Красный цвет сменился багряным, багряный – черным, Мэлин рванулся вперед, несмотря на запрет учителя. Жалобно хрустнули ветви орешника, юноша выбежал на поляну, но опоздал. Паутина разорвалась надвое, Ир рухнул на траву, неловко подвернув под себя ногу, Арниум, опустившись на колени, тяжело дышал, опираясь одной рукой на поваленный ствол дерева. Ир умирал, внешне его тело казалось неповрежденным, но внутренним взглядом Мэлин видел страшные раны, оставленные нитями, из которых магической кровью вытекала сила.

Магистр сжал ладонь юноши, словно напоминая, Мэлин потянулся к нему, но не для того, чтобы взять, а чтобы отдать. Он впитывал силу отовсюду, преобразовывал и вливал в умирающего мага, но не знал, как затянуть ужасные рваные раны. Мэлин словно пытался наполнить водой бочку без дна и понимал, что не успевает. Бесполезно, он с ненавистью бросил взгляд на полумертвого Арниума, даже не пытающегося подняться, и в этот миг Ир разжал ладонь.

Мэлин глубоко вдохнул, вбирая в себя силу, все, что было вокруг, и то, что пытался отдать ему Ир, и то, что старался сохранить для себя Арниум, и силу Эарнира, питавшую лес, и холодную эльфийскую магию, чуждую смертному миру. И наполнив себя до краев, он подошел к так и оставшемуся стоять на коленях Арниуму.

– Он за этим привел тебя с собой, – маг смотрел на Мэлина снизу вверх, запрокинув голову. Беркут гневно клокотал, кружась над поляной.

– Ты умрешь, – с яростью выкрикнул Мэлин.

– Я и не надеялся выжить. Но почему ты хочешь добить меня, мальчик? Ты ведь еще не Дейкар, хоть и забрал все, что оставалось у Ира. Свободный маг, не так ли? Ир всегда мечтал об этом, а получив, не смог взять.

– Ты убил его!

– Так ты хочешь отомстить? – Арниум хрипло откашлялся, – не могу тебя осуждать, я ведь и сам мстил. Эльфы убили мою семью, а я на тысячи лет спрятался в ордене. Но так даже лучше. Их старейшинам плевать на жизни молодых эльфов, значение имеет только солнечная кровь и первое поколение. Но деревья… без своего леса они ничего не стоят. Я выжег столько, что им не оправиться, никогда. Теперь я смогу без стыда смотреть в лицо предкам. Но тебе зачем мстить за Ира? Кто он тебе?

– Он спас меня, больше, чем спас! – Мэлин не знал, как объяснить, что для него сделал погибший магистр. Да и не видел нужды объяснять, он хотел лишь больнее ударить убийцу. – А ты… нет, я не стану тебя убивать. Я отдам тебя эльфам. Ты будешь вирой за их лес, чтобы они не винили орден.

– Орден? Что ты знаешь об ордене? – Хриплый голос звучал твердо, но лицо магистра побледнело. – И что ты знаешь о своем спасителе? Он не рассказывал тебе, как каждые триста лет мы отправляли на костер кого-нибудь из молодых и слабых, не давая им шанса сравняться с нами. Мы прикрывались «благом ордена», скрывая страх. Магистры Дейкар боятся только одного – огня! Иру был нужен свободный маг, он хотел узнать тайну, овладеть твоим даром.

– Я был бы только рад помочь!

– Глупец. Я видел учеников великого магистра Ира, старейшего из нас. Он избавлялся от них, как только те понимали, что никогда не станут магистрами, что их наставник никогда не взойдет на костер! Ради своей шкуры он погубил Эратоса! Он мог бы стать величайшим из нас. Ир отправил своего ученика умирать, а ведь было время, когда Эратос так же, как и ты, был готов глотку перегрызть за учителя и верил, что учитель сделает то же самое за него!

Мэлин слушал, как завороженный: этот обреченный клеветал на его учителя, убийца обливал грязью жертву, а он стоял, не в силах приказать тому остановиться, и сомнение ядом разливалось в его душе.

– Это чужая война, мальчик. Живи своей жизнью, пока можешь. Ты ничего не должен Иру, он надеялся сполна получить за свою помощь. И уж тем более ничего не должен ордену Дейкар. А прежде чем ты отдашь меня эльфам, я сделаю тебе небольшой подарок на прощание. – Рука Арниума вцепилась в ладонь Мэлина, юноша не успел отшатнуться.

Старый маг открыл свою память: годы, десятилетия, столетия. Костры, битвы, интриги, предательства, пытки, мертвецы, поднятые из могил, тени, лишенные посмертия. Магистры Дейкар – пауки в банке, и все ради великой цели! Грязь, отвращение, холод. Арниум не щадил ни себя, ни коллег – вся правда об ордене Дейкар. Выплеснувшись, он отпустил Мэлина:

– Теперь ты знаешь. Мне понадобились тысячелетия, чтобы понять – нельзя победить Ареда уподобившись ему. Тебе я отдаю это знание готовым, быть может, ты не повторишь моих ошибок. – Он медленно поднялся. – Они приближаются, отставший отряд.

Мэлин стоял, оглушенный, с трудом понимая, где он, и что происходит. Ему нужно было время для осознания. Воспоминания Арниума жгли его изнутри. Юноша думал, что нет в мире боли, способной сравниться с пережитыми им страданиями. Теперь он понимал, что ничего не знал о боли. Он медленно кивнул серому от усталости магу:

– Мне нужно время, чтобы разобраться. – Гнев утих, он снова посмотрел на Арниума. В этом мире слишком много боли, чтобы множить ее без необходимости. Мэлин прижал ладонь к груди мага, тот не сопротивлялся, только кивнул благодарно. Когда магистры Клинка выбежали на поляну, все было кончено.

Бочки на «Сильвану» грузили ночью, перед отплытием, сами матросы, в обход портовой гильдии. Корвин стоял рядом с капитаном, лично наблюдая за погрузкой:

– Надеюсь, это вам не понадобится.

Ормунд покачал головой:

– А я не сомневаюсь, что пригодится. Но вы лучше не о нас беспокойтесь, а о собаках Чанга. Если они разнюхают, сразу уходите в море, милорд. Не ждите, пока за вами придут.

Корвин беззаботно рассмеялся, скрывая тревогу:

– Как придут, так и уйдут. Заплачу штраф, не обеднею, – но и герцог, и капитан понимали, что всплыви на поверхность вся история, Корвину по нынешним беспокойным временам не поздоровится.

Первую экспедицию в путь провожали всем городом, на пристани было не протолкнуться. Паруса полыхали в солнечных лучах, девушки, прощаясь с женихами, повязывали на рукава матросских роб желтые ленты – цвет Навио, знак расставания и, в то же время, надежда на встречу, древний оберег. Корабли вернулись спустя четыре года, ленты задубели от соленой воды, выцвели, но сохранили своим хозяйкам любимых.

Вторая экспедиция отправилась из Астрина под музыку военного оркестра, присланного военачальником Тейвором, торжественные речи бургомистра и представителя Короны. Герцог Астрина в торжествах не участвовал, надеясь только, что вопреки списку запрещенных устройств, капитанам достало ума прихватить компасы. Девушек солдаты на пристань не пустили, моряки уплыли без желтых лент. Вторая экспедиция не вернулась.

В третье плавание к новым землям корабли Корвина отплыли рано утром, без лишнего шума. Только случайные прохожие провожали недоуменными взглядами маленькую флотилию. Ни торжеств, ни праздничных речей, ни цветов… хмурое осеннее утро, над пирсом повисли серые облака. Начинался сезон дождей. Герцог развернул коня – он сделал все, что мог, чтобы эти корабли вернулись целыми и невредимыми. Остальное в руках бога странствий Навио и капитана «Сильваны». И, пускай это казалось богохульством, Корвин больше полагался на Ормунда.

Тэйрин ждала мужа в «Поющем шиповнике», в глазах девушки стояли слезы. Последнее время она часто плакала. Корвин молча привлек ее к себе, подождал, пока утихнут всхлипывания, и ласково сказал:

– С ним все будет в порядке, Тэйрин, вот увидишь. Твой отец может о себе позаботиться.

Девушка высвободилась из кольца его рук, ее голос прозвучал безжизненно, словно слезы вымыли из него все оттенки:

– Лорд Арно прислал голубя. Дознаватели арестовали отца.

– Тэйрин… – Корвин беспомощно запнулся на полуслове – теперь уже ничего не поделаешь, он никак не мог помочь тестю. Разве что написать наместнице очередное прошение.

Девушка продолжала:

– В заброшенной часовне Ареда, с кинжалом в руках над изуродованными жертвами.

– Что за чушь! Они не могли придумать что-нибудь поубедительнее? Тогда у нас еще есть шанс, никто не поверит, что Вэрд Старнис способен на подобное.