Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Фердинандо открыл глаза. Глядя прямо перед собой, он наконец сказал:

– Ладно. Я буду говорить с вами от имени Слуги Ветра, могучего Хомбречильо, чей коготь да защитит нас от железной армии гринго.

Бродяга помолчал, растягивая потухшую трубку. Когда слабый огонёк вновь осветил его небритое лицо с грубым вздёрнутым носом, Фердинандо заговорил.

– Я говорю вам, Первым Четырём, которые поверили мне и моему всесильному повелителю, что подарок ваш принят благосклонно. Крик Хомбречильо, который все вы слышали, означает вот что:

«Долог был мой путь от звезды к звезде, от жертвы к жертве, от пустоты к пустоте. Мои руки обнимали жаркое Солнце, я купался в студёных водах Луны, и имя моё – Хомбречильо. Я раскрываю по утрам занавес неба, а ночью задёргиваю его, чтобы был порядок на земле. Чтобы утром игуана пила воду с листа, и вода была покорна её воле, и чтобы ночью сарыч рвал игуану, и игуана была покорна его воле…»

– Точно, точно! – возбуждённо зашептал Луис. – Я помню это место. Когда он кричал так: «aaaaыыы», я подумал, что не иначе как он что-то такое сказать хочет…

– 3аткнись и слушай, – жёстко прервал его пекарь.

«…И долго не решался я довериться людям, которые нарушили мой порядок, и чья воля размякла, как плод банана в грязной луже. Я приходил на землю в обличье ночной обезьяны и, не увидев, что ваше племя возжелало порядка, плакал в глухой ночи, и ваши женщины пугали детей: «Смотри, малыш, Хомбречильо придёт, заберёт тебя на высокое дерево»…

Но вот пришло время, и родился детёныш, который сказал: «Мама, пусть Хомбречильо придёт за мной». И звали этого детёныша Фердинандо, и я пришёл к нему, потому что наступило время порядка, и размокшие бананы должны стать удобрением для крепких высоких деревьев, которые вырастут на древней земле. Сегодня большой день. Первые Четверо принесли большую жертву своему Хомбречильо. Я доволен. Я насытился. Я увидел, как игуана спешит найти чистую воду, как тень сарыча настигает морщинистое тело игуаны. Скоро здесь будет порядок. Будет много порядка. Много жертв должны принести для Хомбречильо Первые Четверо, но это хорошая работа. Слава Бодо!»

Долго сидели потрясённые люди, не проронив ни слова. Ну, Фердинандо и голова! Расслышать столько слов в одном-единственном крике – тут Итон и Кембридж не помогут. Тут надо родиться с мозгами.

– Фердинандо, ты великий человек, – наконец вымолвил на полном серьёзе пекарь.

Фердинандо не проронил ни слова. Покачиваясь и прикрыв глаза сморщенными красными веками, он с шумом втягивал в себя сладковатый дым.

– Я сержанта сразу невзлюбил, – вдруг произнёс Луис.

– И я тоже, – эхом отозвался Михель, его товарищ, который работал на плантации маниока у одного из местных фермеров.

– Он нас тоже не любил, этот самодовольный гринго, – хмуро сказал пекарь, – он смеялся над нами. И он хотел, чтобы мы нашли ему сеньору в мужских штанах, которая натравила на Хомбречильо белых солдат… Теперь мы смеёмся над ними. Все гринго, которые топчутся на земле повелителя, будут принесены ему в жертву. Мы, Первые Четверо, сделаем это…

– А где твоя Луча, пекарь? – спросил Михель. – Она хорошо потрудилась сегодня. Я принесу для неё ящерицу.

– Не стоит. – Пекарь покачал головой, затем оглянулся по сторонам и негромко свистнул. Огромная змея выползла из зарослей и застыла, приподняв голову с двумя ямками посередине. В её сонных, безжизненных глазах отражался огонёк трубки Фердинандо.

– Видишь, какая она спокойная, – кивнул на змею пекарь. – Луча уже наверняка слопала выводок мышей. Если бы она была голодна, ты уже забирался бы от страха на дерево.

Пекарь издал тихий неприятный смешок.

– Я её два дня держал в клетке, не давая даже птичьей лапки. Потому Хосе так досталось от неё. Она, видно, хотела откусить ему ногу и удрать с ней в джунгли.

Михель натужно улыбнулся, со страхом наблюдая, как перекатываются мускулы под пёстрой кожей сурукуку… Сегодня он, простой сельскохозяйственный рабочий, такой же бесправный и угнетённый, какими были его отец, дед и прадед, отметил свой второй день служения Хомбречильо. Он уже не батрак. Он один из Первых Четверых.

Однажды вечером, загоняя хозяйскую скотину в сарай, Михель остановился поболтать с Луизой Мачадо, дочкой угрюмого фермера, отвоевавшего у леса несколько акров худосочной земли. Михелю нравилась девушка, и он специально сделал так, чтобы одна из овец забежала во двор Мачадо. Михель извинился перед Луизой. Её отец рубил лес неподалёку, так что парню грех было не задержаться на пару минут рядом с пышнотелой смуглой красавицей… Только Михель эффектно облокотился на ограду и открыл рот, как небо над ним вспыхнуло рождественскими огнями. Раздался грохот, мощный, тяжёлый, какой бывает лишь в начале сезона дождей. С открытым ртом Михель наблюдал, как тёмное брюхо огромной машины, по форме напоминающей коровью лепёшку, проплыло над ним, оставив в небе грязно-серый след. Тогда он подумал: вот настоящий цвет неба, которое кто-то замазал легкомысленной голубой краской. Неведомая летающая машина, словно маисовый лист, которым женщины чистят окна, прошлась по небу, и оно открыло Михелю всю свою глубину и значение.

Михель не помнит особого удивления. Он никогда не интересовался звёздами и зелёными человечками. Он попрощался с Луизой, загнал овец в сарай, наскоро умылся и пошёл домой. И у него было такое ощущение, будто он чего-то ждал.

На следующий день он встретил в городке Луиса, своего давнего знакомого.

– Ты видел Фердинандо? – спросил Луис.

– Того, который пришёл из Вотупаранги прошлой осенью?

– Того самого.

– Мы с ним выпивали на прошлой неделе у бакалейщика… И все, вроде. С ним что-то случилось?

– Он рассказывал мне про вчерашний небесный корабль. Очень интересно. И, похоже, на этот раз Фердинандо говорит правду.

– И что такого он мог рассказать?

– Приходи вечером к бакалейной лавке, узнаешь. Сам пекарь будет слушать Фердинандо.

Михель так и сделал. Он вернулся после вечерней встречи у лавки очень возбуждённый. Присел на свою соломенную кровать и долго думал. Фердинандо – не простой бродяжка. Он видит, что было за много лет до рождения этого леса. Он знает, что будет потом, когда от джунглей не останется и следа. Фердинандо знает, что нужно сделать, чтобы судьба не отталкивала его, а сама придвинула к нему сочащуюся жирным молоком грудь. Фердинандо показал себя очень разумным человеком.

«Нынешняя эпоха окончена. Вчера Хомбречильо сбросил обезьянью шкуру и сошёл на Землю в своём истинном обличье. Он опустит занавес времени и спросит у тебя, как ты жил все эти годы. Если ты окажешься чист, то будешь купаться в удовольствиях, кататься в белом «кадиллаке», у тебя будут красивые жены. Если ты встретишь повелителя и принесёшь ему богатую жертву, то станешь посвящённым в его тайну… А все белолицые гринго будут умерщвлены. Их эпоха окончена.»

Михель лёг спать очень поздно, и проснулся с твёрдым намерением служить Хомбречильо.

В тот же вечер он украл корову своего хозяина, и на старом трёхтонном грузовичке пекаря её отвезли в лес. Михель увидел стеклянный кратер, в котором жил повелитель. Михель услышал очень неприятный запах. Все, кроме Фердинандо, были очень напуганы. Но Фердинандо сказал, что обладает колдовской силой, и что с ним можно ничего не бояться.

Отчаянно упирающуюся корову столкнули в кратер, и через минуту оттуда донёсся леденящий душу крик.

– Наша жертва принята, – торжественно провозгласил Фердинандо.

В городок Михель уже не возвращался. По совету пекаря он вступил в спасательную бригаду (надо быть ближе к повелителю, чтобы успеть исполнить любое его желание – так объясняли Фердинандо и пекарь). Они ждали своего часа. Хомбречильо нужен человек. Женщина, которую повелитель забрал к себе – не в счёт. Это должен быть подарок, подарок от чистого сердца.

Дурачок Хосе и сержант-гринго казались идеальными претендентами на эту роль. Пекарь принёс из дома в лиановой корзине гигантскую ручную змею, которая, приподнявшись на хвосте, могла достать зубами до шеи взрослого человека. Он долго не кормил её и каждые два часа дразнил мёртвой ящерицей. К моменту исполнения ритуального убийства она грызла прутья корзины от ярости.

9
{"b":"3494","o":1}