, он ожидает нас.
Десятник. Нора, а если я не смогу жить без тебя?
Нора. Жизнь всегда продолжается.
Вейганг. Пойдем! Перед нами — целая вечность.
Директор по персоналу (робко). Но мы подготовили небольшую культурную программу…
Вейганг и Нора стоят обнявшись, рабочие все еще выпевают начальные такты.
Нора. Ах да, дорогой, пожалуйста! Я же исполняю соло! Не лишай меня радости!
Вейганг. Если моя маленькая озорная пчелка так этого хочет…
Нора. Ну, пожалуйста, пожалуйста… Я подпрыгиваю с места очень часто и очень высоко. (Делает это.)
Вейганг. Ну, тогда я, конечно, не могу сказать «нет». Это нечто совсем новое в моей жизни.
Нора становится в центр хора и вместе с другими исполняет мотив колокольного звона «Бим-бом, бим-бом». Пока рабочие поют…
Действующими силами экономики являются не природные явления и их неизбежные следствия, а живые люди. А люди нуждаются в руководящих, организующих принципах, иначе наступят хаос и анархия.
…Свет постепенно гаснет. Хор в темноте продолжает петь канон «О, как мне хорошо вечером».
7
Экскурсия по фабрике. Работницы сидят за станками и работают напоказ для посетителей. Посетители и работницы ведут диалог попеременно. У Норы на плечах пальто Вейганга. Он обнимает ее и все время, если позволяет ситуация, оказывает ей знаки внимания. Нора демонстративно кивает, выражая согласие его словам.
Ева (тихо). Появилась какая-то тень. Возможно, это тень спекулятивной сделки.
Работница. Часто я так сильно устаю, что бываю не в состоянии ни писать, ни читать. Но какого хозяина интересуют интеллект и знания работницы?
Работница. А я, несмотря на работу, все-таки очень хочу быть человеком и жить, как человек.
Ева. Если человек познал любовь, все тени исчезают, для него существует только любовь.
Работница. Следовало бы больше обращать на себя внимание…
Ева. Можно, например, попасть под резак или позволить чесальной или щипальной машине разрубить себя на куски…
Работница. Только при этом надо устроить так, чтобы не очень покалечиться. Остатки женственности следует сохранить.
Работница. Удары, которые мы получаем, примиряют наших мужчин с тем, что мы не можем примирить их с положением дел.
Работница. Нет ни одного человека, даже самого ничтожного, который не владел бы еще более ничтожным существом — своей женой.
Вейганг (громко). Состояние института брака определяет расцвет или упадок общества.
Господин. Одни женщины — хранительницы нашего домашнего очага, которых мы, в свою очередь, строго охраняем, другие же — ничто.
Вейганг. Мужчине присущи желание и инстинкт. Женщина — это объект применения инстинкта. Женщина — это раздражитель для инстинкта, который одновременно позволяет этот инстинкт удовлетворять.
Господин. Эротика дает мужчине возможность пережить состояние полной анархии. Мужчину завораживает и освобождает ее незаконность.
Вейганг. Кроме того, мужчина может выйти за рамки буржуазной морали, конечно, при условии, что он принадлежит к буржуа.
Господин. Мужчина выходит за рамки буржуазной морали, разрушая, сражаясь, грабя и насилуя.
Вейганг. Раздражителем для нашего инстинкта может стать даже голова женщины. На самом деле для мужчины очень заманчиво подчинить и эту маленькую головку тоже.
Господин. Экономика помогает нам выжить.
Вейганг. Женщина как субъект не имеет никакого отношения к революционным идеям и действиям. На практике это, к счастью, означает, что как минимум половина человечества не участвует в подрывных актах.
Работница (снова тихо). Гордый, серьезный мужчина склонился бы над нами, вытер бы нам кровь своим белым платочком, укутал бы нас мягким кашемировым покрывалом и унес бы в свой автомобиль.
Ева. Даже пятна крови на белоснежном кожаном сиденье этот добрый человек простил бы нам.
Работница. И он не был бы жиголо — я слышала, такие существуют.
Ева. Такой ценный экземпляр нам никогда не заполучить! Пусть у него будет какой-нибудь недостаток.
Работница. Я бы предпочла старость импотенции, телесным недостаткам, идиотизму или слабохарактерности.
