Гарри удержал Рона за мантию, чтобы тот не бросился на Малфоя.

– Дай-ка я сам, – шепнул он на ухо другу.

Такую блестящую возможность грешно было упустить. Гарри осторожно прокрался Малфою за спину и зачерпнул с земли пригоршню грязи.

– Мы, кстати, обсуждали твоего дружка Огрида, – сказал Малфой Рону. – Всё думали, как он будет оправдываться перед комитетом по уничтожению опасных созданий. Небось заплачет, когда его любимому гиппогрифчику отрубят го…

ШМЯК!

Когда глина влепилась в затылок, Малфой клюнул носом; с платиновых волос потекла грязь.

– Что та…?

Рон аж схватился за ограду, чтобы не упасть, – он хохотал как безумный. Малфой, Краббе и Гойл синхронно развернулись на месте и в панике заозирались. Малфой при этом пытался вытереть голову.

– Что это было? Кто это сделал?

– Привидений-то сегодня, – произнес Рон небрежно, будто о погоде.

Краббе и Гойл испугались. Против привидений их железные мускулы были бесполезны. Малфой судорожно вертел головой, осматривая пустынный ландшафт.

Гарри прокрался по дорожке к луже, затянутой какой-то вонючей зеленой мерзостью.

ШЛЕП!

На этот раз досталось Краббе с Гойлом. Гойл бешено запрыгал на месте, оттирая тупые глазки.

– Кинули вон оттуда! – крикнул Малфой, тоже вытирая лицо и глядя футов на шесть влево от Гарри.

Краббе вытянул длинные руки и слепо, как зомби, бросился вперед. Гарри увернулся, подобрал с земли палку, ткнул ею Краббе в спину и сложился пополам от немого хохота при виде пируэта, который Краббе проделал в воздухе, силясь понять, в чем дело. Краббе видел только Рона, а потому на Рона и бросился, но Гарри подставил ему подножку. Краббе пошатнулся – и гигантской лапищей наступил на подол плаща-невидимки. Плащ натянулся и соскользнул у Гарри с головы.

Какое-то мгновение Малфой только смотрел на него.

– А-А-А-А-А-А-А! – завопил он, показывая на висящую в воздухе голову Гарри. Затем развернулся и со всех ног помчался вниз по склону. Краббе и Гойл затопотали следом.

Гарри снова натянул плащ на голову, но катастрофа уже свершилась.

– Гарри! – Рон шагнул туда, где только что исчез Гарри, и беспомощно уставился в пустоту. – Бегом! Если Малфой настучит… давай-ка в замок, и чем раньше, тем лучше…

– Ладно, увидимся. – И Гарри без промедления рванул по тропинке к Хогсмеду.

Поверит ли Малфой в то, что видел? Поверит ли кто-нибудь Малфою? Про плащ-невидимку никто не знает, кроме Думбльдора. Гарри обмер: если Малфой все расскажет, Думбльдор сразу поймет!

Скорей назад, в «Рахатлукулл», по ступенькам в подвал, по каменному полу к люку – Гарри на бегу стянул плащ, перебросил его через руку и помчался по тоннелю, быстрей, быстрей… Малфой попадет в школу первым… сколько он будет искать какого-нибудь учителя? Задыхаясь, с колотьем в боку, Гарри не снижал скорости до самого каменного спуска. Придется оставить плащ-невидимку здесь. Если Малфой успел наябедничать, плащ – слишком очевидная улика; Гарри спрятал его в уголке и проворно полез наверх. Потные ладони соскальзывали с краев желоба. Он добрался до пьедестала, постучал по нему палочкой, высунул голову и протиснулся наружу; пьедестал закрылся… Едва выскочив из-за статуи, Гарри услышал быстрые шаги.

Злей. Шелестя черной мантией, он стремительно подлетел к Гарри.

– Ну, – сказал он.

Злей еле сдерживал триумф. Гарри напустил на себя невинный вид, отчетливо понимая, что физиономия у него потная, а руки грязны. Но руки, по крайней мере, можно спрятать в карман.

– За мной, Поттер, – пригласил Злей.

Гарри направился за ним вниз по лестнице, незаметно вытирая ладони об изнанку мантии. Они спустились в подземелье и попали в кабинет Злея.

Гарри однажды был здесь – тогда он тоже попал в серьезный переплет. С тех пор Злей обзавелся еще несколькими банками с гадки-ми скользкими тварями. Все они стояли на полках за письменным столом, посверкивая в свете камина и немало добавляя к общей зловещей атмосфере.

– Садитесь, – велел Злей.

Гарри сел. Злей остался стоять.

– Ко мне только что приходил мистер Малфой. Он поведал очень странную историю, Поттер, – сообщил Злей.

Гарри промолчал.

– Он утверждает, что возле Шумного Шалмана столкнулся с Уизли. Тот был якобы один.

Гарри молчал.

– Мистер Малфой утверждает также, что, когда он разговаривал с Уизли, кто-то сзади кинул ему в голову жидкой грязью. Как, по-вашему, это могло произойти?

Гарри постарался изобразить легкое удивление:

– Не знаю, профессор.

Злей сверлил Гарри взором – глаза в глаза. Все равно что играть в гляделки с гиппогрифом. Мальчик изо всех сил старался не моргнуть.

– Затем мистеру Малфою явилось весьма нелепое привидение. Можете себе представить, что это было, Поттер?

– Нет, – ответил Гарри, теперь симулируя невинное любопытство.

– Он видел вашу голову, Поттер. Висящую в воздухе.

Наступило долгое молчание.

– Наверное, ему надо сходить к мадам Помфри, – сказал Гарри, – если он видит такое…

– Что делала ваша голова в Хогсмеде, Поттер? – вкрадчиво осведомился Злей. – Вашей голове запрещено появляться в Хогсмеде. А равно и любой другой части вашего тела.

– Я знаю. – Никак нельзя допустить, чтобы на лице отразилась вина или страх. – Наверное, у Малфоя галлюци…

– У Малфоя не бывает галлюцинаций, – свирепо отрезал Злей и склонился к Гарри, держась за подлокотники его кресла. Их лица разделял какой-то фут. – Если в Хогсмеде гуляла ваша голова, значит, там гуляли и вы целиком.

– Я был в гриффиндорской башне, – сказал Гарри. – Вы же сами велели…

– Кто-нибудь может это подтвердить?

Гарри промолчал. Злей изогнул губы в чудовищной улыбке.

– Стало быть, вот как, – проговорил он, выпрямляясь. – Все, начиная с самого министра магии, стараются защитить знаменитого Гарри Поттера от Сириуса Блэка. Но знаменитому Гарри Поттеру закон не писан. Пусть его безопасностью занимаются обыкновенные люди! Знаменитый Гарри Поттер будет ходить куда захочет, не тревожась о последствиях.

Гарри молчал. Злей провоцировал его на признание. Не на того напал. У Злея нет доказательств – пока.

– Удивительно, до чего вы похожи на своего отца, Поттер, – вдруг сказал Злей, сверкая глазами. – Тот тоже был чрезвычайно самоуверен. И тоже считал, что небольшие успехи на квидишном поле ставят его выше других. Дефилировал по замку со свитой друзей и поклонников… Сходство между вами поразительное.

– Мой отец не дефилировал, – не сдержался Гарри, – и я тоже.

– Ваш отец, как и вы, игнорировал установленные правила, – продолжал наступление Злей, и его худое лицо полнилось злобой. – Правила – для простых смертных, не для квидишных чемпионов. Он до того зазнался…

– ЗАМОЛЧИТЕ!

Гарри не заметил, как вскочил. Такого гнева он не испытывал с памятного вечера на Бирючинной улице. И плевать, что лицо Злея окостенело от ярости, что черные глаза горят зловещим огнем.

– Как вы сказали, Поттер?

– А так! Не говорите гадостей о моем отце! – заорал Гарри. – Я знаю правду, ясно? Он спас вам жизнь! Думбльдор мне все рассказал! Вас бы тут вообще не было, если бы не мой отец!

Землистая кожа Злея стала цвета простокваши.

– А рассказал ли вам директор об обстоятельствах, при которых ваш отец спас мне жизнь? – страшным шепотом спросил он. – Или он счел подробности слишком неприятными для деликатных ушек драгоценного Поттера?

Гарри закусил губу. Он не знал подробностей, но не хотел признаваться – впрочем, Злей, похоже, и сам догадался.

– Я не могу допустить, чтобы у вас оставались ложные представления об отце, Поттер, – с чудовищной ухмылкой произнес Злей. – Вы, видимо, воображали себе некое героическое деяние? Тогда разрешите вас просветить: ваш святой папаша вместе с дружками хотел сыграть со мной очень забавную шутку, которая непременно окончилась бы моей смертью, если бы ваш отец в последний момент не перетрусил. В том, что он сделал, не было ничего героического. Он спасал собственную шкуру – ну, и мою заодно. Если бы шутка удалась, его бы исключили из «Хогварца».