– Правильно, Алек. И что же?

– Ты себе не представляешь, Салли, каких трудов мне стоило раздобыть телефон его ранчо! Помог один знакомый – Эльдорадо-76. Я попросил к телефону Пи Джи Мэддена. Тот взял трубку. И это был он, сомнений у меня не осталось.

– И что же он тебе сказал?

– Похвалил меня за осторожность, но стоял на своем.

– А чем он объяснил, что изменил предыдущее распоряжение?

– До объяснений он не снизошел, просто сказал, что сейчас опасно привозить колье в Нью-Йорк, а вот пустыня – идеальное место для подобной сделки: никому и в голову не придет, что в такой дыре может находиться колье стоимостью в четверть миллиона долларов, и, следовательно, покушаться на него никто не будет. Разумеется, свою мысль он изложил другими словами, но смысл был такой.

– По-моему, он абсолютно прав, – заявил Виктор.

– В какой-то степени да. Мне самому пришлось довольно долго прожить в пустынной местности, так вот, вопреки тому, что пишут газеты, там совершенно безопасно. В этих местах нет воров, двери домов там не запирают. Тамошним жителям всю полицию заменяет шериф – один человек на несколько сот миль. И все же… – Ювелир снова принялся кружить по комнате в большом волнении. – И все же эта идея мне совсем не по душе. Сами посудите, ведь если кем-то задумано преступление, лучшее место найти трудно, кругом только пески да кактусы. Предположим, я отправлю туда моего Боба с вашим колье, а он угодит в ловушку. Мэддена он на ранчо не застанет, ибо тот уже уедет на Восточное побережье… или вообще будет лежать где-то в песках, продырявленный пулями…

Виктор насмешливо расхохотался.

– Ну и богатая же у вас фантазия, сэр! Иден грустно улыбнулся.

– Возможно, фантазия излишне буйная. Старею, наверное.

Он с беспокойством посмотрел на часы.

– Но где же Боб? Он уже давно должен быть здесь. Если позволите, я позвоню в порт.

Ювелир вышел в приемную и через минуту вернулся еще более озабоченным.

– «Президент Пирс» вошел в порт сорок пять минут назад, – сообщил Иден. – Дорога от порта сюда занимает не более получаса.

– Но ведь сейчас самый час пик, – напомнил Виктор.

– Ты прав, я, видимо, излишне паникую. Но что ты думаешь об этом деле, Салли? Ситуация очень непростая…

– А что мама должна думать? – поспешил вмешаться Виктор. – Мэдден купил наши жемчуга и желает, чтобы ему доставили их на его уединенное ранчо. Не наше дело обсуждать его требования. Не дай бог, еще раздумает и откажется от покупки. Надо сделать так, как он предлагает: вручить ему колье, взять расписку и в течение месяца ждать денег, – закончил он, потирая руки.

– Ты тоже такого мнения, Салли?

– Разумеется, Алек, – ответила миссис Джордан, с гордостью и любовью глядя на сына.

Иден тоже смотрел на него, но чувства испытывал совсем другие. Подумав, он решительно сказал:

– В таком случае не будем тянуть. Мэдден торопит нас, так как ему надо спешить в Нью-Йорк. Я отправлю Боба с колье уже сегодня ночью, но предупреждаю, что одного его я не пущу.

– Я могу поехать с ним, – вызвался Виктор.

– Нет, – Иден отрицательно покачал головой. – Мне бы хотелось, чтобы это был полицейский, пусть даже гавайский. Ну, этот твой Чарли Чан. Салли, как ты думаешь, удастся уговорить его поехать вместе с Бобом?

– Уверена. Чарли сделает для меня все.

– Прекрасно, так и поступим. Только куда же они, черт возьми, подевались? Я уже не на шутку…

Его прервал телефонный звонок. Трубку взяла миссис Джордан.

– Алло! Чарли? Поднимайся наверх. Четвертый этаж, 492. Ты один?

– Чарли приехал один, – сказала она Александру Идену, вернувшись из приемной.

– Как один? – Иден бессильно рухнул в кресло. – Ничего не понимаю.

Через минуту он с удивлением разглядывал вошедшего в кабинет невысокого пухленького человечка с лицом цвета слоновой кости. Обычная европейская одежда скрадывала его серую внешность и делала ее почти незаметной. Однако, взглянув в его маленькие черные глазки, ювелир встретился с умным, проницательным взглядом – и успокоился.

– Алек, – сказала Салли, – позволь представить тебе моего старого друга, Чарли Чана. Чарли, это мистер Иден.

Китаец низко поклонился.

– Великие и незаслуженные почести одна за другой оказываются мне на этом континенте. Сначала я слышу, что миссис Салли называет меня своим другом, а затем я знакомлюсь с главой известной ювелирной фирмы.

Иден, поднявшись, радушно пожал гостю руку.

– Рад с вами познакомиться, мистер Чан.

– Как прошло путешествие, Чарли? – спросил Виктор.

– Великий Пасифик все это время, видимо, чувствовал сильные боли где-то там, внизу, и метался из стороны в сторону. Я же, наверное из солидарности, чувствовал себя так же, – ответил китаец своим по-восточному вычурным языком.

Иден шагнул вперед.

– Извините, что прерываю ваш рассказ, но мой сын должен был встретить вас в порту.

– Очень сожалею, сэр, – ответил Чарли Чан, внимательно глядя на ювелира. – Разумеется, это моя вина, но я не заметил, чтобы кто-то меня встречал. Покорнейше прошу простить вашего невнимательного слугу.

Иден был очень расстроен.

– Как же так? – жалобным голосом произнес он. – Ничего не понимаю. Куда мог деться Боб?

Китаец продолжал:

– Я не сразу ушел с пристани. Какое-то время после прибытия теплохода в порт, сойдя с него, я еще стоял у трапа – на всякий случай. Но никто не возник из дождливого сумрака, никто ко мне не подошел. Тогда я поймал такси и поехал в гостиницу.

– А колье у тебя? – нетерпеливо перебил его Виктор.

– Вне всякого сомнения. В гостинице я успел снять номер и переодеться, главным образом для того, чтобы достать из специального пояса жемчуг. Всю дорогу пояс был на мне, для безопасности. Теперь я смог вынуть колье и принес его сюда. Вот, посмотрите. – И китаец положил на стол нитку жемчуга. – Перед вами – знаменитые жемчуга Филлиморов, а у меня свалилась с плеч огромная тяжесть, и сколь же прекрасен звук ее падения!

Ювелир подошел к столу и взял колье в руки.

– Ах, какие жемчужины! – восхищенно прошептал он. – Ничего красивее мне не приходилось видеть в жизни, а ведь я повидал немало драгоценностей на своем веку. Ах, Салли, мы не должны были продавать их за ничтожную сумму, предложенную этим надутым фанфароном! Как прекрасно они подобраны! Одна в одну, и каждая – без малейшего изъяна.

Ювелир наслаждался розовым сиянием несравненного жемчуга, потом с сожалением выпустил его из рук, вспомнив о том, что так его тревожило.

– А где же Боб?

– Да не волнуйтесь вы так, – успокоил его Виктор. – Наверняка они разминулись, и Боб вот-вот приедет.

– Конечно, это моя вина, – повторил Чарли Чан.

– Возможно, так оно и есть, они могли разминуться, – согласился ювелир. – Салли, теперь, когда ты уже получила колье, я должен тебе кое-что сказать. Не хочется тебя тревожить, но я обязан это сделать, ибо речь идет о твоем колье. Сегодня во второй половине дня, около четырех, мне позвонили с ранчо Мэддена и сам миллионер поинтересовался, прибудет ли обещанный жемчуг на пароходе «Президент Пирс» и как зовут того, кто его привезет. Что-то в голосе финансиста меня насторожило, я дал уклончивый ответ и поинтересовался, зачем это ему. Тот сказал, что полученная им секретная информация дает основание полагать, что колье угрожает опасность, и он, Мэдден, мог бы помочь. Я обещал перезвонить ему и сообщить требуемые сведения. Но так как у меня были большие сомнения в том, что со мной говорил Мэдден, я не стал связываться с его ранчо, а велел проверить, откуда был звонок. И оказалось – звонили из автомата на углу Саттер– и Керни-стрит.

Иден замолчал, чтобы убедиться, что присутствующие слушают его с должным вниманием. Так оно и было, причем наибольший интерес к услышанному проявил Чарли Чан.

– Теперь вы понимаете, – закончил ювелир, – почему я так беспокоюсь о сыне, и не знаю…

В этот момент дверь распахнулась и в кабинет вошел Боб собственной персоной, весело улыбаясь. Вместо того чтобы обрадоваться и кинуться на шею сыну, ювелир обрушился на него с гневными упреками: