— Поступайте как знаете, — заявила Хатч. — Но не забывайте, что в любом случае вы каждую спускаемую группу подвергаете риску.

— Ну что ты, Хатч, — сказал Герман. — Вряд ли все так плохо. Ведь здесь погибло столько людей. Наш моральный долг перед ними — хотя бы взглянуть, что там.

Она удалилась в голографическую камеру и провела несколько часов, сидя на скале с видом на очень-очень земной лес, купавшийся в лунном свете. Вдалеке поблескивала молния, и небо становилось свинцовым. Но когда появились тучи, она разогнала их. — Это не твоя вина, Хатч, — произнес Билл.

— Я знаю.

— Тогда почему ты не закроешь камеру и не пойдешь к остальным?

— Когда мы нуждались в нем, Билл, он появился.

— У него был шанс добраться до тебя. У тебя не было шанса добраться до него .

— Я знаю и это.

— Тогда прекрати казнить себя. И отправляйся к пассажирам. Сейчас трудное время, и ты им нужна .

Луна вошла во вторую фазу. Ее отделяло от Тихой Гавани четыреста тысяч километров, и формально она была одним из трех естественных спутников. При этом два других выглядели сравнительно ничтожными. Пустынная, обледеневшая, она имела в основном ровную поверхность, более гладкую, чем поверхность земной луны, что вызывало у Пита желание выяснять, не была ли она значительно моложе Тихой Гавани или проявлялась ли там геологическая активность. Или… Он бесконечно развивал эту тему, выдвигая новые гипотезы.

Экваториальный диаметр луны превышал четыре тысячи километров. Треть земного. На планете имелись облака, и Билл заметил снег — по меньшей мере в двух местах.

Хатч опустила «Мемфис» еще ниже, и они прошли над полями нетронутого льда, над редкими кратерами и (вероятно) водными источниками, а затем — внезапно — над цепью необыкновенно высоких гор. Впереди всходила Тихая Гавань.

В солнечном свете укутанная в облака планета казалась серебристо-голубой. Из отсека управления, где собрались Джордж и его люди, до Хатч донеслись возгласы. Прекрасный мир, отравленный до такой степени, что теперь никто не мог здесь обитать.

Солнце зашло, и «Мемфис» скользнул в призрачную ночь, царство сверхъестественных пейзажей, подсвеченных планетой. Появилось изображение Билла.

— Мы прямо над ней, Хатч, — сказал он.

Экраны отобразили цепочку плоскогорий и низких холмов, поднимавшихся из темноты. Билл вывел изображение одного из плоскогорий на экран, произвел увеличение, и то, что получилось, представил на обозрение Хатч. На самом плато она увидела группу сооружений. Примерно шесть куполов разной величины, серых и грязных, почти того же оттенка, что и окружавшие их скалы. Там же была посадочная полоса, укомплектованная пусковой установкой с размещенным на ней космическим летательным аппаратом!

И никаких признаков жизни.

Каждый хотел участвовать в спуске. — Так нельзя, — заявил Джордж. — Необходимо, чтобы кто-то остался здесь. На корабле.

— Почему? — недоумение Аликс казалось искренним. И это после того как несколькими часами ранее она умоляла о возвращении.

— Потому что только так делаются подобные вещи.

В разговор вмешалась Хатч.

— Он прав. Подумайте: здесь, без сомнения, присутствует риск. Любое нахождение людей вне корабля всегда сопряжено с риском. А в данном случае вы отправляетесь в инопланетную среду. Мы не знаем, что может поджидать нас там. Поэтому по меньшей мере один из нас должен оставаться здесь, в стороне от опасной тропы. — Она надеялась умерить их энтузиазм. На ее взгляд, вниз следовало отправить двоих, не более, пока неизвестно наверняка, что там нет никакой опасности.

— Согласен, — произнес Пит. — Лучше всего, чтобы вниз спустились мы с Джорджем — осмотреться. Убедиться, что там все в порядке…

— Пусть будет так, — проговорила Хатч.

Ник прищурился.

— Верно. И вы, парни, будете там первыми. А если вниз пойдем мы с Аликс?

— Эй, — возмутился Герман. — А про меня забыли? Сегодня мы собираемся делать историю. И старина Герман не будет сидеть здесь. — Его черты стали жестче, и Хатч поняла, что он вовсе не шутит.

Тор был еще более прямолинеен и объявил, что тоже не намерен оставаться.

Джордж вздохнул.

— Остается только гордиться собой.

— Итак, что мы делаем? — спросил Ник.

Джордж изучил свою команду, выискивая добровольца, который останется на корабле. Но ни от кого не получил поддержки.

— Выходит, что ты, Хатч, — сказал он.

— Сомнительная мысль. Вам понадобится человек, знакомый с защитными костюмами. На случай возникновения каких-либо проблем.

— В этом хорошо разбирается Тор, — сообщил Герман.

Она выдержала его взгляд и вежливо улыбнулась.

— Не повредит, если нас будет двое.

— Конечно, — поддержал Герман, хотя и не до конца понял мотивы Хатч: она не могла оставаться в безопасности, когда все пассажиры выйдут наружу.

Хатч вздохнула.

— Давайте возложим на Билла обязанность присматривать за всем.

— Вероятно, нужно дождаться восхода солнца, — предположила Аликс.

— До него почти трое суток, — заметил Билл.

Хатч покачала головой.

— Это поздно. А теперь самое лучшее для каждого — хорошенько выспаться. Высадка после завтрака.

Она поговорила несколько минут с Джорджем, предупреждая его о возможных опасностях лунной базы, затем спустилась в док и проверила по списку, чтобы убедиться, все ли готово к высадке. Ей предстояло ознакомить часть группы с обычной программой работы защитных костюмов. Это сулило очередное развлечение. Хатч загрузила пристежные ремни, добавила пару запасных, проверила бортовую кухню и водоснабжение. Затем подсоединила посадочный модуль к трубопроводу и велела Биллу заполнить топливные баки. После этого она забралась внутрь, уселась в кресло пилота, выключила освещение кабины и отсека и начала проверять индикаторы. И внезапно осознала, что она не одна.

Около открытого воздушного шлюза стоял Тор.

— Привет, — поздоровалась Хатч. — Заходи.

Он улыбнулся: ему хотелось что-то сказать, но он не знал, как это сделать.

— Что-то не так? — спросила она.

— Могу я быть откровенным?

— Разумеется.

— «Кондор» доставил тебе много страданий.

— Он доставил их всем.

— Но жизнь-то продолжается. Нас осталось еще много. Я имею в виду, знакомых уже много лет. — Он помрачнел. — Я так понимаю, ты… гм… дружила с этим капитаном? — Он быстро поправился, вспомнив имя: — Броули?

Хатч почувствовала, что вновь начинает терять выдержку. Вот черт возьми!

— Да, — сказала она. — Мы дружили.

Его ладонь коснулась ее руки.

— Мне очень жаль.

Она кивнула.

— Нам всем очень жаль.

— Ты хорошо знала его? Ничего, что я спросил?

Ничего, хотя я бы предпочла возразить .

— Мы близко знакомы несколько лет. А откуда ты узнал про это?

— Джордж рассказал.

— Надо же. Не думала, что кто-то знает об этом.

В его взгляде проступила нежность.

— Все знают.

Он отпустил ее руку, но Хатч не убрала запястье с ручки кресла. У нее было правило касательно отношений с пассажирами. Даже с теми, с кем ее связывало что-то личное. Но в эту минуту ей хотелось быть как можно ближе к Тору. Она проваливалась в темноту и нуждалась хотя бы в чьем-нибудь обществе.

А он, уже стоя в проеме воздушного шлюза, по-прежнему что-то говорил, но только какая-то ее часть прислушивалась к нему. Он объяснял, как уверенно себя чувствует, зная, что она командует «Мемфисом», и как рад, что он здесь, несмотря на все случившееся. Хатч смотрела на него снизу вверх и вдруг к собственному испугу, да, несомненно, и Тора тоже — потянула его вниз, на ручку кресла.

Его руки обняли ее и удержали, мягко покачивая.