– Сударь, неужели вы на самом деле поверили кинскому холопу?!

– Увы, очень похоже, что он говорил правду, Дарг. Война, так или иначе, должна была начаться и ксебы наверняка пойдут на Витархем, – ответил Аркарк, заглядывая в чулан. – Не сегодня так завтра.

– Но как же договор? – удивился слуга.

– Для отвода глаз, Дарг. Как только где-то появляется богатство, всегда находятся охотники на него и повод для такой охоты можно выбрать любой. Кроме того, мы с Маорой и так собирались в летом в Тангир, чтобы навестить тамошнего гостеприимного хозяина и переговорить с ним по одному делу.

– Сударь Аркарк, поедемте лучше в Токин, там сейчас очень хорошо, вы же знаете! К тому же Токин очень далеко от ксебов! – верному слуге почему-то не хотелось покидать побережье.

– Нет, Дарг, в Токин мы поедем следующей весной, если война не затянется, – ответил мечник, и строго добавил: – Запряжённая повозка должна быть готова к утру. Вот возьми монет, и сейчас же отправляйся к Восточным воротам. Позавчера я видел там торговца лошадьми лесной породы. Нам нужно два мерина и двухлеток.

Книгочей поправил меч на перевязи и собирался уже открывать дверь на улицу, как вдруг его остановила кухарка. На плохом аксийском с сильным даклицийским акцентом она спросила Аркарка, как долго они с Маорой собираются пробыть в княжестве Тангир. Услышав в ответ, что до зимы, заохала и, сделав испуганное лицо, направилась замешивать тесто для выпечки хлеба в дорогу.

Весенним пасмурным утром книгочей шёл по заляпанной грязью улице Оружейников по направлению к Храму Святого Бриёга и лечебнице, пристроенной к нему со стороны Ремесленного квартала. Городская лечебница, всегда заполненная нищими, калеками и душевнобольными, производила тягостное впечатление. Многие горожане старались обходить её стороной, чтобы в буквальном смысле не вляпаться в неприятности, но Аркарк относился к этому месту философски, понимая, что беду и смерть можно встретить в любом месте. Лечебница для бедняков потребляла много воды и поэтому её собирались переносить от рынка Торгового квартала на берег Ревиры, освободив для этого несколько ветхих домов у Медного моста, а заодно колодец на площади Бриёга, который толпа постоянно удерживала спиралью очереди. Вместе с духовными братьями монах Грион занимал большой старый дом рядом с Храмом Бриёга, выходящий на главную торговую площадь Верхнего города. Сегодня Аркарк собирался предложить другу работу на лето.

В Витархеме по десятым дням случался рыночный день. Крестьяне с товаром целыми семьями съезжались в столицу из всех уголков королевства. Безусловно, продукт, будь то молочные поросята или плетёные корзины, телега овощей или бочка мёда, можно было продать и в ближайшем городишке или крупной деревне, но всё-таки самая большая выручка выходила в таком крупном портовом городе, каким являлась столица. У местных дворян имелось достаточно грегеров для того, чтобы простой аксийский холоп взял плоды своей земли и труда и отвёз их в Витархем, потратив на путешествие несколько дней пути. Половину даров земли, к сожалению, приходилось отдавать местному феодалу в виде продуктового налога, но всё равно кое-что оставалось. Такая вылазка, конечно, если глава хозяйства не спускал все деньги в ближайшей таверне, могла кормить крестьянскую семью два-три месяца. Хороший аксийский товар купцы могли по морю отвести куда угодно: от северных деревень варваров-саргов, питающихся преимущественно сельдью до южных и восточных морей, где жили диковинные люди с чёрным и жёлтым цветом кожи. В столице ремесленники получали железо и шкуры, ткачи приобретали ткани и пряжу, а рыцари короля Рочилда Х Осторожного – коней, сбрую и многое другое. Витархем являлся большим торговым городом в Ферре, крупнее него был только ксебский Никс, с которым также активно торговали купцы жёлтых людей.

В направлении рыночной площади к лечебнице Бриёга двигалась масса людей. Аркарк шёл среди разношёрстной толпы, положив одну ладонь на рукоять меча, а второй придерживая ремень сумы с религиозной книгой внутри. Вне дома мечник, находящийся на самой нижней ступени нетитулованного дворянства, обязан ходить с личным оружием. Этому мужскому правилу, Аркарк следовал неукоснительно, так как оно один раз спасло ему жизнь, а второй – туго набитый кошелёк. Толпа простолюдинов, попавших в город через Восточное предместье, растекалась по Торговому кварталу. Покрапывал дождь.

– Эй! Прочь с дороги! – неожиданно услышал Аркарк зычный голос командира группы всадников в адрес двух телег с кувшинами молока.

Ещё подходя к площади Бриёга, он заметил как из одного, примыкающего к ней переулка, на улицу Оружейников выезжает вооружённая кавалькада. Крестьянские телеги в силу каких-то причин никак не могли разъехаться у переулка и перегородили всадникам путь.

– Давай пошевеливайся!

Длинная плётка поочерёдно проехалась по спинам деревенских лошадей и способствовала освобождению проезда. Размахивающий ею рыцарь являлся одним из знакомых Аркарка и однажды помог книгочею доставить несколько книг в Фоон. У знаменосца, следовавшего сразу за командиром всадников, на копье развевался красно-синий королевский вымпел с якорем, елью и пером.

– Приветствую вас, милостивый государь. Куда вы так торопитесь таким прекрасным весенним утром? – поздоровался мечник с рыцарем, обратив внимание на полное вооружение знакомого.

– Вы, Аркарк? Будь оно проклято это утро, сударь, мы едем очищать Кинскгридский лес от разбойников! – сообщил капитан, поворачивая голову лошади в сторону Южных ворот.

– Неужели кинские хуторяне недовольны новым коровьим налогом его величества?

– Да, сударь, поэтому я и вынужден покинуть Витархем и опять бегать по лесу! – группа пересекла площадь Бриёга и поскакала по булыжнику к городской стене.

– Удачи вам, капитан, – крикнул вслед Аркарк, а про себя негромко добавил: – На войне…

Вооруженные вилами и косами кинские крестьяне, часто малоземельные, действительно представляли собой некоторую опасность, но только для одиноких путешественников, пьяных и богатых торговцев. И, несмотря на то, что король, которого Аркарк втайне считал нерешительным и трусливым монархом, брал с них две коровьи шкуры в год, разогнать разбойников силами местной кинской хоругви представлялось довольной простой задачей. Но, возможно, Рочилд владел другими сведениями и стягивал войска к южной границе. К границе с Ксеброксом.

Разогнав копошащихся в канаве кур, Аркарк пересёк площадку перед домом монахов, и спросил у прислуживающего бедняка, находится ли дома брат Грион. Получив в ответ сообщение о том, что святобригеец работает на пустыре за лечебницей, книгочей сразу отправился туда.

Площадь Бриёга и рынок на ней застроились домами и лавками по всему кругу. Здесь можно было купить любой продовольственный товар кроме даров моря, продававшихся отдельно в Рыбацком предместье города. Жаром раскрытых дверей таверны приглашали приятно и вкусно провести время. Приезжие крестьяне и городская беднота постоянно крутились на площади радиусом в сто больших шагов и всё время тут что-то меняли, продавали, покупали и воровали. Здесь же иногда проходили казни, устраивали представления бродячие плясуны, пели барды и вещали проповедники. Большое количество услуг, оказываемых рынком Торгового квартала, приводило к тому, что площадь Бриёга посещали и зажиточные горожане, в том числе дворянского происхождения с целью смешать лекарство, заказать платье или доспех, изготовить дорогое украшение или седло для коня. Фамилия Аркарка покупала тут только овощи, муку и мёд, несмотря на изобилие другого продовольствия. Также с позволения хозяина Дарг торговал здесь восковыми дощечками, стилусами, листами пергамента и тайком пластинами глисебра для нанесения букв и чтения.

Глисебр – замечательный новый металл случайно открыл один кузнец из провинции. Этот полудрагоценный металл светло-серого цвета, с виду напоминающий серебро, но намного легче, Аксия выплавляла последние двенадцать лет в горах княжества Тангир и весьма на нём богатела. История открытия глисебра являлась одной из самых таинственных в новом столетии, и брала своё начало летом 5603-го года. Легенда гласила, что однажды в местную оружейную кузницу во время ночного дождя влетела молния и полностью сожгла её. А утром кузнец среди головешек и почерневших обломков нашёл кусок странного лёгкого металла величиной с лесной орех. В кузнице до пожара оставалось много болотного железа, угля, образцов всякой руды, алхимические смеси, и что с чем смешалось, осталось загадкой. Долгое время кузнец ломал голову, как получился новый удивительный материал, но не находил ответа. Кусок металла, названный глисебром в честь старшего сына, он подарил князю Тангира и попросил у него дерева и рабочих для строительства новой кузницы, в которую собрал по памяти все материалы и вещества, использовавшиеся им ранее. После долгих стараний и попыток толковому кузнецу всё-таки удалось понять, как и из чего получается глисебр и Тангир разбогател. Рецепт изготовления глисебра, из которого король Аксии сразу распорядился чеканить монету номиналом в два и пять грегеров, сразу стал государственной тайной. Рочилд Х приказал, чтобы Вишкуд – князь Тангира и господин Гифлорских рудников, спрятал находчивого кузнеца в своём родовом замке, и теперь каждый год от королевской казны в Гигрид шёл крупный заказ на бруски глисебра.