– Как получилось, что никто за тобой не следил?

– Фрэнк отослал меня, как только поговорил с тобой. Мы с Белиндой пережидали в мотеле в Эль-Монте. Потом он позвонил нам туда и сказал, когда и где тебя встречать.

– А где Фрэнк сейчас?

– Они с Джэнет поехали в Лос-Анджелес-ский аэропорт, чтобы сбить репортеров со следа. – Рэнди провел Коула вокруг здания.

Они шли к фургону Рэнди, и тут Коул увидел Белинду. Она стояла в белом обтягивающем комбинезоне у передней дверцы. Никогда еще она не выглядела столь соблазнительной.

Рэнди заметил, куда смотрит Коул.

– Фрэнк просил ее одеться незаметно.

– Да, боюсь, предстоит трудный разговор. Прости, что я тебя в это втянул, – сказал Коул. – Я догадываюсь, что Фрэнк пытался уговорить ее дождаться меня дома.

– А она пыталась оставить дома меня. Хотела встречать тебя одна.

Белинда походкой профессиональной манекенщицы направилась к ним. Подойдя к Коулу, она одарила его торжествующей улыбкой.

– Ты выглядишь потрясающе, – сказала она чуть хриплым голосом. – Так бы тебя и съела. Учти, тебе это грозит, как только мы останемся наедине.

Коул кинул озадаченный взгляд на Рэнди. Такой Белинды он не знал. Женщина, которую он оставил дома полгода назад, никогда бы не стала говорить так при ком бы то ни было. Не то что она этого не умела. Но так они разговаривали только в спальне.

Белинда тут же заметила его растерянность и сказала:

– Рэнди отлично понимает, как долго мы были в разлуке. Я просто с ума схожу по тебе. – Она шагнула к нему, обняла и страстно поцеловала.

Коула поразило, как неприятен ему был этот поцелуй. Он думал, что, встретившись с Белиндой, будет испытывать к ней сострадание, почувствует себя виноватым, но враждебности к этой женщине он от себя никак не ожидал.

– – Помни, что мы не должны привлекать внимания, – сказал он ей.

– Да ладно, пусть Рэнди видит... – Тут она внезапно поняла, что, пожалуй, зашла слишком далеко. – Ты прав. Извини. У нас с тобой будет еще много времени. – Она взяла его под руку, прижалась к нему, и они пошли к машине.

После того разговора, когда он предложил ей расстаться, Коул понял: без борьбы Белинда сдаваться не собирается. Но такого натиска он не ожидал. Белинда вела себя как человек, дошедший до последней степени отчаяния.

Коул машинально подал Белинде руку, помогая ей сесть, а сам все пытался разобраться в том, что его так насторожило. И тут вдруг ему стало все ясно.

Он вспомнил, как она улыбнулась, когда его увидела.

Это была улыбка не женщины, которая радуется встрече с возлюбленным, это была улыбка победительницы.

– Сколько тебе заплатили за рисунок, Белинда?

Она смертельно побледнела.

– Не понимаю, о чем ты, – пробормотала она.

– Надеюсь, тебе хватит, чтобы продержаться, пока не найдешь новую жертву. С меня достаточно.

– Как ты можешь обвинять меня в таких вещах? – Она положила ладонь ему на колено. – Путешествие было трудным, – сказала она рассудительно. – Ты устал. Когда мы приедем домой, ты отдохнешь, и все изменится.

Вот увидишь.

– Зачем ты это сделала, Белинда? – Коул был очень зол, но ему все-таки хотелось понять причину. – Из-за денег?

Глаза ее забегали, они облизнула губы.

– Я не... я не стала бы... – Она крепче сжала его руку. – Коул, пожалуйста, вспомни, что мы значили друг для друга.

Он едва не расхохотался:

– Неужели мной всегда было так легко управлять?

– Ты должен понять. – Она сломалась и проговорилась. Нужно было срочно спасать положение. – Я страстно хотела, чтобы ты вернулся. И я боялась. Да-да, я безумно боялась. Мне было так одиноко. Ты даже представить себе не можешь, как я жила без тебя. – Она в отчаянии посмотрела на Рэнди. – Скажи ему, что я вытерпела. Ты же видел. Скажи ему!

– Не впутывай в это Рэнди, – сердито произнес Коул.

– Посмотри на меня, Коул, – велела она. – Подумай о ночах, которые мы провели вместе. Я же воплощение всех твоих эротических мечтаний. Все может вернуться.

– Напиши это в объявлении для одиноких, Белинда. – Он убрал ее руку со своего бедра. – Возможно, в «Уорлд репортер» их примут со скидкой, учитывая твои заслуги.

– Как ты догадался? – спросил Рэнди, останавливаясь у светофора.

– Просто все вдруг встало на свои места, – ответил Коул.

– Думаешь, когда мы выехали из аэропорта, она позвонила в газеты?

– Готов на это поставить.

– Ты был с ней суров, – сказал Рэнди. – Особенно когда она попросила денег на такси.

– На пятьдесят тысяч, которые она получила за мой портрет, она может купить себе такси. – Он был не столько зол, сколько расстроен. Со злостью справляться легче.

– Ты ей веришь? – спросил Рэнди немного погодя.

– Когда она рассказывает, зачем это сделала?

– Ну да.

Коул опустил стекло, в машину ворвался поток прохладного вечернего воздуха.

– Думаю, ею действительно двигала любовь. Правда, не ко мне, а ко всему, что я могу ей дать. У таких, как Белинда, есть только один способ получить ту жизнь, которую, по их мнению, они заслуживают. Надо связаться с кем-то вроде меня. Это некоторым образом ее профессия, она училась этому и преуспела.

– Ты это знал с самого начала?

– Наверное. Я просто не хотел себе в этом, признаваться. Когда ты выходишь на люди с такой женщиной, как Белинда, все в тебе видят преуспевающего человека.

– А кого в тебе видят, если ты с Холли? Коул улыбнулся:

– Все видят, как мне повезло.

– Пожалуй, и мне нужно что-нибудь в этом роде, У Холли нет сестры?

– Я думал, у тебя с дамами полный порядок.

– Я ищу, но никак не могу найти, – сказал Рэнди с тоской. – Мне все время попадаются бабочки со сломанными крылышками.

– Что-то мне подсказывает, что дальше будет только хуже.

Рэнди удивленно посмотрел на Коула: – Что ты хочешь этим сказать?

– Как только женщины пронюхают о том, какая у тебя чувственная натура, они начнут тебя осаждать по всем правилам.

– Почему это у меня чувственная натура? – настороженно спросил Рэнди.

– Я имею в виду песни, которые ты пишешь, – ответил Коул серьезно.

– А с чего ты решил, что я их пишу?

– Слушай, перестань отрицать, это бессмысленно, – сказал Коул. – Если бы у меня голова не была занята другим, я бы давно догадался, что это ты их пишешь. – Он несколько секунд помолчал, а потом спросил: – Почему ты мне сразу не сказал?

– Мне хотелось услышать непредвзятое мнение.

– Ну, считай, что ты его получил. И что ты собираешься делать?

– Это зависит от многого.

– Например?

– Действительно ли ты заинтересован...

– Черт подери, Рэнди, даже не думай продавать их кому-нибудь другому.

– Ага! Наконец-то хоть что-то в этой семье решаю я.

– Слушай, братец, не зарывайся!

Рэнди взглянул на Коула и, сияя, торжественно заявил:

– Поздно! Теперь я буду доить корову, пока ведро не наполнится.

Коул откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. По губам его скользнула довольная улыбка.

– Не расслабляйся, парень, – предупредил его Рэнди. – Как только доедем до Деллвуд-бульвара, я тебя пересажу назад и чем-нибудь накрою.

Коул рассмеялся. Вот оно, возвращение домой – на дне фургона, дабы скрыться от репортеров. Да, это вечные издержки славы.

...Небо уже заалело, скоро рассвет. Коул понял, что все равно не заснет, и спустился вниз выпить кофе. Фрэнк в старом клетчатом халате и шлепанцах, которые Рэнди подарил ему на Рождество лет пятнадцать назад, был уже там.

– Добро пожаловать домой! – сказал Фрэнк. Они друг друга еще не видели.

– Спасибо, – ответил Коул и добавил: – Как здесь хорошо!

– Ты встал потому, что не мог заснуть, или потому, что привык жить по теннессийскому времени?

Коул погладил рукой свежевыбритый подбородок. Он так долго носил бороду, что никак не мог привыкнуть.

– Я с трудом вставил контактные линзы. – Он несколько раз рефлекторно моргнул. – До сих пор какое-то странное ощущение.