Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Как велики силы врага?

— Они наскребли все, что у них есть. Вероятно, тысяч сорок они смогут выставить.

— А наши силы отвлечения достаточно сильны?

— Генерал Лукаш уверяет меня, что враг в Фитоу пойдет на наш обман, и тогда наших сил отвлечения будет достаточно, чтобы задержать их в Фитоу.

— А наша первая армия двинется, как спланировано, на Марнери?

— Точно, мой добрый Прад Датсе. Мы застигнем Марнери буквально без обороны. Мы возьмем этот сказочный белый город на Ясном море. Затем мы продолжим наступление и возьмем Би, а после него — Пеннар. Три вражеских города одним ударом. Мы выложим гору из их черепов!

Крапивник содрогнулся.

— Берите сладости. Мне хочется пирожного с айвовым экстрактом.

— А мне — с медом.

Их разговор перешел на необходимость подкреплений. До сих пор продвижение было образцовым, но, когда имеешь дело с империей ведьм, очень важно не успокаиваться. Грядут новые бои. Ведьмы будут драться до конца, все время нанося удары. Постепенно, конечно, следует набраться смелости и построить большой флот, чтобы контролировать океаны, а затем они смогут захватить острова Кунфшона и разгромить ведьм и их рабов.

Лессис едва слышала последние фразы, ее мысли смешались. Самое страшное заключалось в том, что этот план мог оказаться успешным. Лессис знала, что любая армия Аргоната, которая состояла из семи легионов, была способна устоять в обороне. Но какими окажутся великаны в сражении с драконами? И если командующий такой армией не сообразит, что обманут силами отвлечения, тогда как другая армия идет на Марнери, Аргонату грозит полный разгром.

Но если командующий это достаточно быстро поймет, то такая армия смогла бы отступить к северу, временно оставив богатые провинции Аубинас, Лукул и Троат. Затем легионы отбросили бы армию отвлечения и перешли на перехват главных сил врага. Появилась бы возможность дать решающее сражение. Войско отвлечения могло быть более крупным, возможно, больше, чем армия со всеми своими легионами. Оказаться зажатыми между двумя вражескими армиями — это поставило бы под угрозу разгрома все их силы.

Это был блестящий план. Если бы великаны оказались полной неожиданностью для Аргоната, что вполне могло случиться, то командующий легионов легко мог растеряться. Пытаясь противостоять великанам, он сделал бы роковую ошибку и остался на месте.

Рабы выставляли на стол все новые бутылочки с экстрактами, чтобы можно было смачивать сладкие вафли. Крапивник увернулся от рук, затем подобрал несколько крошек от вафель, которые остались на тарелках.

Пятеро покинули помещение. Рабы вывезли сервировочный столик. Крапивник, которого никто не увидел, полетел в темноту Первой Пропасти.

Глава 50

Крапивник вернулся к клетке самца-мамонта. Ему пришлось ждать почти час, пока бесы не открыли ворота клетки и не принесли кукурузу для ее громадного обитателя.

Мамонт ел кукурузу, а крапивник принялся клевать насекомых и зерно. Бесы ушли. Из-под соломы появилась мышь.

Лессис передала все, что она слышала.

— У нас уже есть то, за чем мы пришли. Мы должны тотчас же возвращаться. Каждый день жизненно важен.

— А самец освобожден?

— Да. Манжета только видимость, она держится на нитке, он может порвать ее в любое время.

— Хорошо. Тогда мы готовы.

Матерый семнадцатилетний самец провел самые интересные часы своей жизни, прислушиваясь всем своим существом к мыслям-мечтам, нашептываемым мышью. Эти мысли наполняли его глубоким волнением. Где-то в глубине своего существа он трепетал. Ему обещали дать шанс, чтобы отомстить. Он вновь станет диким.

Тем не менее внешне он оставался тихим и мирно пережевывал кукурузу, думая о самых лучших временах, которые мог припомнить: радость от первой самки, дни, полные игр юности, его мать и семья в те времена, когда он был малышом.

Мышь сказала ему, что, когда придет время, то, что держит его ногу, разрушится, и он освободится. Это будет сигналом, и он сможет начать действовать.

Как только он окажется по ту сторону клетки, мышь поведет его. Она уверяла, что знает путь.

Ворота вновь открылись, на этот раз чтобы пропустить тележку для навоза, которую толкали рабы. Они разобрали свои лопаты и принялись за работу в клетке, осторожно обходя мамонта. В нормальных условиях он не был злым, но, когда имеешь дело с такими громадными, опасными зверями, нельзя быть самонадеянным.

Двери опять открылись, и бесы крикнули рабам, чтобы те поторопились.

Сразу никто не заметил, что спокойный самец освободился от цепи. Но в следующий миг он двинулся за тележкой с навозом и перевернул ее прямо на троих бесов. А миг спустя уже вышел из ворот. В его правом ухе сидела мышь, нашептывая сны о свободной жизни. Над ними летела маленькая птичка.

Опережая мамонта, покатилась волна перепуганных людей и бесов. На одном из перекрестков он схватился с группой бесов. Некоторых он передавил, других разбросал как тряпки, остальных оставил орущими от ужаса.

Он вломился в стойло и вырвал из стены цепи, чтобы освободить молодую самку. Вломился в другое, но уже ничем не мог помочь самке, которая умирала от тяжелых родов.

В гневе он помчался вдоль стойл, разбивая их ворота, и освободил еще двух самок, которые были только недавно оплодотворены, поэтому все еще сохраняли подвижность и были почти такими же разозленными, как и самец.

Появились люди с копьями. Мышь посоветовала мамонту вырывать секции деревянных стойл и размахивать ими как веткой. Это оказался неплохой способ защиты.

Люди начали бросать свои копья, но с большого расстояния, поэтому смогли нанести зверю только одну-единственную поверхностную рану. Вид выдранных из стойл дверей, которые летели на них, был устрашающим, люди повернулись и побежали.

Осатаневшие мамонты неслись вперед, разнося все на своем пути в зоне воспроизводства мамонтов.

Они разогнали охрану у ворот и убили дюжину бесов, глупо попавшихся на их пути.

На мамонтов обрушивались мечи, стрелы, копья, им наносили раны, но, казалось, они ничего не замечали. Это был рейд смерти, и громадными ногами и хоботами они мстили угнетателям за весь свой род.

Мышь вычислила, что тайный вход в более высокие Глубины был прорыт совсем недавно. Мамонты не могли быть спущены в Четырехдольник втайне, значит, должен существовать еще один вход сюда и, следовательно, отсюда.

Они достигли прохода, расширявшегося влево. Вправо же он уменьшался. Двери были темными, окна закрыты. Мышь сказала несколько слов на ухо мамонту. Зверь повернул направо, за ним последовали самки.

Толпа испуганных людей и бесов, несшихся впереди них, свернула вбок. Крапивник пролетел вперед. Там находились ворота, охраняемые десятком бесов и парой троллей-альбиносов.

Тролли попытались остановить мамонтов. Самец атаковал. Тролль взмахнул массивной дубиной. Самец дернулся, остановился, сделал обманное движение, вырвал хоботом дубину из больших рук тролля, опрокинул его и тяжело прошелся по телу. Самки сделали то же самое с другим, хотя тому удалось ударить одну из них дубиной. Несчастную добили копьями бесы, которых, в свою очередь, растоптал самец. Затем беглецы продолжили путь через ворота вверх по спирали перехода к следующим воротам.

Там была усиленная охрана и четыре тролля. Борьба шла дольше и более жестоко. Семнадцатилетний самец все же одержал победу, несмотря на то что не смог предотвратить несколько сильных ударов. В конце боя ему нанесли тяжелую рану. Еще одна из самок была повержена и умирала теперь, истыканная копьями. Но более молодая самка была жива и помогала ему. Матерый самец пошел вперед, и вместе они вышли на дневной свет и солнце, на свежий воздух из мрачного подземелья.

А враги все прибывали, великое множество врагов. Послышался стук копыт и крики багутских всадников, вооруженных арбалетами. Они открыли огонь по двум мамонтам, бегущим по открытому пространству. Хоть и не надолго, но огромные животные победили. Они взбунтовались, разбили свои цепи и бежали из ада, уготовленного им угнетателями. Хоботы сплелись вместе и остались в таком положении, даже когда туча стрел обрушилась на героев.

79
{"b":"36795","o":1}