Рон тоже злился на Гермиону: расчленение новехонького «Всполоха» – сущее уголовное преступление. Гермиона, убежденная, что поступила правильно, теперь избегала появляться в общей гостиной. Гарри с Роном догадывались, что она прячется от них в библиотеке, но не уговаривали ее вернуться. Словом, все они были только рады, когда после Нового года в школу съехались остальные ученики и в гриффиндорской башне опять закипела жизнь.

Накануне начала нового семестра Гарри разыскал Древ.

– Хорошо провел Рождество? – спросил он, но, не дожидаясь ответа, сел и продолжил, понизив голос: – Я тут в каникулы все обдумал… То, что случилось на последнем матче, ну, ты понимаешь… Если дементоры опять появятся… я хочу сказать… мы не можем себе позволить, чтоб ты… ну… – Древ смешался.

– Я над этим работаю, – быстро ответил Гарри. – Профессор Люпин обещал научить меня отгонять дементоров. Мы начнем на этой неделе. Он сказал, после Рождества у него будет время.

– А. – Лицо у Древа прояснилось. – Что ж, тогда… Знаешь, мне ужасно не хотелось бы терять такого Ловчего. Кстати, новую метлу-то заказал?

– Нет, – ответил Гарри.

– Что?! Ты, знаешь ли, поторопись, не играть же тебе против «Вранзора» на «Падающей звезде»!

– Ему на Рождество подарили «Всполох», – вмешался Рон.

– «Всполох»? Иди ты! Серьезно? Настоящий «Всполох»?

– Не радуйся, Оливер, – мрачно сказал Гарри. – У меня его больше нет. Его конфисковали. – И он коротко рассказал о том, что «Всполох» проверяют на заговоренность.

– Заговоренность? С какой еще стати?

– Из-за Сириуса Блэка, – устало объяснил Гарри. – Считается, что он охотится за мной. Поэтому Макгонаголл решила, что «Всполох» прислал он.

Отмахнувшись от сообщения о том, что за Ловчим его команды охотится опасный преступник, Древ воскликнул:

– Блэк не мог купить «Всполох»! Он в бегах! Его ищет вся страна! Как, скажите на милость, они себе это представляют? Блэк что, вот так запросто зашел в магазин и купил метлу?

– Я с тобой согласен, – ответил Гарри, – но Макгонаголл решила, что надо все разобрать…

Древ побелел.

– Я с ней поговорю, – пообещал он. – Постараюсь убедить… «Всполох»… настоящий «Всполох», в нашей команде… Она же не меньше нашего хочет, чтобы «Гриффиндор» выиграл… Я ей докажу… «Всполох»…

На следующее утро начались занятия. Никому, разумеется, не хотелось два часа в январский холод и сырость торчать на улице, но Огрид, чтобы развлечь «детишек», устроил костер с саламандрами, и урок получился на удивление интересный: все с удовольствием собирали хворост, чтобы подкармливать огонь, а пламелюбивые ящерки шныряли туда-сюда по рассыпающимся, добела раскаленным поленьям. На первом занятии по прорицанию развлечений выпало куда меньше; они приступили к хиромантии, и профессор Трелони незамедлительно уведомила Гарри, что за все свое земное существование не видала линии жизни короче, чем у него.

Гарри рвался на защиту от сил зла: после разговора с Древом ему не терпелось научиться отгонять дементоров.

– Ах да, – сказал Люпин после урока, когда Гарри напомнил ему про обещание. – Дай-ка подумать… В восемь вечера в четверг устроит? Кабинет истории магии по размеру нам подойдет… Мне надо хорошенько подумать, как мы поступим… Настоящего дементора в замок привести нельзя…

– Все еще так себе выглядит, да? – заметил Рон по дороге на ужин. – Как думаешь, Гарри, что с ним такое?

Позади раздалось громкое и нетерпеливое «пфф!». Гермиона сидела на корточках под рыцарскими доспехами и перекладывала учебники в рюкзаке. Учебников было так много, что рюкзак никак не закрывался.

– И чего фыркаем? – раздраженно спросил Рон.

– Да так, – высокомерно ответила Гермиона, взваливая рюкзак на плечо.

– Ничего не «так», – сказал Рон. – Я спросил, что с профессором Люпином, а ты…

– Разве это не очевидно? – с возмутительной надменностью изрекла Гермиона.

– Не хочешь говорить – не говори, – огрызнулся Рон.

– И пожалуйста, – заносчиво бросила она и гордо удалилась.

– Сама не знает. – Рон обиженно глядел ей вслед. – Просто хотела, чтобы мы снова с ней разговаривали.

В восемь вечера в четверг Гарри вышел из гриффиндорской башни и направился к кабинету истории магии. Там никого не было, свет не горел, но Гарри зажег лампы волшебной палочкой. Через пять минут появился Люпин – он притащил огромный ящик и с трудом водрузил его на письменный стол профессора Биннза.

– Что это? – спросил Гарри.

– Вризрак, – ответил Люпин, расстегивая плащ. – Я со вторника прочесывал замок, и, к счастью, мне попался вот этот – шнырял в картотечном шкафу у Филча. Как ты понимаешь, вризрак для нас – максимальное приближение к дементору. При виде тебя вризрак станет дементором, и мы сможем на нем потренироваться. А в промежутках между занятиями пускай живет у меня в кабинете: там под столом тумбочка – ему понравится.

– Хорошо, – только и сказал Гарри, постаравшись сделать вид, будто вовсе не боится, а наоборот, рад, что профессору Люпину удалось найти такую блестящую замену дементору.

– Итак… – Профессор Люпин достал волшебную палочку и жестом велел Гарри поступить так же. – Заклинание, которому я попробую тебя научить, – из разряда высшей магии, намного выше, чем Совершенно Обычный Волшебный Уровень. Называется оно Заклятием Заступника.

– А что оно делает? – занервничал Гарри.

– Оно, если все правильно, вызывает Заступника, – объяснил Люпин. – Ставит непроницаемую противодементорную защиту между тобой и дементором.

Гарри представил, как прячется за эдаким Огридом, у которого в руках огромная дубина. Профессор Люпин продолжил:

– Заступник – положительная сила, проекция тех чувств, которыми кормятся дементоры: надежды, счастья, жажды жизни. При этом в отличие от людей Заступнику незнакомо отчаяние, и поэтому дементоры не могут нанести ему вред. Но должен предупредить, Гарри, – может статься, это заклинание для тебя чересчур сложно. У многих умелых колдунов с ним бывают трудности.

– А как выглядит Заступник? – с любопытством спросил Гарри.

– У каждого колдуна он свой.

– А как его вызвать?

– С помощью заклинания. Но оно подействует, только если ты изо всех сил сосредоточишься на одном-единственном очень счастливом воспоминании.

Гарри порылся в памяти: что у него там на предмет счастливых воспоминаний? Все, что было у Дурслеев, решительно не годилось. Наконец он остановился на своем первом полете на метле.

– Есть, – сказал он, детально вспоминая упоительную радость парения.

– Заклинание такое… – Люпин откашлялся. – Экспекто патронум!

– Экспекто патронум, – еле слышно повторил Гарри, – экспекто патронум.

– Сосредоточился на счастливом воспоминании?

– Ой! Да… – засуетился Гарри, лихорадочно возвращаясь мыслями к незабываемому полету. – Экспекто патроно… нет, патронум… извините… экспекто патронум, экспекто патронум…

Неожиданно из волшебной палочки пыхнул серебристый дым.

– Вы видели? – разволновался Гарри. – Что-то получилось!

– Замечательно, – улыбнулся Люпин. – Ну что? Готов испробовать на дементоре?

– Да, – решился Гарри, крепко сжал палочку и вышел на середину класса. Он старался думать о полете, но всплывали и другие мысли… Вот-вот он вновь услышит крик своей матери… но об этом нельзя думать, а то и впрямь услышит, а он этого совсем не хочет… или хочет?

Люпин взялся за крышку ящика и потянул.

Из ящика неспешно поднялся дементор, лицо под капюшоном медленно повернулось к Гарри. Из-под плаща тянулась склизкая рука в струпьях. Лампы заморгали и погасли. Дементор вышел из ящика и молча двинулся на Гарри, судорожно втягивая ртом воздух. Мальчика окатила волна пронизывающего холода…

– Экспекто патронум! – завопил Гарри. – Экспекто патронум! Экспекто…

Но и комната, и сам дементор уже исчезли… Гарри падал куда-то в густом белом тумане, а в голове громче прежнего эхом метался голос матери:

– Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста… я сделаю что угодно…