– Я не верю. Что может быть хуже?

– Ты говоришь, что помнишь его школьником, Росмерта, – вполголоса произнесла профессор Макгонаголл. – А ты помнишь, кто был его лучшим другом?

– Конечно, – хохотнула Росмерта. – Не разлей вода! Я их столько раз здесь видела – о-о-о, как же они меня смешили! Вот была парочка клоунов, Сириус Блэк и Джеймс Поттер!

Гарри с грохотом уронил кружку. Рон его пнул.

– Именно, – сказала профессор Макгонаголл. – Блэк и Поттер. Заводилы. Оба талантливые – да что там, исключительно талантливые, – хотя, должна сказать, других таких баламутов я, пожалуй, и не припомню.

– Ну почему, – гоготнул Огрид. – Фред и Джордж Уизли с ними бы запросто посоперничали.

– Прямо как братья были! – прозвенел голосок Флитвика. – Неразлучники!

– Еще бы, – подхватил Фудж. – Поттер доверял Блэку как никому из друзей. И после школы ничего не изменилось. Блэк был шафером на свадьбе Лили и Джеймса. Потом стал крестным отцом Гарри. Гарри, конечно, не знает. Сами понимаете, каково бы ему было узнать.

– Потому что Блэк оказался в команде Сами-Знаете-Кого? – прошептала мадам Росмерта.

– Даже хуже, дорогая моя… – Фудж еще понизил голос и тихо зарокотал: – Немногие в курсе, но Поттерам было известно, что Сами-Знаете-Кто за ними охотится. Думбльдор, который неустанно боролся против Сами-Знаете-Кого, создал сеть весьма полезных осведомителей. Получив информацию от одного из них, он тут же предупредил Лили с Джеймсом. Чтобы спрятались. Но, конечно, от Сами-Знаете-Кого так просто не укроешься. Думбльдор посоветовал Поттерам применить Заклятие Верности.

– А как оно действует? – заинтересовалась мадам Росмерта, от любопытства задыхаясь.

Профессор Флитвик прочистил горло.

– На редкость сложное заклинание, – скрипуче сказал он. – Заключает тайну внутрь одной-единственной живой души. Информацию прячут в избранном человеке – Хранителе Тайны, – и с этой минуты ее невозможно раскрыть. Разумеется, если Хранитель сам не выдаст. Если бы Хранитель Тайны молчал, Сами-Знаете-Кто мог бы годами искать Лили и Джеймса в их деревне и не нашел бы, даже уткнувшись носом в окно их гостиной!

– А Блэк был Хранителем Тайны Поттеров? – прошептала мадам Росмерта.

– Разумеется, – ответила профессор Макгонаголл. – Джеймс Поттер заверил Думбльдора, что Блэк скорее умрет, чем предаст, что Блэк тоже собирается прятаться… Но Думбльдор все равно волновался. Помню, предлагал Поттерам себя в Хранители.

– Он подозревал Блэка? – ахнула мадам Росмерта.

– Он был уверен, что какой-то близкий к Поттерам человек информирует Сами-Знаете-Кого об их перемещениях, – мрачно ответила профессор Макгонаголл. – Собственно, он тогда уже некоторое время подозревал, что кто-то из наших стал доносчиком и много чего передает Сами-Знаете-Кому.

– Но Джеймс Поттер настоял, чтобы Хранителем был Сириус?

– Настоял, – удрученно подтвердил Фудж. – А потом… не прошло и недели после наложения Заклятия Верности…

– Блэк их предал? – в ужасе выдохнула мадам Росмерта.

– Да, предал. Блэк устал от роли двойного агента, он уже готов был открыто заявить о переходе на сторону Сами-Знаете-Кого и, видимо, решил приурочить это к гибели Поттеров. Но, как мы все знаем, Сами-Знаете-Кто нашел свою погибель в малыше Гарри. Лишившись колдовской силы, смертельно ослабевший, Сами-Знаете-Кто исчез. И оставил Блэка в весьма неприятном положении: только он показал свое истинное лицо, как его хозяин тут же оказался низвергнут. Выбора не было, Блэк ударился в бега…

– Грязный, вонючий предатель! – бухнул Огрид, да так громко, что половина посетителей в баре испуганно притихла.

– Ш-ш-ш! – шикнула профессор Макгонаголл.

– Да я ж его там повстречал! – забасил Огрид. – Я ж ведь последний, кто его видал перед убивством всех тех людей! Это ж я забрал Гарри из дома, когда Лили с Джеймсом убили! Вытащил бедняжечку с-под развалин, на лбешничке вот этакий шрамина… а тут является эта гадина, Сириус Блэк, на своем летающем мотоцикле, ну, на каком он всегда летал, помните? А мне-то и в башку не вступи, чего он там ошивается. Я ж не в курсе был, что Лили с Джеймсом его Хранителем Тайны назначили. Думал, он прослышал про нападение Сами-Знаете-Кого и примчался на помощь. Белый весь был, трясся. А я-то, дубина! Знаете, чего я делал? УТЕШАЛ УБИВЦА И ПРЕДАТЕЛЯ!

– Огрид, прошу тебя! – умоляюще воскликнула профессор Макгонаголл. – Говори тише!

– Откуда ж мне было знать, что он вовсе не горюет об Лили с Джеймсом? Он об Сами-Знаете-Ком горевал! А потом мне и говорит: «Отдай Гарри мне, Огрид, я его крестный, я о нем позабочусь…» Ха! Ну, да у меня приказ был от Думбльдора, я так и ответил, нет, мол, Думбльдор сказал, тащи Гарри к дядьке с теткой. Блэк заспорил, а потом сдался. Бери, грит, мой мотоцикл, отвезешь. Мне, говорит, он больше не нужен… Ну как я не допер, что он чего-то затевает? Он же колымагу свою просто обожал, с чего ж мне-то ее отдавать? С какой стати она ему не нужна сделалась? А ить штука в том, что мотоцикл легко выследить. Думбльдор же знал, что Блэк Хранитель Тайны. Блэк и понял, надо бежать, у него, может, пара часов, пока министерство не снарядило погоню… А чего б было, если б я ему отдал Гарри, а?! Сбросил бы небось сиротинку с мотоцикла где-нибудь над морем, и адью-покедова! А это ведь сын лучшего друга! Только я так скажу: когда колдун переходит к силам зла, ему тогда никого и ничего уж не жалко…

После этой истории повисло тягостное молчание. Потом мадам Росмерта с удовлетворением сказала:

– Но ему не удалось скрыться, голубчику! Министерство магии схватило его на следующий же день!

– Увы, заслуга вовсе не министерства, – горько возразил Фудж, – а малыша Питера. Питера Петтигрю – тоже друга Поттеров. Он тогда обезумел от горя и, зная, что Блэк был Хранителем Тайны Поттеров, бросился искать его сам.

– Петтигрю… такой толстячок, хвостом за Поттером и его компанией таскался? – спросила мадам Росмерта.

– Боготворил Блэка и Поттера, – пояснила профессор Макгонаголл, – хоть сам не того полета, не очень способный. Должна сказать, я бывала с ним весьма строга. Вы, конечно, понимаете, как… как я теперь сожалею… – Голос у нее вдруг стал насморочный.

– Ну-ну, Минерва, – мягко ответил Фудж, – Петтигрю погиб героем. Свидетели – муглы, конечно, потом пришлось память им стирать – рассказали, как он загнал Блэка в угол. Говорят, он рыдал: «Лили с Джеймсом, Сириус! Как ты мог?» И полез за палочкой. Разумеется, Блэк его опередил. Петтигрю разнесло на кусочки…

Профессор Макгонаголл высморкалась и сказала гнусаво:

– Глупыш… дурачок… дуэлянт он был никудышный… надо было ему дождаться представителей министерства…

– А я говорю вам, ежели б я добрался до Блэка первым, я б не стал цацкаться со всякими палочками! Я б его голыми – руками – на куски бы – разорвал! – прорычал Огрид.

– Не придумывай, Огрид, – резко оборвал Фудж. – Только у ребят из ударного колдульона бригады защиты магического правопорядка был шанс справиться с Блэком, особенно когда его загнали в угол. Я тогда был младшим министром в департаменте магических катастроф и на место убийства попал одним из первых. Я… я этого никогда не забуду. До сих пор иногда снится. Посреди улицы воронка, такой глубины, что канализацию прорвало. Кругом куски тел. Муглы кричат. А Блэк стоит посреди всего и хохочет, а перед ним лежит то, что осталось от Петтигрю… окровавленная мантия и несколько… несколько фрагментов…

Голос Фуджа оборвался. Пять носов высморкались разом.

– Вот так, Росмерта, – в нос сказал Фудж. – Блэка забрали двадцать ребят из бригады защиты магического правопорядка, Петтигрю наградили орденом Мерлина первой степени, что, я надеюсь, хоть немного утешило его бедную мать. А Блэк с тех пор сидел в Азкабане.

Мадам Росмерта тяжело вздохнула.

– А это правда, что он сумасшедший, министр?

– Хотел бы я быть в этом уверен, – не сразу ответил Фудж. – Безусловно, после поражения хозяина в нем развинтились какие-то винтики. Разумеется, убийство Петтигрю и всех этих несчастных муглов – поступок отчаявшегося человека, оказавшегося в тупике, жестокий и бессмысленный. Но когда я последний раз приезжал с инспекцией в Азкабан, я встречался с Блэком. Знаете, большинство заключенных только бормочут себе под нос в темноте, ничего не понимают… но меня поразило, насколько нормальным казался Блэк. Говорил со мной вполне разумно. Я прямо встревожился. Ему как будто было просто скучно – он даже спросил, прочитал ли я уже газету, спокойно так… сказал, давно не видел кроссвордов. Признаюсь, меня совершенно потрясло, сколь мало повлияли азкабанские стражники на Блэка, – и ведь его охраняли гораздо строже других. Дементоры стояли за дверью днем и ночью.