– Благодарю. Сам выкарабкаюсь. И не в такие переделки случалось попадать. Но за сочувствие благодарю. Итак, договорились, и, надеюсь, на сей раз ничто не помешает мне получить мой жемчуг. А сейчас прошу извинить, я вас покину, пойду прилягу. Надо отдохнуть, набраться сил, меня ждет нелегкий вечер.

Боб долго смотрел вслед миллионеру, а в голове вертелось множество вопросов. Правильно ли он сделал, сказав Мэддену о своих подозрениях? Правду ли тот сказал? Правдива ли информация об Эвелин? Действительно ли девушка уехала в Лос-Анджелес? Что означают слова о нелегком вечере?

Голова жутко разболелась – и от бесплодных хаотичных мыслей, и от все усиливающейся жары, которая сделалась прямо-таки осязаемой. Боб не выдержал и, по примеру хозяина, отправился спать.

Проснулся он уже на заходе солнца. Спускался вечер, сделалось прохладнее. В ванной плескался Гэмбл. Вот еще одна загадка. Кто такой Гэмбл? Что дает ему право пользоваться гостеприимством хозяина ранчо, которому гость явно не по нутру?

Выйдя в патио, Боб встретил А Кима и рассказал ему то, что узнал от Мэддена, постаравшись это сделать незаметно. Китаец в свою очередь поделился с Иденом своей информацией:

– Торн с профессором недавно вернулись. По спидометру я установил количество преодоленных ими миль – тридцать девять, как и тогда. И опять немного красной глины на полу в машине.

– Чарли, время подходит, – напомнил Боб.

– Как бы я хотел его остановить!

За столом профессор Гэмбл, как всегда, излучал доброжелательность.

– Приятно вновь видеть вас, сэр. Как дела? Надеюсь, в порядке?

– О да, – столь же приветливо ответил Боб. – А ваши?

Профессор Гэмбл бросил на юношу быстрый внимательный взгляд.

– Мои? Что ж, у меня был удачный день. Ах, молодой человек, я всегда говорил и не устаю повторять – не упускайте случая, пользуйтесь любой возможностью подышать чудесным воздухом пустыни. И знаете, я нашел-таки пустынного лиса, которого искал.

– Очень рад за вас и сочувствую лису, – отозвался Боб.

На этом разговор закончился. Конец обеда прошел в молчании. Встав из-за стола, Мэдден занял удобное кресло у камина и закурил сигару. Гэмбл пересел за маленький столик и при свете настольной лампы стал просматривать какой-то иллюстрированный журнал. Торн тоже решил заняться чтением. Вынув из кармана коробку сигарет, Боб Иден закурил и с сигаретой в зубах принялся расхаживать по гостиной. Огромные часы пробили семь, и, когда отзвучал их громкий звон, мертвая тишина в комнате сделалась совершенно невыносимой.

Остановившись у радиоприемника, Боб Иден сказал, обращаясь к хозяину ранчо:

– Раньше, до того как приехал сюда, я не задумывался над пользой такого изобретения. А вот сейчас, мне кажется, я с удовольствием выслушал бы даже лекцию о глистах. Можно включить?

Мэдден, не глядя на него, кивнул. А Ким, стараясь не бренчать посудой, убирал со стола.

Боб повернул выключатель радиоприемника. Комнату заполнил громкий, хорошо поставленный голос диктора:

– А сейчас в нашей программе выступит несравненная Норма Фицджеральд. Мы уже сообщали, в настоящее время ею подписан контракт с театром Мэзона. В ее исполнении прозвучат несколько песенок из мюзикла этого театра.

Мэдден наклонился, стряхивая пепел с сигары. Торн и Гэмбл не сочли нужным оторваться от чтения.

– Приветствую вас, дорогие мои радиослушатели! – раздался голос женщины, с которой Боб разговаривал вчера. – Вот опять мне предоставлена возможность выступить перед вами, я воспользуюсь случаем, чтобы поблагодарить тех из вас, которые прислали мне письма. Сегодня утром опять пришла целая пачка писем. Не имея возможности ответить всем, я хочу сейчас всех вас поблагодарить. Спасибо тебе, дорогая Сэдди Френч, за приглашение, я обязательно приеду. И тебе спасибо за письмо, мой старый добрый друг Джерри Делано! Весточке от тебя я была особенно рада.

Иден замер на месте. Мэдден подался вперед, Торн широко раскрыл глаза, Гэмбл крепко сжал рот. А Ким молча хлопотал у стола, стараясь не бренчать посудой. А голос Нормы отчетливо разносился по гостиной:

– Я уже беспокоилась о Джерри, и письмо от него стало приятным сюрпризом. Рада была узнать, что он жив и здоров. Радует меня и скорая встреча с ним. А сейчас – обещанные песенки. Надо спешить, так как скоро начнется мое выступление в театре.

– Да выключите вы это проклятое радио! – проворчал Мэдден. – Сплошная реклама, уже мутит от нее!

И хотя голос Нормы Фицджеральд был действительно красоты необыкновенной, Боб послушно выключил приемник. Он успел украдкой переглянуться с А Кимом. Над безбрежной пустыней, над ее бесчисленными песчаными холмами, изредка поросшими шалфеем и колючим кустарником, пронесся этот звучный голос и принес весть, что Джерри Делано жив и здоров. А значит, их версия рассеялась, как утренний туман. А значит, Мэдден убил не Джерри Делано, а кого-то другого. И не известно, кто звал на помощь в ту страшную ночь. И не известно, чей крик о помощи повторял бедный китайский попугай.

А Ким вышел из комнаты с подносом, нагруженным посудой. Остальные вернулись к прерванным занятиям. Мэдден поудобнее развалился в кресле, прикрыл глаза и пускал к потолку колечки дыма из своей сигары. Профессор Гэмбл и Торн опять погрузились в чтение. В общем, обстановка спокойного, умиротворенного отдыха после сытного обеда.

Один Боб не находил себе места. Сердце билось неровными толчками, тревожно, голова опять раскалывалась от множества мыслей, вызванных этой новой загадкой. Наконец, будучи не в состоянии усидеть на месте, Иден встал и тихо выскользнул из комнаты.

В кухне невозмутимый А Ким старательно мыл посуду, как будто это и было его главным делом.

– Чарли! – тихо окликнул его Боб.

Быстро ополоснув руки, Чарли Чан подошел к двери.

– Покорнейше прошу, сэр, не входите сюда. Оказавшись в безопасном закутке за сараем, они смогли поговорить спокойно.

– Чарли, вы слышали? Оказывается, Джерри Делано жив и здоров. Мы с вами ошибались! Ведь вы тоже слышали собственными ушами слова певицы!

– Да, чрезвычайно интересно!

– И только-то? – в возбуждении Боб неосторожно повысил голос. Нет, эта китайская невозмутимость кого хочешь выведет из себя! – Наша версия летит к черту, а вы…

– Что касается версий, то это с ними часто случается, – не теряя спокойствия ответил детектив. – Сколько версий на моей памяти полетело к черту, как вы изволили выразиться! Не обижайтесь на то, что я не воспринимаю все это так трагично, как вы, сэр. Профессиональная привычка, знаете ли.

– Но что нам теперь делать?

– Как что? Отдать жемчуг Мэддену. Вы дали обещание, и теперь вам не остается ничего другого, как его выполнить.

– Да?! И потом уехать, так и не узнав, что же здесь произошло? Не знаю, как вы, но что касается меня, не уверен, что смогу это так оставить…

– «Чему суждено быть, то сбудется» – так говорил мудрый Конфуций.

– Но послушайте же, Чарли! Надо все-таки выяснить. Может, тут и в самом деле ничего не происходило, мы напридумывали сами бог знает что…

Уже некоторое время оба напряженно прислушивались к отдаленному звуку автомобильного мотора, но вот сейчас он послышался отчетливее. Машина приближалась. Прервав разговор, оба поспешили к воротам. К ним на полной скорости подъехал чей-то автомобиль. Пронзительно скрипнули тормоза.

Луна еще не взошла, было совсем темно, и все-таки Боб разглядел и знакомую машину, и выскочившую из нее знакомую фигуру, которая перепрыгнула через забор, не дав себе труда заняться воротами.

– Привет, Холли! Тот резко обернулся.

– Ты меня здорово напугал, парень! Никак не ожидал, что меня встретят у ворот, – тяжело дыша, ответил журналист. Видно было, что он чем-то взволнован.

– Что случилось, Вилл?

– Пока не знаю, что именно, но очень беспокоюсь о Пауле.