Король потянулся и, распахнув прозрачный балдахин, с зеванием слез с ложа. Рочилд Х был доволен собой и королевством. Мир с Ксеброксом, прочный союз с даклами, долгая дружба с саргами и растущая добыча глисебра не оставляли в этом никаких сомнений. Страна богатела и королевский двор вместе с ней. Аксия успешно торговала, число подданных неуклонно росло, и последние года в королевстве собирали неплохой урожай пшеницы. Торговые и дипломатические связи с жёлтой страной укреплялись и развивались. Правда короля и придворных советников несколько беспокоила мощь и быстроходность занского флота, однако опасность вторжения представлялась настолько же маловероятной, как и рождение двухголового телёнка. Здесь больше нужно было опасаться ксебам. Огромные водные просторы Зелёного океана самим своим существованием препятствовали завоевательным мыслям тех занских полководцев, которые вознамерились бы укусить Аксию, а уж перебросить жёлтую армию по суше через Колючие горы и пустыни представлялось вообще безумством.

С Даклицией и Саргией прочные отношения длились давно и даже некоторые их вожди уже приняли беловерье, пока, правда, только номинально, но тем не менее. Ну и наконец, отвратительный Птичий Нос, кажется, признал Аксию в качестве богатого и могущественного соседа, хотя Кседд значительно укрепился за счёт прошлогоднего захвата Рокса и объединения с княжеством Гота. Немного неприятными факторами продолжали оставаться сваркитские пираты, грабящие купцов и рыбаков, да степные кочевники, но последние виделось Рочилду мелкими брызгами, не долетавшими даже до кончика хвоста королевской лошади.

Рочилд Х поднял с пушистого ковра колокольчик и несколько раз потряс им в воздухе. Прошёлся по спальне. Остановившись перед висевшей на стене огромной белой шкурой, он очередной раз удивился, каких сильных хищников добывают сваркиты где-то далеко на севере Ферры, на краю Ледяной земли. Шкура белого медведя занимала половину стены спальни и казалась сделанной из самого снега. Этот подарок он получил в 5612 году от ксеброкского посла князя Муунга Гутунского вместе с предложением заключить мирный договор. В нескольких местах шкуру успела поточить моль.

Единственная дубовая дверь отворилась, и в опочивальню забежали два пажа вместе с согнутым постельничим. Они коротко, но громко поприветствовали короля. Рочилд бросил старику колокольчик, а мальчики взяли короля за руки и вывели в соседнюю комнату. Там его на коленях дожидался стряпчий, удерживая на вытянутых руках отделанную золотом до пят шёлковую тунику. Пока короля водили в уборную, опускали в большую бочку с подогретой водой, а после долго и навязчиво одевали, он невнимательно слушал о городских событиях, мысленно спрашивая себя, мясо какой именно дичи ему подадут сегодня на завтрак. Здоровых зубов у тридцатисемилетнего короля оставалось мало, впрочем, как и волос на голове.

– А что же? Её величество не будет с нами вкушать? – спросил Рочилд, поднимая вверх руки в момент, когда оружейный паж пытался надеть на него глисебровую кольчугу из мелких двойных колец.

– Королева изволила сообщить, что ей болит голова, и она сегодня не покинет женскую половину замка.

– Как жаль, как жаль, – с улыбкой проговорил король и добавил: – Где принц Альд?

– Ваше величество, он ждёт вас в трапезной вместе со всеми, – ответил стряпчий. – Изволите выслушать, что происходит в королевстве и у соседей?

С неудовольствием король взмахнул рукой в воздухе, слегка уколовшись об украшение короткого плаща. Он присел на низкий сундучок, покрытый нежнейшим аксийским полотном, вытянул ноги для того, чтобы на них надели красные бархатные штаны и шитые с бисером мягкие башмаки.

Неопределённый взмах королевской руки советник принял за согласие и зачитал с пластины последние известия: о нападении галеры сваркитов на рыбачьи плоты у Каменного клюва в Тамае, о желании графа Лэ жениться на одной ксебской баронессе, о голодающих крестьянах Фоона и, наконец, о разбойниках Кинскгридского леса. Последняя новость заинтересовала Рочилда больше всего. После прошлогоднего указа повышающего вдвое налог на говядину и шкуры, кинские крестьяне словно превратились в безумцев: стали убегать в леса, резать скот и даже убивать сборщиков податей. Самым странным здесь являлось то, что королевской воле сопротивлялись только деревни расположенные вдоль границы по берегу Кона, сообщал кинский князь в письме королю. Бунтующих крестьян Рочилд сначала презирал и стриг налог с их хозяйств до тех пор, пока недавно они не разорвали надвое княжеского сборщика налогов, привязав за ноги к двум согнутым берёзам по дороге на Бирче. Узнав о происшедшем, король направил в Кинск конную группу под командованием опытного рыцаря. Случилось это вчера.

Выждав, когда его тело облачат в богатые и блестящие наряды, Рочилд Х принял на голову зубчатую корону и в сопровождении пажей вышел из одевальной в замковый коридор, охраняемый рослыми гвардейцами в кожаных доспехах и красно-синих плащах. Здесь монарха ожидали Первый и Тайный советник, оба в графском титуле. Они почтительно поклонились и заискивающе поинтересовались здравием короля. Рочилд поморщился. Советников, доставшихся ему от отца, он не любил. Старики-графы являлись компетентными каждый в своей области и часто отвлекали его государственными заботами от приятного времяпрепровождения в виде охоты и пиров. Вот и сейчас один из них настойчиво пытался убедить короля в целесообразности замены непопулярного в Кинске коровьего налога похожим охотничьим.

– Ваше величество, поймите, что тем самым мы попробуем приручить беглых холопов и заимеем от них больше выгоды, чем просто повесим их вдоль дорог. Позвольте мне рассчитать, сколько оленьих туш и медвежьих шкур Аксия получит за год в таком случае?

– Кстати, граф, сколько этих разбойников? – поинтересовался король, гордо шествуя по коридору в направлении трапезной.

– Князь Салмаре докладывал нам о десятке южных деревень. Около пятисот крестьянских душ, – сообщил Первый советник короля.

– Почему только южных? – задал король резонный вопрос. – И почему мы вчера послали только одного рыцаря?

– Ваше величество, поверите ли, но в ксебском Бо крестьяне вообще не отдают дворянам скот! – ответил Тайный советник. – А рыцарь с группой нужен Салмаре только для охраны дороги на Витархем. У князя самого достаточно солдат, чтобы самому разобраться с разбойниками.

– Не отдают скот?! А что отдают?

– Зерновую подать и каменные работы по возведению мостов и стен.

– Любопытно, но продолжим за трапезой! – провозгласил Рочилд и перед входом в зал постарался придать своему лицу гордое и самоуверенное выражение лица.

Король Аксии часто потчевал гостей в витархемском замке. За роскошной трапезой, продолжающейся порой до ночи, обсуждалось большинство государственных дел. В таких совещаниях всегда принимали участие, как тайные советники, так и многочисленные явные. Сегодняшний день обещал отсутствие срочных дел, судов и аудиенций и Рочилд предвкушал после завтрака весёлую охоту на лесных быков с последующей дегустацией новых сортов вина. Под высокопарные возгласы «Слава королю!», он торжественно прошёл в большой и полутёмный зал, увешенный оружием и рогами диких копытных. У каждой входной двери в трапезную стояло по два гвардейца-мечника и после церемонии приветствия они пропустили знать к накрытым столам. Король сел во главе сдвинутых столов на могучий резной стул, вытесанный из целого комля дуба. На спинке древнего стула виднелись, украшенные серебром гербовые изображения совы, якоря и пера, расположенные треугольником. По правую руку короля разместился пятилетний принц Альд, а по левую находилось место королевы. За столом монарха в обычные дни собиралось много придворных, а в праздники ещё больше, вплоть до полного заполнения зала. Лишь на одной стене трапезного зала имелся ряд узких окон, скорее похожих на бойницы, через которые можно было обозревать часть города, одно из предместий и возвышающийся над ним блестящий купол Белого монастыря. Иногда король давал пиры и в Золотом тронном зале, но там сейчас шли восстановительные работы после пожара, вспыхнувшего от занских праздничных свечей. Выложенный из сурового природного камня большой камин был растоплен так, что, казалось, в него заглянуло само лето. Сейчас с вертела капал жир лесного вепря и шипел на пушистой золе, сообщая запахом всем собравшимся, что пир вот-вот начнётся. Среди царившей тишины паж нараспев сообщил: