– Не стоит благодарности. Эти несколько фраз я продиктую Торну, и завтра в середине дня вы можете приехать за ними.

– Очень хорошо! Спасибо еще раз. А теперь разрешите откланяться.

Вилл Холли пожал руку хозяину. Когда он прощался с Бобом, его глаза, казалось, говорили: «Ну видите, все в порядке. Я очень рад».

У двери он обернулся.

– До свидания. До встречи завтра в полдень. Журналист вышел, и Мэдден нетерпеливо наклонился к Бобу:

– А теперь к делу, молодой человек. Жемчуг, конечно, у вас с собой?

Очень глупо чувствовал себя Иден в этот момент. Здесь, в теплой, уютной гостиной, все их прежние опасения и подозрения показались вдруг совершенно беспочвенными, абсурдными.

– Честно сказать… – смешавшись, начал он.

Неожиданно в глубине комнаты распахнулась стеклянная дверь, и вошедший слуга с охапкой поленьев остановился между Иденом и камином. Это был маленький полный китаец, одетый в старые, потрепанные брюки, вельветовые туфли и блузу в кантонском стиле. Наклонившись к камину, он незаметно обернулся и бросил на Боба Идена предостерегающий взгляд. Глаза китайца – живые и проницательные – в желтом отсвете огня казались черными бусинками. Это были глаза Чарли Чана.

Бросив поленья в огонь, слуга-китаец бесшумно удалился.

– Жемчужное колье, – настойчиво повторил Мэдден, – вы привезли его?

Мартин Торн подошел ближе.

– У меня нет его с собой, – медленно, раздельно произнес Боб Иден.

– Как это? Вы не привезли его?

– Нет.

– Что за шутки! – вышел из себя Мэдден. – Жемчуг мой, я купил его, так где же он?

Посланец ювелирной фирмы Иденов оказался в трудном положении. Надо было что-то срочно придумать. И он попытался:

– Согласно вашему категоричному распоряжению колье должно быть доставлено в Нью-Йорк…

– Ну и что? Я вправе изменить собственное распоряжение.

– Безусловно, сэр. Но поймите и отца. Ювелир, оперирующий большими ценностями, просто обязан быть осмотрительным. Это закон нашего бизнеса. В данном случае некоторые факты побудили отца проявить особую осторожность…

– Какие еще факты, черт возьми?

Боб молчал. Есть ли смысл снова все рассказывать? Вроде бы сидящий перед ним человек – лицо заинтересованное и, как никто другой, должен понять угрожавшую ему же опасность, но уж очень это лицо не располагало к откровенности – жесткий взгляд, угрюмое выражение, вся фигура так и пышет враждебностью. Нет, с таким откровенничать не стоит. Да и факты, собственно говоря, не такие уж убедительные.

– Скажу вам только, сэр, что отец не решился прислать сюда колье, опасаясь ловушки…

Разъяренный финансист вскочил с места:

– У вашего отца не все дома! – выкрикнул он, не владея собой.

Покраснев от негодования, Боб Иден тоже встал с кресла.

– Я не намерен выслушивать оскорбления в адрес моего отца! Если вы желаете аннулировать сделку…

Миллионер понял, что зашел слишком далеко.

– Нет, нет, ничего подобного я не имел в виду, прошу извинить, я немного погорячился. Садитесь, пожалуйста. – И продолжал уже спокойным тоном: – Честно говоря, такое решение вашего отца нарушает мои планы. Выходит, он прислал вас сюда на разведку?

– В некотором смысле да. Он опасался, не случилось ли с вами чего.

– Со мной случается только то, что я сам хочу, – высокомерно парировал финансист. – Ну да ладно, не люблю пустых разговоров. Сделанного не изменишь. Теперь вы приехали и собственными глазами убедились, что все в полном порядке. Как намерены поступить дальше?

– Завтра утром я позвоню отцу и попрошу сразу же выслать жемчуг. Если не возражаете, я предпочел бы дождаться его прибытия.

– Снова ждать! – недовольно пробурчал миллионер. – Терпеть не могу ждать – пустая трата времени! Ведь я планировал завтра утром отправиться в Пасадену, положить колье в сейф в тамошнем банке и поездом выехать в Нью-Йорк. Придется все отложить! А меня в Нью-Йорке ждут неотложные дела! Черт возьми, весь план летит…

– Как? – непочтительно перебил раздосадованного финансиста Боб Иден. – Значит, в ваши планы вовсе не входило дать завтра интервью Виллу Холли, как вы только что ему обещали?

– А даже если и так? Какое это имеет значение? – Мэдден принялся раздраженно расхаживать по комнате.

Наступило тягостное молчание. Придя, видимо, к какому-то выводу, хозяин ранчо остановился перед гостем.

– Что толку злиться! Раз нет колье, значит, придется смириться с этим фактом. Разумеется, вы можете остаться здесь. Но я категорически требую, чтобы завтра утром вы позвонили отцу и передали мое заявление: больше я не потерплю проволочек.

– Согласен. А теперь, если позволите, я бы пошел отдохнуть. У меня был трудный день.

Подойдя к двери, хозяин ранчо громко позвал:

– А Ким!

На пороге бесшумно появился Чарли Чан.

– А Ким, – обратился к нему хозяин ранчо. – Проводи этого господина в комнату, что в левом крыле дома, в конце коридора. Захвати его саквояж.

– Слушаюсь, хозяин, – бесстрастно отозвался «А Ким» и поднял с пола сумку Боба.

– Спокойной ночи, молодой человек, – сказал Мэдден. – О вас позаботится этот китаец. Он хоть и недавно у меня, но довольно расторопен. Если что надо, обращайтесь к нему. Надеюсь, за ночь вы отдохнете после вашего трудного дня.

Сделав вид, что не понял иронии хозяина, Боб попрощался с ним и отправился вслед за шаркающим туфлями китайцем в другую часть дома. Идти пришлось через внутренний двор, патио, о котором рассказывала Паула Вэнделл. В небе сверкали яркие холодные звезды пустыни. Ветер еще больше усилился. Стало очень холодно.

Войдя в отведенную ему комнату и увидев дрова в камине, Боб тут же кинулся разжигать огонь.

– Простите, сэр, но это мое дело, – мягко, но настойчиво отстранил его слуга-китаец.

Убедившись, что дверь плотно закрыта, Боб шепотом поинтересовался:

– Расскажите же мне, мистер Чан, что произошло. Неторопливо разжигая камин, детектив принялся так же неторопливо рассказывать:

– Внимательно проанализировав наше дело, я пришел к выводу, что мне, пожалуй, не следует дальше ехать поездом. Из Бэрстоу в дальнейший путь я отправился на грузовичке одного из моих соплеменников, который развозит по округе овощи. Решив, что китайцу, который ищет работу, логичнее появиться на ранчо днем, я так и сделал. Запомните, сэр, меня зовут А Ким, я повар. Какое счастье, что я в ранней молодости освоил эту нелегкую профессию…

– … а свою роль играете превосходно, – рассмеялся Боб.

– Всю свою жизнь, – все так же шепотом продолжал китаец, – я учился правильно говорить по-английски и кое-каких успехов достиг, если вы обратили внимание. А теперь я должен скрывать свое умение и коверкать язык, как это делают мои малообразованные сородичи. Не скажу, что это очень приятно, – пожаловался он.

– Не расстраивайтесь, мистер Чан, – едва сдерживая смех, успокаивал его Иден, – я уверен, вам недолго придется коверкать наш прекрасный язык. Наверняка вы уже убедились, что на ранчо все в порядке…

Боб замолчал, ожидая подтверждения, но китаец лишь пожал плечами.

– Не правда ли, здесь все в полном порядке? – удивленный Иден повторил свой вопрос.

На сей раз детектив дал исчерпытающий ответ:

– По моему скромному мнению, сэр, не все тут обстоит так, как нам хотелось бы.

– Вы заметили что-то подозрительное?

– Как бы вам сказать… Ничего особенного.

– Почему же в таком случае…

– Мне трудно это сформулировать, сэр, но что-то здесь не так. В глубине души я чувствую… А как вам известно…

– Оставьте, пожалуйста! В нашем деле мы не можем руководствоваться неясными предчувствиями и ощущениями. Факты, только факты! Мы приехали сюда для того, чтобы убедиться, здесь ли Мэдден. А раз он на месте, следует вручить ему колье и получить расписку. Именно это я и намерен сделать. И прямо сейчас!

На Чарли больно было смотреть – такой несчастный у него вид.

– Ох нет, сэр! Пожалуйста, не делайте этого! Позвольте заметить вам…