Главная цель книгочея при ведении дневника наблюдений не противоречила основным философским задачам мыслителей того времени и состояла в поиске объективных доказательств бытия Творца всего сущего. Утверждение, что всё живое в мире создано Альтетом, поддерживало как беловерье, наиболее распространённая в Ферре мировоззренческая система, так и некоторые отколовшиеся от неё секты. К последним у Аркарка религиозные претензии отсутствовали ввиду обстоятельства жёсткого и неумолимо точного следования их адептами собственным рукотворным догматам, что ставило их вне рациональной критики. Мысли лунопоклонников, благо Луна над Феррой занимала тридцать шестую часть небосвода, или идеи свидетелей Грёнрика – Духа разрушения, или экзотические культы Зана не отвечали на ключевой вопрос: как именно Альтет одновременно руководит всеми живыми существами, учитывая их бессчётное количество, многообразное качество и разный уровень разума, а лишь запутывали ищущего.

Широко действующее в Аксии, Ксеброксе и Даклиции беловерье, мечник находил лукавым и частью ошибочным. Оно представляло ответ на этот волнующий вопрос образом многоступенчатой лестницы, с вершины которой идёт решение Альтета, обязательное для исполнения всеми нижележащими уровнями. В противном случае их ждёт наказание копьём Грёнрика. Согласно беловерскому учению мироздание устроено так: наверху находится могущественный Альтет – Дух-Творец и Вседержитель, сразу за ним следует Святой Дух Бриёг, ответственный за течение жизни, здоровье и безопасность людей, а замыкает Дух разрушения Грёнрик, исполняющий указания Альтета и советы Бриёга, пресекающий и карающий любую живую тварь за малейшее неповиновение. Середина лестницы мироустройства отражала собой вертикальный срез любого человеческого общества по нисходящей линии – от королей до рабов, а нижняя её часть начиналась одомашненными животными и заканчивалась земляными насекомыми. Немногочисленные сектанты Аксии, обитающие преимущественно в крупных городах, не соглашались с таким положением дел, считая королей и рабов равными друг другу, за что их отлавливали гвардейцы и вешали с благословления епископов на площадях головами вниз. Часто в таких богоугодных событиях принимал личное участие и Первосвященник Аксийской церкви Визирдан.

Беловерье также утверждало, что Альтет троелик – сочетает в себе сразу три Духа или три мужских характера и, подобно природе, циклически сменяет гнев на милость, суровость на любовь, зиму на лето. Что он может одновременно иметь лик мудрого старца, солнечного луча, красивого юноши и переживает все человеческие чувства и страсти. Однако с такой трактовкой Аркарк внутренне не соглашался. Интуитивно она представлялась ему сомнительной, так как физическое подражание и показательные метаморфозы высшему личностному существу без плоти были, в общем-то, ни к чему. По мнению мечника доказательства своего бытия Альтет раскрывал каждому человеку, предоставляя тому на веру особенные неповторимые знаки, индивидуальные подсказки или устраивая невероятные совпадения. В отношении деятельности людей Дух поступал подобно птичнику, выпускающему стаю молодых гусей на сочный летний луг, и вмешивался в человеческую жизнь только в главные и поворотные моменты бытия, когда возможны ошибки и опасности.

Втайне книжник полностью отрицал надмирное существование Духов Грёнрика и Бриёга, считая этот догмат хитростью епископов для введения народа в заблуждение. И если Грёнрик действительно родился человеком и жил в Тории, о чём сохранились даже письменные свидетельства, то Бриёг являлся очевидной, хотя и полезной, выдумкой. Аркарк основывал такой вывод на личном опыте и чужих наблюдениях, и пришёл к мысли, что Бриёг с Грёнриком отнюдь не сакральные Духи, а человеческие чувства и сидят они не у подножия небесного трона, но внутри людей и по-разному отвечают Альтету на его волю. Вот как раз для различения истины Альтет и посылает всякому духовно страждущему знаки в форме неслучайностей, чтобы человек что-то изменил в себе и вернулся на прямую дорогу. Аркарк был уверен, что способность увидеть знак в любом событии изначально заложена Творцом в сердце каждого человека. О таком абсолютно нетипичном для Аксии веровании книгочея знала только Маора и частично Грион. Высказывать публично такие суждения в те времена значило прожить очень короткую жизнь, поэтому Аркарк носил свою веру глубоко внутри, но часто совершал поступки, согласуясь с ней.

Когда мечник пересекал торговую площадь, направляясь в порт, то стороны овощного ряда к нему бросилось несколько бездомных мальчишек. Он кинул им два медных кроша. «Надо будет записать данный случай в дневник. Но чтобы всё это значило?» – сходу пытался растолковать мечник очередной мистический знак. Согласно собственной классификации все происходящие с ним неслучайности делились принципиально на два рода: предупреждения о грядущем и подсказки вообще. Хотя он мог предположить ещё и исправляющие деятельность знаки в качестве третьего неявного типа. Аркарк знал, что если сможет разделить подсказки ещё на несколько подвидов, то будет получать от Альтета и их. Главное верить.

Куриную по виду косточку, сброшенную на него вороной с высоты купола храма, он положил в суму, чтобы дома внимательнее её рассмотреть и показать жене. Книгочей вдруг вспомнил, что предыдущий знак-подсказку ему удалось разгадать. Произошло это во время зимней поездки на северное побережье. Последняя запись в книге наблюдений гласила: «Когда после трудов твой день колодец завершит, то в ледяной воде найдёшь призвание своё». Такая поэтизированная строка появилась вскоре после того, как Аркарк, находясь в Токине и утомившись от книжных дел, решил вечером сходить к колодцу, из которого пил воду ещё мальчишкой. Зачерпывая воду, он обратил внимание на сухой берёзовый лист, неизвестно как попавший в ведро и плавающий на поверхности. Минувшей зимой он озаботился трудностью выбора темы для умственных изысканий и засохший лист тонкими прожилками намекнул на ответ. Если представить Альтета в виде незримого глазу корня дерева, то его замысел будет отображён в виде прожилок листа, подумалось тогда, и Аркарк увлёкся поиском торжества этой идеи. Обронённая вороной кость также являлась каким-то ключом.

Аркарк догадывался, что все посланные подсказки в совокупности представляли собой косвенный способ изменения действий человека в соответствии с неким Замыслом. Именно так, по его мнению, через такой образ и путь, Альтет осуществляет контроль над живыми существами, но пока доказать сию мысль не мог – ведь, считал он, у каждого собственные знаки. Кроме того, собранные в «Книге Аркарка» доказательства другим людям могли показаться неубедительными, хотя для самого книгочея они содержали сильные совпадения и удивительные неслучайности, поражающие сознание глубиной мистицизма.

Мальчишки скрылись за поворотом, рынок также остался позади. Аркарк покинул шумную площадь, наполненную криками о лучших товарах Аксии, и направился в таверну «Жирный гусь», чтобы перед поездкой в Тангир встретиться там с поставщиком.

Его величество король Аксии Рочилд Х Осторожный сегодня проснулся очень поздно. Сквозь дубовые ставни окон давно светило весеннее солнце и слышалось пение птиц. День был в разгаре, а значит, следовало вставать и править на благо страны.

В опочивальне задрапированной элманскими зелёными тканями, среди паутины кружевного белья стояла, похожая на золочёную ладью, большая королевская кровать. Опираясь на шесть когтистых лап, она плыла среди бело-зелёной пены тончайших занских лент, купленных за очень высокие столбики серебряных монет. На кровати помимо Рочилда лежала голая фаворитка короля – младшая из фоонских графинь и тётка Аркарка, недавно приехавшая в Витархем из холодного Фоона. Женщина проехала верхом около семисот пятидесяти вёрст, чтобы попасть на аудиенцию, но, оказавшись в непосредственной близости к королю, так и не решила через него свой вопрос относительно имущества на спорной территории. Речь шла о такой малости как подлежащая вырубке берёзовая роща на самом краю графства. Соседский барон из Северного Тангира не постеснялся первым послать туда лесорубов, чем вызвал в Шваце праведный гнев. В столице молодая графиня потратила много денег и целый месяц добивалась того, чтобы король стал на её сторону, но Тангир значил для Рочилда куда больше и, рассуждал он, если древесный уголь понадобился барону для последующей передачи в Гигрид, то так тому и быть. Не заручившись поддержкой монарха, уязвлённая женщина пошла на крайние меры и сейчас спокойно сопела на мягких подушках. Ревности супруги Рочилд ни в коем разе не боялся. Королева давно спала в другой спальне. Последние года её величество вовсе не интересовало, как ненаглядный супруг проводит весенние ночи – она никогда не любила Рочилда, и даже появление наследника ничего не изменило в её чувствах.