Прежде чем Релкин смог остановить Джака, тот взорвался:

— Конечно же. Это ящик, полный золотых и серебряных монет. Мы нашли его в карете в Хангинг Краге.

Релкин наступил Джаку на ногу.

— Ой!

Джак бросил на него оскорбленный взгляд, и только затем до него дошло, что он натворил:

— Ох, во имя дыхания, извини, Релкин. Дианины разом забормотали.

— Извините меня, — сказал Релкин. — Шкуры? Мы можем начать грузить их? Мы хотим вернуться в форт.

Кладовщики смотрели стеклянными глазами:

— Через несколько минут. Их надо разыскать.

— Но тогда поспешите, ладно?

Кладовщики никак не прореагировали. Они вернулись к себе на склад, оставив его и Джака стоять со Злюкой.

Дракониры ждали около дока, и хотя товары для всех остальных поступали исправно — тюки с чаем, мешки с келутом, даже тюки со шкурами, — мальчикам так ничего и не дали.

Релкин проголодался так, что чуть не падал в обморок, поэтому он оставил Джака следить за мулом и отправился на соседнюю улицу, где были кухни, обслуживающие район доков. Здесь он купил горячего хлеба с соусом из конопли.

Выйдя из кухни, он приостановился у доков и быстро проглотил хлеб и соус. Поглядывая на озеро с возвышавшимися за ним холмами, дремавшими на солнце, он снова поразился красоте этого места. Если бы только еще люди здесь не были такими странными. Даже краллов было легче понять, чем этих религиозных фанатиков. Релкину очень захотелось возвратиться в форт Далхаузи. Атмосфера в Кохоне подавляла мальчишку.

Поблизости сидел лодочник и пил келут.

— Ну, драконир, — сказал он, — как тебе нравится наш Кохон?

Релкину вспомнились крики наказываемых на площади. На боцмане не было похоронного одеяния дианинов, поэтому парень не стал сдерживаться:

— По правде сказать, не очень-то здесь здорово.

— Ха! Что ж, это достаточно честно. — Мужчина посмотрел через плечо. — Но тебе следует быть осторожным, когда ты говоришь. Дианины не переваривают подобной честности у иностранцев.

— Кажется, они обезумели со своими правилами и наказаниями. Мы даже из форта постоянно слышим эти крики.

Моряк наклонился вперед и понизил голос:

— Возможно, это потому, что большинство народа здесь запугано и согласно на все. Они даже не пытаются сопротивляться безумству всемогущего меньшинства.

— Все же я не понимаю, что здесь происходит. Разве эти люди не последователи Великой Матери, как и все?

— Я не могу сказать точно. Они обожествляют Диана, так? Это просто их способ поиска Матери. Люди в черных шляпах говорят, что это единственный настоящий способ и то единственное, что они почитают. Я думаю, что Мать — во всем и везде. Во всяком случае это безобразие было не всегда. Город был прекрасным местом для туристов еще три года тому назад. Все началось с того дня, когда им удалось провести в мэры одного из своих. Этот купец, которого звали Эмсер, обратился в их веру, но держал это в секрете даже от собственной жены. Потом, когда его выбрали, он поставил повсюду дианинов. И они запугали всех арестами и публичными порками.

Моряк замолчал, допивая келут:

— Конечно, необходимо, чтобы город стал более цивилизованным. Раньше он был слишком буйным в дни ярмарок. Эти сельские ребята иногда целыми днями никого не встречают. А потом они попадают в город и, когда упьются пивом, становятся совсем дикими. После праздников тюрьма всегда переполнялась.

Релкин поднял бровь:

— Вы полагаете, что она теперь не полна?

— Столб и кнут обходятся намного дешевле. А побивание людей камнями — кажется, единственное оставшееся в городе развлечение. Ну и еще, конечно, можно смотреть на публичные порки.

— Что-что они считают развлечением?

— Ну, они стегают кнутом парней и девушек, которые украдкой целуются после молитв, здесь ведь проводят уйму времени просто молясь, особенно молодые.

— Так они больше не поют в храмах?

— Нет, поют только священники Диана. Все остальные только молятся.

Релкин содрогнулся при мысли об этом. Ничто не казалось ему таким скучным, как организованные молитвы. Затем он поймал себя на мысли, что, если бы старые боги были еще действительно живы и если бы они когда-нибудь подумали о драконире, который так часто призывает их и так редко молится, они вряд ли остались бы довольны. Он замотал головой, пытаясь вытряхнуть из нее неприятные мысли.

— Расскажите мне о городе Портидж. — Он сделал жест по направлению к озеру. Моряк рассмеялся:

— Теперь он такой, каким был Кохон раньше. Это хороший город, если хотите знать.

— А как там обстоит дело с дианинами?

— Они не осмеливаются туда и носа показать. Пойми меня правильно, народ там верующий, но в Мать и Ее Назначение. Как и все другие в Аргонате. — Моряк разозлился не на шутку. — И они знают, что в жизни есть еще кое-что, кроме молитв, и это не единственное развлечение — глядеть, как порют других.

Внезапно на них упала тень. Релкин взглянул и увидел мрачную физиономию высокого мужчины в черном одеянии — служителя Диана. Рядом стояли и другие.

— Ого! — сказал, поднимаясь, моряк. Длинная костлявая рука постучала по плечу Релкина:

— Что это такое? Сидящий без работы юноша! Сидит и сплетничает о тех, кто лучше его! Говорит о религиозных делах без разрешения. Охаивает Диана! Бьет баклуши и намерен совершить преступление!

— Нет, сэр, совсем нет. Я присел просто позавтракать. Там на складе у меня мул и груз. Я должен отвезти их в…

— Молчать! — Нос мужчины был до смешного большой и красный.

— Мне нужно сейчас отвезти груз в форт, — уверенно произнес Релкин, поднимаясь на ноги.

— Чепуха, вы пойдете сначала к судье, ты и этот бродяга.

— Бродяга? — повторил моряк, отступая назад.

— Мы вас подслушивали, — заявил один из мужчин в черном.

— Хула на Диана, я все слышал, — сказал другой.

— Вот этот получит кнут и неделю в колодках.

— А парень?

— Кнут, конечно. Он слишком юн, чтобы выдержать неделю в колодках.

— Я говорил вам и считаю, что возраст здесь не играет роли. Любого, не важно, сколько ему лет, нужно сажать в колодки, если он отклоняется от пути Диана.

— Подождите секунду! — закричал Релкин в ярости. — Вы не можете сделать этого без военного трибунала. Вы должны отослать меня к капитану Идсу в форт.

— Пытаешься учить меня моему делу? — заревел человек с большим красным носом. — Нам решать, что говорит закон и кого нам надо спрашивать! — Он щелкнул пальцами. — Заберите их!

Моряк наклонился и швырнул камень, который сбил коническую шляпу с одного из мужчин. Дианины в ярости заорали. Релкин увернулся от неуклюжего захвата, перебежал на другую сторону улицы и помчался на склад.

На месте был только мул. Маленький Джак исчез. Какой-то парень, стоящий в очереди за мешками пшеницы, наклонился к Релкину и зашептал:

— Они арестовали твоего дружка. Сказали, что он хулил Диана, и его увели.

— Давно?

— Минуты две назад. Ты лучше убирайся отсюда.

Релкин оглянулся на дверь склада.

— Спасибо, — сказал он, взял Злюку за уздечку и вывел на улицу.

Релкин вышел вовремя. Группа из пяти дианинов неслась ему наперерез. Релкин направил Злюку навстречу и уколол мула в ляжку.

Злюка понесся вперед, пронзительно вопя и брыкаясь задними ногами. Релкин склонился к холке, и вот они уже неслись по направлению к холмам и форту.

Старина Злюка был не из тех мулов, которые могут упустить возможность отомстить за себя; дианины вынуждены были рассыпаться перед его копытами и зубами и дали Релкину драгоценную фору в двадцать ярдов.