Центр внутренней связи Камня представлял собой огороженную зону примерно в двадцать квадратных метров, в одном из углов буферной зоны первого дока. У двери стояли шесть капралов морской пехоты, с ружьями наготове; их ботинки были закреплены в специальных скобах, чтобы удержать их при необходимости целиться и стрелять. Лэньер прошел между ними. Внутри помещения собралось десять человек. Они пристально смотрели на него, пока он тяжело садился в кресло.

На одной из стен были смонтированы четыре видеоэкрана. Бесчисленные репитеры были встроены в большую часть консолей. Лишь один из больших экранов был включен, показывая нечеткое изображение самого Камня, окруженное численными значениями различных данных. Это была картинка с «Дрейка»: почти таким же он впервые увидел Камень, четыре года назад.

Пикни протянула ему пару галош на присосках.

– Еще не началось, – сказала она. – Но была объявлена тревога. Что-то ударило в вентилятор, но мы не уверены в том, что именно. Наденьте это. – Она надела ему на голову гарнитуру с наушниками и микрофоном. – Я координировала все действия в течение последнего получаса.

– Какие-либо распоряжения?

– Пока ничего особенного. Просто тревога.

Он сел туда, куда ему показали, и к нему придвинули набор клавиатур и экранов. Несколько минут спустя вошли капитан Киршнер и его помощник, одетый в хаки молодой капитан-лейтенант с усиками, и сели в нескольких метрах от него за аналогичными устройствами.

Киршнер, отвечавший за внешнюю безопасность Камня, действительно был сейчас центральной фигурой. Герхардт находился в первой камере, делая необходимые приготовления; однако в данный момент то, что происходило в камерах, не имело значения.

– Направьте пятнадцать человек за пределы скважины, с переносными системами обнаружения, – сказал Киршнер. – Я хочу, чтобы они спрятались за этими стенами-сотами, чтобы их не было видно – никаких тепловых меток. И приведите эти проклятые орудия Гатлинга в боевую готовность.

Наступила тишина. Пикни, с наушниками на коротко подстриженных волосах, напряженно слушала. Из громкоговорителя в другом конце комнаты послышался шум помех.

На самом большом экране вспыхнуло изображение и, после некоторых колебаний, стабилизировалось в кристальной чистоте. Его источником была камера, установленная прямо за скважиной, в ячеистом углублении. В данный момент камера была направлена к Земле. Изображение диска Земли, все еще темное, сфокусировалось. Изображение дважды дернулось, пока усилители делали свое дело. Лэньер мог различить континенты, очертания облаков, ночные огни городов. Они находились в нескольких минутах от ближайшей к Земле точки их орбиты – меньше трех тысяч километров.

В наушниках сквозь треск послышался голос:

– Небеса, Небеса, говорит Красный Куб. Состояние тревоги, высшей степени.

– Дерьмо, – пробормотал Киршнер.

– Медведи только что объявили финишный рывок. Капитан Киршнер, мы сейчас готовим свой ответ. Ваше положение неизвестно. Просим сообщить.

– Мы в безопасности, занимаемся приготовлениями, – сказал Киршнер.

Красный Куб – западная штаб-квартира Объединенного Космического Командования в Колорадо – ответил:

– Вы сейчас не вписываетесь в наш ответ, капитан. Мы вынуждены поступать так, словно вы не существуете. Слишком высокое давление пара. Похоже, они намерены отобрать у нас наши околоземные ресурсы. Понятно?

– Понятно. Будем уповать на Бога, что вам удастся удержать их, Красный Куб.

– Небеса сейчас предоставлены сами себе, капитан.

– Да, сэр.

Связь закончилась.

– На моем экране приближающийся ОТМ, – сказал Киршнер. – Он опознан?

– ОТМ сорок пять, с оборудованием и дополнительным персоналом на борту, стартовал девять часов назад с Шестнадцатой станции, – сказала Пикни. – Мы следили за ним.

Помощник Киршнера подтвердил, что морские пехотинцы у скважины зафиксировали объект на своих сканнерах.

– Примите его на борт, – сказал Киршнер. – Через день или около того их будет значительно больше, если все пойдет в том же духе.

– Да, сэр – еще несколько уже стартуют.

На экране перед Лэньером появилось изображение ОТМ-а, приближавшегося к скважине. Внезапно ОТМ превратился в светящийся шар. Бесшумно и быстро шар потемнел и расплылся. На фоне рассеивающегося газа разлетелись в стороны обломки.

– Сэр, – сказал помощник Киршнера, – они видят там темные переходы, закрывающие звезды. За ОТМ-ом.

– ОТМ-а больше нет, – сказал Лэньер. – Капитан, они проскользнули позади нашего корабля.

– Боже мой, – воскликнул голос из шипящего и трещащего громкоговорителя. Пикни подключила частоту морских пехотинцев ко всей комнате. – Кто-то захватил наш корабль. Я вижу…

– Говорит Дурбан. Я вижу темные пятна, но это, должно быть, у меня в глазах.

– Ничего не сделать. Я не видел вспышки, и я вижу четыре, пять, шесть теней на фоне звезд. Сволочи.

– Они собираются спуститься по трубе, – сказал Киршнер. – Подготовьте цистерны от ОТМ-ов, чтобы их заблокировать. Группа А, пускайте в ход ваши тросы.

Камеры в скважине показали призрачные инфракрасные изображения людей в скафандрах, перемещавшихся за первым вращающимся доком. Напоминавшая мортиру пушка выстрелила стальным тросом через весь стометровый диаметр скважины. Гарпуны зафиксировали тросы на противоположной стене. После семи быстро последовавших друг за другом выстрелов в скважине возникла паутина из тросов. Три пустых цистерны были зафиксированы в нужном положении с помощью дополнительных тросов. Все это было проделано меньше чем за десять минут.

– Они не пойдут через посадочные площадки, – уверенно сказал Киршнер. – Это будет лишь потерей времени. Если они спустятся по трубе, они смогут проникнуть в камеры. Они могут прикончить нас и позже. Я надеюсь, что солдаты Оливера готовы.

В суматохе Лэньер перестал смотреть на экраны, показывавшие Землю. Он снова перевел на них взгляд.

Маленькие оранжевые пятнышки вспыхивали вдоль советского побережья к западу от Японии, обычные суборбитальные ракеты, сбивающие спутники на низкой орбите и боевые станции.

– Хлопушки, – сказал Киршнер.

Один из морских пехотинцев у скважины произнес что-то неразборчивое. Затем, когда Пикни увеличила громкость, голос продолжил:

– Сэр, они сбрасывают маски.

Большой экран переключился на вид окрестностей скважины. Между освещенным вращающимся доком и внешней стороной скважины мерцали звезды. На фоне звезд двигались три тени. Затем тени вспыхнули огнем, и клочья черного материала уплыли прочь, открывая формы, трудно определимые на глаз. Зеркальные носы пришельцев отражали темную внутренность скважины и освещенный док.

– Это русские, – сказал помощник Киршнера. – Тяжелые транспортные корабли, стартующие с океанских баз. Первый уже в трубе.

Русские корабли, входившие в скважину, напоминали елочные украшения шириной в двадцать метров. От невидимых лучей энергии из орудий, скрытых за вращающимся доком, части идущего впереди транспортника уже светились оранжевым сиянием. Лэньер никак не мог уследить за происходящим. Его взгляд метался от экрана к экрану; Киршнер теперь говорил редко. Все действия уже были спланированы; его люди делали все, чему они были обучены, все, что было в их силах.

– Пикни, соедините меня с седьмой камерой, – сказал Лэньер.

– Сейчас все находятся в первой и четвертой камерах, – сказал Герхардт.

– Тогда соедините с четвертой. Мне нужен Хайнеман.

– Ведущий корабль отвечает огнем, – послышался неизвестный голос из скважины. – Похоже, что они целятся в цистерны, может быть, в тросы.

– Может быть, они не видят тросов, – предположил другой голос. Оба солдата говорили спокойно, выжидающе.

Лэньер заметил монитор, показывавший маленькую звездочку Шестнадцатой Станции, находившейся на низкой орбите, в тысяче километров от Земли. На его глазах звездочка превратилась в ослепительную белую вспышку. Свет рассеялся.

– Хайнеман на вашей пятой кнопке, – сказала Пикни Лэньеру. Он нажал кнопку.