Тем не менее он попытался сохранять спокойствие, когда Клеймор сообщил, что они с Хатч вернулись на борт. Он запустил запись их прохождения через воздушный шлюз и заметил, что Хатч потрепало. Синяки и лопнувшие кровеносные сосуды были явственно видны. Разумеется — ведь она дважды глотнула вакуум.

— Мы нашли чинди, — объявила Дженнифер.

Он сделал глубокий вдох.

— Положение?

Капитан вывел картинку на большой экран. Они находились позади чинди , как и предполагалось.

И двигались со скоростью, чуть превышавшей 0,26 c!

Невероятно . Хатч была права, и они сработали точно. Почти во всех отношениях. Но «Мак» пробыл в «мешке» чуть дольше, чем требовалось. Корабль подошел ближе, чем задумывалось, и ему предстояло гасить б?льшую скорость, чем планировалось.

ИИ уже начал разворачивать «Маккарвер», направляя его маневровые двигатели вперед.

— Мы нагоним его через двадцать шесть минут, Юрий. Но нам потребуется двадцать две минуты работы ракетного двигателя на то, чтобы обойти его и начать выравнивать скорость, — сообщила Дженнифер.

Двадцать две минуты? И это при уже раскалившихся двигателях? По плану требовалось семь или восемь.

— Хатч, — сказал Бронштейн, — у нас проблема.

Новость капитана в целом была ободряющей. Принцип Гринуотера сработал , и теперь у спасателей появился вполне приличный шанс. Хатч все еще не отошла от шока и злилась. Вернувшись на яхту, она первым делом прополоскала рот и вычистила зубы. Она делала это спешно, расходуя много воды, пока корабль маневрировал, чтобы занять позицию для торможения. Он остановился, возобновил движение и перестроился.

Хатч достала из шкафа чистую куртку и сразу поспешила на мостик, добравшись туда до того, как двигатели заработали.

Клеймор — в нем все выдавало героя — был уже там. Казалось, его голос стал чуть ниже. Он наслаждался своим звездным часом, и Хатч заметила, что он тайком просматривал на корабельном экране все видеозаписи, связанные с их высадкой. Некоторая их часть без сомнения войдет в репортаж «Всеобщих новостей».

Юрий пожал ей руку и поздравил, но сам был подавлен. На консоли рядом с навигационным экраном непрерывно мигали лампочки аварийного состояния двигателей.

Она сидела в кресле с правой стороны.

— Юрий, ты можешь начать передачу на чинди? — спросила она. — Хочу поговорить с Тором.

Они были все еще очень далеко.

— Разве он может ответить с такого расстояния? — удивился Бронштейн.

— Нет. Но я могу говорить с ним .

— Пожалуйста, Хатч. Ты на связи.

— Тор, — произнесла она, — ты слышишь меня? Мы менее чем в получасе полета. — Она поглядела на часы. С ним должно быть все в порядке еще около часа .

Хатч болтала на отвлеченные темы, стараясь быть бодрой и жизнерадостной, рассказывала, что «прыжок» прошел удачно, что им удалось сбросить массу, но сохранить скорость и вырваться из гиперпространства. И что они приближаются. Фактически почти там. Мы, наверное, больше не будем странствовать и теряться в недрах инопланетных артефактов? Особенно тех, которые снабжены огромными дюзами двигателей реактивного движения.

— Примерно через пятнадцать минут, — сообщила Хатч, — мы войдем в зону действия твоего передатчика. Будь готов поговорить с нами.

Клеймор одобрительно кивнул.

— Если я когда-нибудь окажусь в беде, надеюсь, что спасательную партию будешь возглавлять ты.

Хатч улыбнулась с надлежащей скромностью.

— Я отвечаю за него.

— Только в разумных пределах. — Он склонил голову, оценивая ее. — Разве раньше кто-нибудь пытался сделать это? Остаться снаружи во время «прыжка»?

Бронштейн обернулся, глядя через плечо.

— Больше таких сумасшедших нет.

— А я не сделал никаких снимков.

— Наверняка сделали, — возразила Хатч.

— Но только не твоих во время прыжка. — Клеймор прищурил глаза. — Понимаешь, могу поспорить, что если мы проверим все телекамеры на корпусе, то наверняка кое-что найдем.

— Генри, — сказала Хатч, — вы спасли мою шкуру, и я не хочу, чтобы вы считали меня неблагодарной…

— Но?…

— Но вы, вероятно, правы, видеозапись, где меня вырвало, и всего остального наверняка существует .

— Это мощный материал, Хатч. Никто и не ожидал, что ты будешь поддерживать благопристойность в таких обстоятельствах.

— Я не о благопристойности . А о том, как я выглядела. Я не хочу, чтобы мир увидел меня такой, и я бы оценила по достоинству… — Она умолкла, прислушиваясь. Сила тяжести исчезла.

— Что-то не так? — спросил Клеймор.

Ответили оба:

— Двигатели отключились.

— Автоматическое отключение . — Это был голос Дженнифер. — Для предотвращения повреждений .

— Долго они будут выключены? — осведомилась Хатч.

— Минимум двадцать минут, — сообщил Бронштейн.

— Слишком долго. А нельзя устранить блокировку?

— Наша ситуация не относится к штатным, Хатч.

— А кого это волнует? Мы можем все объяснить потом.

— Это волнует Дженнифер. Она не позволит.

— Черт возьми, Юрий. Отключи ее .

— На это уйдет значительное время.

Клеймор переводил взгляд с одного на другого.

— Что это означает? — спросил он.

— Это означает, — сказала Хатч, — что мы пройдем мимо чинди на всех парусах и с развевающимися флагами.

Небосвод не изменился. Звезды не двигались и не вращались, как, кажется, они делают, если смотреть на них в Айове. Все стояло точно на прежнем месте. Застыло. Ничего не поднималось, ничего не опускалось. Время просто остановилось.

Только индикатор запаса кислорода стоял на отметке пятьдесят минут.

Поторопись, Хатч .

Может быть, когда-нибудь, спустя годы, кто-то наконец найдет мое убежище. Интересно, что они подумают. Примут это за выставку, устроенную в одном из коридоров? Или, что тоже вероятно, роботы при очередной уборке помещений просто выбросят все это на свалку. Или убежище поместят в отдельную комнату, завершив экспозицию изображением хозяина? Умеют ли они распознавать тот факт, что экспонат явился к ним на борт по собственной воле?

Однако Тор вновь вернулся к мыслям о том, как лучше подвести черту, когда настанет срок. Его страшила перспектива попросту задохнуться.

Он мог бы отключить костюм, но сомневался, что результат будет сильно отличаться от исходного варианта. Он вспомнил фотографии женщины, чей костюм оказался неисправен. Это был единственный известный случай такого рода, и не вызывало сомнений, что умерла она в страшных муках.

Тор сжал в руках резак. Если дело дойдет до этого — вот лучший выход.

Художник выбросил все это из головы и дал мыслям иное направление. Он вспоминал старых друзей, утраченную любовь, озеро Мичиган, куда ездил отдыхать с родителями, профессора философии, который советовал ему посвятить свою жизнь служению чему-либо.

Профессор, Гарри Аксельрод, беспокойный человечек, говорил с восточно-европейским акцентом и плохо владел английским. Никто не принимал его всерьез. Перед занятиями студенты делали ставки на то, сколько раз он воспользуется своей излюбленной фразой «суть в том…»

Однако в эти долгие часы на чинди в голове у Тора вертелся основной посыл Аксельрода. Жизнь коротка. Даже при лечении и специальной профилактике нечего сомневаться — и две сотни лет чрезвычайно короткий срок по большому счету. У вас есть возможность всего несколько раз увидеть на небе комету (он имел в виду Галлея), и только. Используйте свою жизнь, выберите то, что вам по душе, и добивайтесь поставленной цели. Ведь иначе, когда придет время умирать, вы обнаружите, что не жили.

Тор не жил. Он много работал, много учился, сделал хорошую карьеру. До этого позорного приключения с чинди он никогда не ценил время. У него не было детей. И именно однообразная, небогатая событиями жизнь привела его в конце концов сюда. Возможно, это и было настоящей причиной того, что он оказался в Обществе контактеров — в надежде, что здесь, рядом со знаменательными и важными событиями, сумеет добиться тех или иных достижений. Собственно, все, о чем он мечтал, так или иначе сбылось. И даже превзошло его чаяния. Тихая Гавань, ангелы и Убежище. И чинди , который наверняка войдет в историю, как крупнейшее научное открытие вечности . Однако за всем этим проглядывала пустота.