Хатч собрала несколько образцов грунта и добавила их к своим соскобам. Кроме того, у нее были и образцы воздуха, взятые с Тихой Гавани с помощью зонда. Она просканировала все это и отправила результаты на станцию «Аутпост».

Исследовательский корабль «Джессика Брендис» появился вполне своевременно, доставив, с надеждой на лучшее, медицинский персонал и группу специалистов-инженеров. Между тем «Мемфис» нашел еще несколько фрагментов тел и точно указал вектора движения большинства крупных обломков.

Хатч с радостью отдала операцию по сбору последствий катастрофы в руки Эдварда Парка, капитана «Брендис».

Им удалось опознать семерых из одиннадцати, бывших на борту «Кондора», в том числе и Пастора. В его случае нашли лишь почерневшую руку, но на безымянном пальце сохранилось кольцо с орлом. Пока Хатч снимала его, внутри у нее все клокотало. Скрывая, как могла, свое горе, она попрощалась с ним, оставив все надежды на то, что он совершит очередное чудо. Затем Хатч упаковала кольцо для передачи ближайшим родственникам.

Когда с этим было покончено, и после того как Парк официально принял руководство, она поборола искушение удалиться в свою каюту и проводила время в отсеке управления или в гостиной, где всегда находился кто-нибудь еще.

Останки экипажа «Кондора» и найденные обломки переместили с «Мемфиса» на «Брендис». Когда эта тягостная операция была закончена, Парк приступил к новым поискам.

Тем временем со станции «Аутпост» поступили результаты сканирования лунной базы.

Там точно определили химический состав различных люков, приборов, стендов и тому подобного. Хатч не заметила в этих данных ничего из ряда вон выходящего. Только вот «возраст» базы был определен в четырнадцать стандартных веков.

От этого у всех округлились глаза. Боже, ее создали во времена Карла Великого, императора Священной Римской империи!

Однако эта датировка совпадала с оценкой возраста по пробам воздуха, определяющей, когда именно имели место ядерные взрывы.

В сообщении содержалось и еще кое-что удивительное: кто бы ни разворотил лазером люки складского помещения, сделано это было приблизительно двенадцать веков назад. Через двести лет после начала войны.

Парк вышел на связь, чтобы сообщить Хатч, что он обнаружил спутник-невидимку, который Пастор поднял на борт корабля перед катастрофой. — Точнее, — поправился он, — несколько его обломков .

— Будь осторожен.

— Мы постараемся .

Хатч поняла: он разделял ее подозрение, что спутник-невидимка каким-то образом связан с разрушением «Кондора».

— Вы сканировали их?

— Собираемся .

— Хорошо. Когда отошлете результаты на «Аутпост», попросите их проверить источник энергии. И еще нам хотелось бы знать «возраст» этого спутника.

Джордж редко появлялся на мостике — только если что-то случалось. Хатч понимала, он любил командовать, а мостик ставил его в невыгодное положение. Но, как бы то ни было, сейчас он неуверенно остановился в дверях. — Не идут у меня из головы эти купола, — заявил он. — Я так и не понял, что же все-таки там произошло.

— Вы имеете в виду случай с «Кондором»?

— И это тоже. Но, главным образом, я не понимаю, кто оказался на луне через двести лет после войны. Там все должны были погибнуть во время военных действий, верно? Я имею в виду, кто же уцелел?

— Не знаю. Но кто-то выжил.

— Да. Кто-то отрезал им путь к лунной базе. — Он прислонился спиной к консоли. — Но кто?

— Понятия не имею, Джордж. И даже не соображу, как это выяснить.

— Я мог бы. — Он оттолкнулся от консоли, пересек мостик и уселся в кресло справа от Хатч. Его взгляд упал на навигационные экраны, отображавшие с различным увеличением картины поверхности. — Думаю, между спутниками-невидимками есть связь. Они — другая часть картинки-загадки, которая никак не складывается. Я хочу сказать, что, возможно, они использовали их для слежки друг за другом. Но зачем тогда размещать их в районе звезды одиннадцать ноль семь?

Хатч не могла ответить и на этот вопрос.

Джордж сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

— Я хочу знать, каков «возраст» этих спутников.

— Мы узнаем это, когда поступит очередное сообщение со станции «Аутпост». Но могу предположить, что их возраст составляет четырнадцать стандартных веков. Их можно датировать временем начала войны.

— Может быть, — сказал он. — Четырнадцать сотен лет — большой срок.

Верно. Спутник-невидимка у звезды 1107 все еще вел передачу. Очень неплохо для комплекта оборудования, которому сравнялось четырнадцать сотен лет.

— А нельзя взглянуть, нет ли на орбите вокруг Тихой Гавани других спутников-невидимок?

Хатч уже обдумала это и решила, что такая вероятность есть, но не понимала, что можно приобрести, отыскав, скажем, еще один. Честно говоря, будь их там и впрямь несколько, Хатч вряд ли захотела бы приблизиться к ним. Проклятые штуки были очень опасны.

Кажется, Джордж заметил ее беспокойство.

— Мы можем действовать очень осторожно, — заметил он. — Но мы должны взглянуть на них. Ткнуть эту штуку палочкой, если придется.

— Зачем?

— Может быть, веревочка обрывается не здесь.

— Какая еще веревочка ?

— А ты не думала, что аборигены не строили и не запускали эти спутники?

Ценная мысль. Но если не они, то кто ?

— Ты полагаешь, здесь был кто-то еще?

— А разве это не очевидно?

Они предположили, что если бы спутники-невидимки устанавливали для идеального приема, это потребовало бы их размещения на орбите с плоскостью перпендикулярной 1107. — А если так, — сказал Билл, — картина должна быть такая . — Он изобразил вокруг Тихой Гавани орбиту, плоскость которой отклонялась на тридцать семь градусов выше и ниже экватора планеты.

В районе нейтронной звезды удалось проследить сигнал. Здесь же им следовало найти приемную часть этой системы. Для чего нужно подойти ближе и попытаться визуально обнаружить эти спутники. При этом у землян было определенное преимущество — эффективность технологии «невидимости» значительно уступала технологии светомаскировки.

Проблема заключалась в том, чтобы определить высоту орбиты. Где находился спутник-невидимка, когда его перехватил «Кондор»?

Каждому из группы понадобилось почти два дня постоянных наблюдений за экранами, прежде чем Аликс заметила нечто, казавшееся, по ее описанию, «какими-то отражениями».

Хатч тщательнее рассмотрела это и увидела маленький клочок неба, как будто бы чуть более темный, чем окружающее пространство. Более того, две звезды, похоже, были сдублированы. Корабль подошел ближе, и прожектора «Мемфиса» были наведены на эту аномалию. Казалось, лучи искривлялись.

— И что теперь? — спросил Тор. — Если это ловушка, то незачем лезть в нее.

— Давайте кинем туда что-нибудь и посмотрим, что получится. Билл…

— Да, Хатч? — отозвался с самой невинной интонацией.

— Отправь туда что-нибудь, чтобы оно ударилось.

Обычное обличье ИИ тут же появилось на ее экран связи.

— Зонд запущен, — сообщил он.

Зонд представлял собой автономное устройство с набором датчиков и узлов связи, которое обычно сбрасывалось в «тяжелые» атмосферы. Хатч наблюдала за движением зонда, разгоняемого собственными маневровыми двигателями под управлением ИИ.

— Славно, — сказала она.

Билл появился рядом с ней.

— Одна минута .

Компания Джорджа делала ставки на результат. Хатч удивилась: «Что можно подумать о человеческой расе, если ставки — шесть к одному за взрыв?» Она и сама ждала, что рванет.

Зонд вошел в конфликтную зону.

«Брендис» наблюдал за происходящим с безопасного расстояния.

По команде Билла зонд отклонился влево и теперь шел прямо на спутник-невидимку. Он ударил прямо в его неподвижный центр, в середину ромба, и изменил курс.

Ничего не произошло.

Билл развернул зонд, боднул спутник еще пару раз, а затем направил зонд на одну из антенн-«тарелок». В этот момент тот перестал быть полностью управляемым, и удар вышел слишком сильным. «Тарелка» сломалась, мелькнула в зоне видимости и «уплыла», волоча за собой кабель. Кабель, длиной около двадцати метров, натянулся, буксируя «тарелку».