Несмотря на эту информацию, Уотерс был застигнут врасплох, так как Худель атаковал очень стремительно. Его батальон вскоре рассеялся, потеряв при этом 5 "Стюартов", которые были захвачены на подходах к Меджезу. Хотя Худелю мешал точный огонь французской батареи, его танки смяли американцев, безжалостно расстреливая их из пулеметов, когда они выпрыгивали из горящих "Стюартов". Остатки экипажей укрылись в одном из вади. Какому-то танкисту сильно повезло: он отделался всего лишь сломанной рукой, когда танк T-IV вдавил его гусеницей в глубокую грязь.
К вечеру было принято решение отвести затупившееся острие Командования В от Меджез-эль-Баб, одновременно постаравшись защитить предмостное укрепление. Американцы должны были отразить любой удар противника со стороны Тебурбы. Под руководством старшего из командиров батальонов подполковника Джона Р. МакГиннеса длинная колонна автомобилей, пушек и танков потащилась по узкой мощеной дороге, чтобы пересечь реку Меджерда по мосту Бордж-Тум немного северо-восточнее Меджеза. Но распространился слух, что сделать это помешают германские пушки и минометы. Оказавшись в трудной ситуации, МакГиннесс запаниковал. Он тут же приказал колонне повернуть назад и направил ее по грязной тропе вдоль берега реки, чтобы пересечь мост в деревне.
Один из самых печальных и постыдных эпизодов в истории 1-й танковой дивизии произошел, когда колонна увязла в глубокой липкой грязи. После долгой борьбы был отдан приказ бросить технику и следовать в Меджез пешком. Позади остались 18 танков, 41 пушка, 132 полугусеничных грузовика и автомобиля, 19 тягачей. Все это было доставлено сюда за тысячи миль ценой огромных затрат. Техника так и торчала в грязи, пока немцы не уничтожили эту соблазнительную цель. Оливер немедленно отстранил МакГиннеса от командования. Он писал: "Никогда в жизни я не чувствовал себя так скверно. Единственным утешением после этого несчастья было то, что мы сохранили всех наших солдат, которые добрались до цели".
Среди шквала отставок командиров всех уровней Эйзенхауэр наконец сообразил, что американцы понесли тяжелые потери. Единственная светлая новость пришла от группы "Блейд", которая столкнулась с 3 ротами курсантов немецкой планерной школы, которых использовали в качестве пехоты. Более 100 немцев были убиты, а 50 попали в плен. После этого группа "Блейд" спокойно отошла к Тебурсуку, где влилась в 6-ю танковую дивизию. "Несколько раз мы были в шаге от того, чтобы захватить Тунис, однако у нас никогда не было достаточно пехоты, чтобы удержать его. Мы попытались сделать слишком много, слишком слабыми силами и слишком поздно", - писал майор Баттеншо.
Несмотря на все эти неудачи, Эйзенхауэр не отказался от намерения захватить Тунис к Рождеству и окружить противника в районе Бизерты. Однако передышка позволила фон Арниму расширить плацдарм за пределы намеченной Нерингом линии обороны. "Дивизия" фон Бройха занимала северный сектор, 10-я танковая располагалась в центре, итальянская дивизия "Суперга" занимала южный сектор, а еще дальше на юге располагалась итальянская 50-я специальная бригада - "верное указание на то, что немцы не ожидали атаки в этом секторе", отметил штаб Командования В. К 16 декабря, по оценке штаба союзников, Ось имела в Африке около 25000 солдат и 80 танков при поддержке 10000 человек тыловых служб. Союзники после операции "Торч" имели 20000 британских и 11800 американских солдат и, кроме того, могли вызвать на помощь 35000 плохо вооруженных французов. Однако они уступали противнику в авиации и огневой мощи. Их превосходство в численности танков и артиллерии было сведено на нет качественным превосходством немецкой техники.
Пока шла подготовка нового наступления союзников, из Французского Марокко на фронт прилетел Паттон, чтобы выяснить, почему американцы несут такие большие потери в танках. Находясь на фронте, он посетил батальон Уотерса, который потерял две трети своих танков, и обнаружил, что Уотерс ходит в простреленном мундире. В Меджез-эль-Баб Паттон услышал, что хэмпширцы сражались до последнего против превосходящих сил врага. Паттон писал: "Когда на них пошли танки, солдаты укрылись в окопах, а немцы ездили вдоль траншей взад и вперед, хороня их под землей". Такой опыт надломил командира бригады. Паттон обнаружил, что тот "постоянно дрожит. Он сказал мне, что это от усталости. Но по запаху у него изо рта я понял, что этому есть иная причина".
Вернувшись 13 декабря в Алжир, Паттон обнаружил, что Эйзенхауэр и Кларк пытаются решить, что им делать дальше. "Никто из них не был на фронте, поэтому они проявили полное отсутствие решимости. Я думаю, они ничего не понимали. Они не знали ни солдат, ни войны. Паршивые вонючки, особенно Кларк".
Через несколько дней Эйзенхауэр отметил, что столкнулся с колоссальными трудностями и риском, но, тем не менее, настаивает на том, что после улучшения погоды "мы сможем завершить дело" и раздавить Тунисский плацдарм Оси, хотя единственный проблеск надежды мелькнул в южной части фронта. В Фериане, к северо-востоку от Гафсы, подполковник Боуэн, командир 3-го батальона американского 26-го пехотного полка, провел под покровом темноты вылазку к Макнасси. Ночью 17/18 декабря его солдаты захватили город и уничтожили роту итальянцев. Но парашютисты Эдсона Раффа похитили все лавры. Боуэн объяснил: "Служить под командованием Раффа, который имел всего 80 парашютистов, было несколько неловко, так как я имел более 900 человек. Это взбесило всех моих солдат, так как вся слава досталась этим выскочкам, которые даже не видели противника! Начало было не самым удачным". Однако на Паттона оптимизм Эйзенхауэра не подействовал. Он остался убежден, что огневая мощь армии союзников слишком мала, чтобы вести наступательные операции.
За два дня до нового наступления генерал-майор Уорд (1-я танковая дивизия) посетил Андерсона, чтобы обсудить вопросы тактики. Они так и не сумели прийти к согласию даже по основным вопросам. Уорда сильно разозлило нежелание Андерсона признать заслуги его солдат в последних боях и в том, что 78-я пехотная дивизия была спасена от уничтожения. Да и сам Андерсон произвел на Уорда не лучшее впечатление: "Он был убежден, что служить под его командованием - огромная честь. Я надеюсь, что на мою долю такая честь не выпадет".
* * *
Ночью 22/23 декабря солдаты 2-го батальона Колдстримского гвардейского полка тащились под проливным дождем в направлении Джебель-эль-Амера (Красной горы), метко названной союзниками "Долгой стоянкой", которая находилась в 7 милях северо-восточнее Меджез-эль-Баб. Их задачей был захват этой важной высоты, с которой можно было контролировать долину Меджерда. Это был первый шаг подготовки наступления на Тунис. Гвардейцев должен был сменить 1-й батальон 18-й полковой боевой группы (из американской 1-й пехотной дивизии генерал-майора Терри де ла Меса Аллена), который потом должен был постараться отбить Бу-Оказ, оставленный союзники при отступлении через ущелье Тебурба.
Когда снаряды артиллерии союзников, поддерживавшей наступление, обрушились на позиции немецкого 754-го пехотного полка, колдстримцы, с трудом преодолев несколько эскарпов под шквальным огнем пулеметов и среди разрывов ручных гранат, ворвались на возвышенность, которую приняли за вершину горы. Они быстро смяли неопытных немецких солдат, которые израсходовали патроны и попытались отбиваться штыками. Через несколько часов утомленные гвардейцы были сменены американской пехотой, которая прибыла слишком поздно, но все-таки нашла занятие, уничтожая разрозненные узлы сопротивления немцев.
Когда занялся рассвет, американцы, не участвовавшие в ночном штурме из-за сомнений в их боевых качествах, обнаружили, что занимают только часть горы. От немцев их отделяет соседняя вершина Джебель-эль-Рар. Примерно в полдень на фронт прибыли фон Арним и Циглер, чтобы вручить награды и постараться поднять дух солдат. Полковник Рудольф Ланг, который командовал защитниками 17 декабря, не сомневался в своих солдатах, которые замерзли, промокли и устали, однако были способны на новый рывок.
