— И что же случилось, когда ты уехал в академию?

— Отец прервал со мной все отношения. Он выдержал целых три месяца, и я уже начал думать, что никогда больше его не увижу. Потом он навестил меня, мы поплакали на груди друг у друга, поскандалили… В конце концов он согласился с тем, что я могу заниматься, чем хочу.

— Ты еще переписываешься со своей семьей? — спросил Релкин.

— С последним посыльным я послал им записку на случай, если мы отсюда не выберемся.

— Ты выберешься, Мануэль. Теперь, когда Пурпурно-Зеленый тебя полюбил, ты сможешь сделать это.

Мануэль засмеялся вместе со всеми. Пурпурно-Зеленым было нелегко управлять, но в работе он стоил двух драконов.

— Тише, не разбудите его. Он должен еще переварить во сне два больших котла кукурузной каши.

— Кстати, о письмах. Релкин, интересно узнать, получил ли ты ответ на то письмо, которое писал, когда мы добрались по реке до Кохона?

— Да, — ответил он. Ему не хотелось рассказывать им о странном ночном визите Лессис в облике маленького крапивника.

— Ты спрашивал свою знакомую о судьбе, что она сказала?

Релкин понимал, что ему не стоит вести здесь разговор о Синни и о складках на полотне судьбы.

— Она ответила, что были причины для прихода нас в Арнейс. Мы узнаем здесь, что означает наша судьба.

— А что там было насчет роз? — настаивал Мануэль.

— Ну, в нашем будущем должен присутствовать сад с розами, вот и все.

Релкин вышел, чтобы принести воды для дракона. Проходя по разрушенному саду, он едва не столкнулся с Эйлсой, дочерью Ранара. Она направлялась с сообщением в один из взводов Фирда.

Релкин пошел рядом, совсем позабыв о воде:

— Как дела сегодня, Эйлса, дочь Ранара? Она чуть-чуть замедлила шаг:

— Со мной все в порядке, драконир, я служу моему отцу связным. Он целый день не дает мне отдыхать.

— Ты намерена сражаться?

— Конечно. Если прикажет мой отец. Скорее всего, я так и буду разносить донесения. Он не позволит мне драться вместе с Фирдом.

— Он прав. Тебя лучше было бы отослать в Вальдрач.

— Не говори глупостей. Те, кто должен был уйти в Вальдрач, уже ушли. Я нужна здесь.

— Я полностью серьезен, Эйлса. Я люблю тебя и боюсь за твою безопасность. Она нахмурилась:

— Релкин, я не из тех женщин, которые хотят сидеть у очага всю жизнь и рожать детей. Я умею сражаться, и если клан Ваттель в этот день должен погибнуть, значит, и я с честью погибну вместе с ними.

Релкин увидел командира эскадрона Таррента, показавшегося из-за угла дома напротив.

— Когда все кончится, я найду тебя, Эйлса. Ты можешь рассчитывать на это.

Их руки встретились на мгновение, и она ушла, бросив на прощание долгий взгляд. Юноша повернулся и поспешил за водой для дракона.

К этому времени вождь клана Ранар покинул одно подразделение и спешил в другое. Ему было тяжело оставаться на одном месте. И кроме того, он хотел проверить позиции клана за стеной виноградника Эксело. Обходя боевые порядки, он заводил разговоры со своими людьми, поддерживая их дух.

Он прошел мимо драконов Сто девятого эскадрона. Почти все они спали, прислонившись спинами к земельной насыпи у стен. «Они храпят, как вулканы», — подумал он. Дракониры, должно быть, ведут тяжелую и весьма своеобразную жизнь. А как эти звери едят! Он в жизни не видел ничего подобного.

Он повернул за угол и чуть не наткнулся на драконира.

— А, драконир Релкин…

— Сэр! — Релкин чувствовал на себе его пристальный взгляд. Знал ли вождь о том, сколько времени он провел с Эйлсой? Релкин задержал дыхание.

— Моя дочь, как вы знаете, весьма гордая личность.

— Да, сэр.

— А вы, я полагаю, честный молодой человек. Я надеюсь, что не обманусь в этом убеждении.

— Нет, сэр.

— Хорошо. Мы понимаем друг друга. Вы также знаете, что моя дочь выйдет замуж за кого-нибудь в клане Ваттель. Она должна это сделать ради нашей семьи.

— Мне известно это, сэр.

— Хорошо, — Ранар вытянул губы и потрогал бороду. — Конечно, нам надо сначала разбить врага, а потом уже жениться, не правда ли?

— Абсолютная правда, сэр.

— Вы говорите с уверенностью, драконир.

— Мы можем сдержать их, сэр. Драконы в хорошем боевом настроении. — Мощный храп прорезал воздух. Оба улыбнулись. — Они устали, конечно. Нам пришлось через многое пройти за последние дни.

— И мы сражались в великой битве. — Это так, сэр.

— Что ж, драконир Релкин, если нам не удастся еще раз встретиться, я хотел бы пожать вашу руку, Пожатие вождя клана было крепким, как бы символизирующим прочность клана Ваттель.

Ранар продолжил свой путь. Не успел он завернуть за угол, как вдруг раздался свист, затем громкий крик. Тотчас же из своего дома выбежал капитан Идс и вскочил в седло.

Крик прокатился по всей линии обороны:

— Внимание! Появился враг.

И тут из-за деревьев Рундельского леса высыпали колонной приблизительно три сотни бесов. Они строго держали между собой дистанцию, пересекая пшеничное поле.

На дороге появились багутские всадники. За ними показалась вторая колонна, куда более многочисленная, сопровождаемая плотной тучей кавалерии. Идс понял, что его предположения оправдались. Он и его небольшая армия должны будут пройти самое большое испытание в жизни.

Из-за баррикады выглянули драконы. Громадные головы на длинных шеях вытянулись вперед, чтобы разглядеть приближающегося неприятеля, и скрылись за баррикадой.

Багуты, все еще ничего не подозревая, находились всего в нескольких сотнях ярдов. Наконец присутствие баррикады было замечено их командиром. Отделение багутов выслали для проверки. Маленькая группа разведчиков двинулась вперед по дороге между стен виноградников и остановилась на расстоянии полета стрелы. Багуты уставились на непроходимый завал стволов, мебели и разнообразных предметов.

За их спинами властно взвыли рога. Разведчики поспорили между собой, а затем один из них подъехал ближе, прямо к основанию невероятной свалки бревен, повозок, бочек, балок и винных прессов. Он спешился и полез по этой куче вверх. Добравшись до гребня, бедолага неожиданно обнаружил, что смотрит прямо в лицо огромного и страшного газака.

Чектор тотчас же схватил его громадной лапой, легко поднял и перебросил через баррикаду к ногам защитников. Разведчик был так потрясен, что даже не закричал. Когда же он открыл рот для крика, меч легионера пронзил его сердце и заставил замолчать навсегда. В воздухе прозвучал только короткий жалобный всхлип, и вновь воцарилась тишина.

Лошадь разведчика, оставшись одна, принялась пощипывать траву, шаг за шагом приближаясь к остальным лошадям.

Разведчики начали ворчать и окликать своего товарища. Исчез он внезапно, и никто толком не понял, что произошло. Явно — что-то странное. Почему он не отвечает? Трое разведчиков подъехали ближе и снова окликнули пропавшего. Ответа не было.

Позади, в колонне, снова завыли рога. Разведчики с трудом сдерживали желание вернуться назад. Они не обращали внимания на яростные сигналы, которые приказывали лезть наверх. Вместо этого они обернулись к бесам, накатывающимся на виноградники, и замахали руками, чтобы привлечь их внимание к баррикаде. Штурм — это их дело.

Вождь племени Багути был в ярости. В течение нескольких минут он изливал свой гнев по поводу этого жалкого представления. Затем все же отослал посыльного к командиру бесов, мрачной личности с подпиленными зубами, пристрастившейся в последнее время к человеческой плоти.

Командир бесов с легким презрением отозвался о разведчиках и отдал приказ. Бесы начали громко жаловаться, как всегда перед дракой, но по рукам были пущены фляжки с черным спиртом, а сержанты обрушились на рядовых с руганью и дубинами.

Бесы вынуждены были изменить направление движения. Они подошли к баррикаде и полезли через завал.

За баррикадой были обнаружены: пустая улица, кучи грязи вдоль стены и никаких следов вражеских солдат.

Обрадованные, бесы доложили о своем открытии и начали грубо шутить по поводу трусливых багутов. Все еще радостно крича, они спустились вниз, на эту самую пустую улицу. Здесь, наверное, можно чем-нибудь поживиться. Местечко выглядело вполне процветающим.