Во-первых, существовал мирный договор 5612 года от Торжества Альтета, согласно которому аксийцы и ксебы обязывались прекратить старую распрю и не переходить общую границу по лесной реке Кон. Однако договор заключался только с княжеством Ксебия – частью нынешнего объединённого королевства Ксеброкс. И, несмотря на то, что великий князь Кседд позже узурпировал власть и покорил такие страны Ферры как Рокс, Гота, Западная и Южная Тория, договор заключался лично с ним как представителем ксебов, а, следовательно, действие договора в этом случае силы не теряло, и его общий смысл сохранялся. Конечно, тут существовал нюанс по поводу статуса лица, подписавшего договор, ведь печать прикладывал великий князь Кседд, а не король Кседд I Птичий Нос, но, тем не менее, всем казалось очевидным, что договор заключён правильно и война в связи с этим исключена.

Во-вторых, непонятно как ксебы собирались вести военную кампанию, не имея для неё значительного численного превосходства в воинах. До присоединения западных земель Ксебия была даже меньше Аксии, в том числе по количеству подданных. Конечно, Кседд мог объединёнными усилиями королевства выставить армию в сорок-пятьдесят тысяч копий, но для эффективного наступления данное количество представлялось недостаточным. Ведь для наступательной войны требовалось минимум тройное превосходство в солдатах, в противном случае атака на Аксию могла обернуться для Ксеброкса бессмысленной кровавой авантюрой, а для самого Кседда поражением. Также любопытным моментом в рассказе крестьянина явилось упоминание о неких волчьих головах. Что-то похожее Аркарк уже слышал от своего друга Гриона – монаха-врачевателя при единственной лечебнице Витархема, который вместе с некоторыми братьями за небольшую плату переписывал для мечника чужеземные книги.

Книгочей отошёл от окна и направился в самый тёмный угол комнаты. Там он подтянул к себе неказистую лестницу, грубо сколоченную Даргом из берёзовых жердей, и, откинув в стороны полы кафтана, сделал по ней три шага вверх. На самой высокой дубовой доске под потолком лежало несколько пергаментных книг. Взяв одну из них, мужчина спустился с лестницы и аккуратно перенёс её на стол, по пути сдувая с деревянной обложки пыль. Потом Аркарк пододвинул сундук ближе к столу и открыл книгу, при этом несколько огорчившись, обнаружив погрызенный крысами край. В историческом издании, переписанном Грионом с оригинала, в разделе истории ксебо-аксийских войн среди геральдики, рыцарских родословных и описаний сражений значилось краткое упоминание о красном трёхголовом волке на золотом поле – эмблеме конных лучников Готы. Дважды перечитав страницу с данным пояснением, Аркарк задал себе наводящий вопрос: «Что мог делать отряд Тени в окрестностях Кинска?» и сам на него ответил.

О готском князе Муунге по прозвищу «Тень» книгочей несколько раз слышал в дорогой столичной таверне «Жирный гусь». Аксийские купцы, имевшие с князем торговые дела, рассказывали о нём как жестоком и могущественном хозяине Гутунса – портового города западноксебского княжества Гота. Ходили слухи, что Тень не брезгует торговать со сваркитами, содержит все меняльные лавки на побережье Снежного моря и даже чернокнижничает. Так или иначе, но Муунг действительно являлся самым богатым ксеброкским подданным и даже кредитовал собственного короля. Его тёмная слава соперничала во влиятельности с его тайным богатством. И факт дислокации элитных конных стрелков вдали от морского берега мог означать только ксебский военный поход. Но куда в таком случае собрались Кседд и Муунг, если не на аксийский Кинскгрид? Может быть на даклов? Или восточнее? Сомнительно.

Тут Аркарк начал вспоминать подробности вчерашней встречи с королевским архивариусом, состоявшейся у них в окрестностях замкового сада у реки Ревиры. Вальт Комр, занимающийся хранением и упорядочиванием королевских указов и писем, являлся хорошим знакомым Аркарка, и иногда заказывал ему переводы иностранных изданий. Обычно требовалось перевести книги с ксебского языка или с наречия даклов на аксийский. В свою очередь книгочей брал у архивариуса некоторые пергаменты для переписывания. На таких редких встречах между ними происходил обмен не только книгами, но и информацией, взаимно обогащающей собеседников. Разговор с Вальт Комром книгочей помнил достаточно хорошо, и мог добавить ещё один аргумент в пользу версии возможной войны с Ксеброксом. На встрече у реки Вальт проболтался о недавней попытке хищения из архива записей о тангирских рудниках и добыче драгоценного металла глисебра. Дело было так. Ночью самого последнего дня месяца снеговита несколько воров забрались по верёвкам на замковую стену, убили караульного гвардейца и, сломав дверь в Учёную башню, проникли в первую комнату архива, где их скоро обнаружила стража. Всех воров удалось заколоть на месте, но среди них оказался один родовитый ксеб по имени Гдах, известный по шраму на плече в виде рыбы. В столице Ксеброкса Никсе он держал меняльную лавку и приходился родственником какому-то тамошнему титулованному дворянину. При нём нашли кинжал и кусочек пергамента с тремя аксийскими словами: «Тангир», «рудник» и «глисебр». Архивариус сразу догадался, что конкретно искали воры и сообщил о записке королю. Таким образом, думал Аркарк, соседи могли использовать данный случай как дополнительный повод к войне по заявлению родственника Гдаха. «Видимо ксебы всё-таки перешли границу, – склонялся он к версии вражеского вторжения. – А, следовательно, нужно позаботиться о безопасности Маоры, книготеке и лошадях».

Книгочей думал о вероятной войне, пока его рассуждения не прервали медные звуки колоколов с Храма Святого Бриёга, расположенного в начале улицы Оружейников. Торговый квартал Витархема рядом с которым находился деревянный дом мечника, всё явственнее заявлял о себе, своим шумом и голосами мешая мыслям и сбивая запахами. В это весеннее утро жена Маора, беременная первенцем, отправилась вместе с соседкой на рыбный рынок, не доверяя Даргу в выборе свежей ревирской форели. В доме ещё находилась старая кухарка-дакла, которую Маора привезла с собой из отцовской усадьбы в окрестностях Диккерона. Вот и вся небольшая фамилия Аркарка – почти пять человек.

Сегодня он собирался навестить Гриона в лечебнице, чтобы уговорить того переписать книгу изречений древнеаксийского пророка Ритернока с современными комментариями токинских свечников. Необходимо было перенести аксийский текст с телячьего пергамента на тонкие пластины глисебра всего за один золотой. Большую сумму за многомесячный труд он сейчас дать просто не мог, а самому за него взяться не хватало времени. Закрыв ксебскую книгу по военной истории Ферры и возвращая её на верхнюю полку, Аркарк пробежался взглядом по холодной комнате. «Нужно будет приказать Даргу принести ещё дров», – подумал он и приблизился к дощатой кровати с балдахином от насекомых, под которой стоял его второй сундук. Мысли Ритернока оказались над старыми глиняными табличками. Книгочей переложил пергамент в потрёпанную дорожную суму. После чего сняв со стены перевязь с волнистым мечом, мужчина спустился по лестнице на первый этаж. Там он обнаружил слугу, промывающего купленную шерсть, и кухарку, топящую на очаге сало для свечей.

– Дарг, нам необходимо взять повозку до Тангира и трёх лошадей, – сразу сообщил Аркарк.

Личный слуга принадлежал к той категории городских ремесленников, которые могли сделать всё: от деревянных башмаков и конской сбруи до тонкого сукна и металлической посуды. Мечник нанял этого работящего токинского крестьянина около десяти лет назад – ещё во времена молодости, сразу после первых денег, полученных от переписывания книг. Дарга пробовали обучать письменной грамоте, но почти безрезультатно – все семьдесят аксийских букв постоянно им забывались и выходили у него на дощечке одинаково не читаемыми, и Аркарк в какой-то момент бросил обучение. Зато Дарг ревностно и аккуратно прислуживал хозяину и его жене, выполняя много бытовой работы и получая за это немалое, даже для такого крупного города как Витархем, жалованье. Вот и сейчас Дарг в грубой рубахе из мешковины, вскочил и испуганно уставился на мечника, оставив занятие по подготовке пряжи: