– Помазываю тебя на царствие. Обещаю помогать тебе в делах твоих, пока чтишь ты меня, как бога и отца. Дарую тебе все эти земли, что ты видишь отсюда. И чем выше вознесется дом твой, тем больше ты будешь видеть, тем больше тебе земель будет принадлежать. Отныне величать тебя будут Инта Тисский. И ты царь для народов, вождь для племен и мой слуга на земле своей.

Сколько из того, что я говорил, Инта понял, я не знаю. Он в священном трепете стоял предо мной на коленях и вскоре стал повторять за мной слова присяги:

– Я, Инта Тисский, сын вождя Риаты, из клана Мируши, народа лагги, клянусь честно служить тебе, бог Прот. Соблюдать твои заповеди и законы. По первому требованию явиться туда, куда прикажешь, и привести с собой охотников всех, каковые у меня будут. Клянусь, что и дети мои будут воспитаны в почитании тебя и для службы тебе.

Я достал сигнальную шашку и, дернув за шнур, зажег ее. Пятиметровая струя бездымного ярко-красного пламени вырвалась из сопла шашки в небо, и напуганный Инта отстранился. Я протянул ему шашку и сказал:

– Когда придет время и тебе понадобится помощь, я всегда дам тебе такой вот огненный меч.

Инта осторожно принял из моих рук пиротехническую забаву и, жмурясь от огня, поводил струей из стороны в сторону. И вдруг ликующе заорал. Что-то похожее орали и мои предки, перед тем как всадить копье в мамонта. Но самое интересное, что все на площади подхватили этот крик.

Вечерело, и, конечно, огненная струя в руках мальчика выглядела эффектно. Он сам, словно оживший бог, стоял на крыше и рвал пламенем небо. А со стороны казалось, что огненный меч лишь продолжение его руки, простертой к темным сумеречным облакам…

Утром выяснили, что, несмотря на эффектное пришествие в мир моего помазанника, ночью нас покинуло около двадцати человек. Итого у Инты Тисского оставалось чуть менее восьмидесяти бойцов. Обиднее было то, что ушедшие украли часть оружия, которое могло помочь Инте оборонять городок в случае чего. Перед отъездом я проследил, чтобы воины моего вассала приступили к починке ворот и моста.

Пообщавшись с кузнецом, я смог объяснить ему принцип подъемного моста, и тот с подобострастием заверил меня, что к моему возвращению таковой мост он с помощью охотников сделает. Я потребовал, чтобы он сделал его раньше. Тем более что цепи уже есть. Снятые с рабов, они провалялись металлоломом на площади всю ночь. Учитывая, что металл здесь был в диковинку, это вызвало у меня удивление. Ну, я бы спер, как пить дать, на их месте.

Попрощавшись с Интой, я на своем кере отправился в путь.

Описывать два дня моего путешествия, думаю, не стоит. Оно было банальным, за исключением стычки у самого предгорья. На меня тогда напала толпа каких-то заросших мужиков, и я не сразу смог отбиться от них. К тому же излучатель заело. Как я потом выяснил – батарею перекосило. Я отмахался от троих своим ножом, а еще пятеро разбежались, когда мой кер встал на дыбы и начал колотить всех копытами. Вот уж спасибо тому, кто его обучал. В итоге, потеряв троих, нападавшие скрылись. А я спустя час въехал в горное ущелье.

Местоположение капсулы я помнил точно. Заучил карту, прежде чем уничтожить. Да и до этого долго выбирал место для программы автоматической посадки. Экранированную от всех видов внутреннего и внешнего излучения, капсулу могли найти только по металлу. Но я специально выбрал для посадки эту местность, полную залежей всякого непотребства. Здесь ее можно обнаружить только визуально, но никак не по приборам. А от визуального обнаружения с высоты ее защищала скала, под которую я дистанционно и загнал свою крошку.

Самое опасное сейчас было приближаться к капсуле. Стоя в режиме круговой обороны, она атаковала все, что движется. Вот так подойдешь к ней, не заметив, и разнесут тебя ее автоматические пушки. Поэтому я начал осторожничать, уже когда заметил один нехарактерный пик. Я его еще «чертов палец» обозвал, когда на корабле прокладывал маршрут к капсуле. Он был в пяти километрах от «боевой единицы», и я откровенно трусил. Пушки и ракеты капсулы держали трехкилометровый рубеж. И увидь меня на таком расстоянии бортовой компьютер… Короче, приговор трибунала был бы исполнен.

Брелок опознавателя тоже начинал срабатывать за три километра. Но, учитывая характер местности, он мог и не сработать на таком расстоянии. А вот реактивный управляемый снаряд, безусловно, хорошо сработает, тем более что капсула при десантировании выкидывает кучу приемопередатчиков. Они находятся в пассивном режиме вплоть до приказа компьютера капсулы. То есть по ним ее тоже не обнаружишь. И моему брелку-опознавателю от них ни холодно, ни жарко. Я был уже в двух километрах от моей крошки, когда она послала «воздушный поцелуй» в виде зеленого огонька на брелке. Я и только я могу сейчас приблизиться к ней и перепрограммировать ее чертовы мозги. А вот если я сейчас повернусь и уйду, то через пять часов она сотрет воспоминания об этом брелке. Мало ли меня перехватили враги и утащили прочь. Потом я под пытками сознался, где корабль, и теперь к кораблю может подойти враг.

Хорошая система. Надежная. В войне против Омеллы помогла. Собственно, там не война была. Земля приобрела себе колонию. Вечно неспокойную, да и населенную далеко не людьми. Ну, это не первый случай в истории Европейской Короны. Когда меня хотели туда направить после Академии, я прыгал от счастья. Ну, правильно! Там звания идут как на войне. Лет в сто бы вернулся на Землю в свое поместье и отправил бы служить правнуков. Добился бы и им распределения на Омеллу. Но Иверь сломала все планы. Не со званиями… не с деньгами… И то и другое здесь было как надо. Она сломала их всем своим существованием. И не только мне, искренне рассчитывавшему на хорошую карьеру. Она сотням трем людей сломала жизнь. И конечно, адмиралу Вернову, другу моего деда.

Адмирал обнаружил эту планету и как-то умудрился уговорить экипаж не регистрировать ее. Оставить ее жить саму по себе. Хороший старик был. Его весь флот любил. Вдобавок он единственный утащил свой корабль после стычки в облаке Оорта, когда против них Матка Орпеннов выпустила рой автоматических кораблей. А когда поняла, что погибает, рванула сама себя. Как бы это сказать… Он не герой, он даже не легенда. Он бог военно-космического флота Земли и в частности флота Его Величества. Но его казнили. За Иверь. Был бог – и нет бога. Это мне наука на будущее. Я-то собираюсь здесь божествовать потихоньку.

Раскрылось все случайно. Один чудак на букву «м» из технического состава опубликовал почти сто пятьдесят лет назад свои мемуары. А после них «Таймс» опубликовал громкую статью под названием «Адмиралы на старость припрятывают себе планеты». И был трибунал, а у того только одно решение: газовая камера. Благо, приговор привели в исполнение мгновенно. А могли и на сутки растянуть мучение. Вместе с ним в «газенваген» и на рудники Прометея угодило почти триста человек. Это штурманы адмиральского корабля. Это десантники, побывавшие на планете. Это мой дед, в частной беседе узнавший об Ивери и сокрывший информацию. Ему-то, слава богу, только пятьдесят лет на дальних рубежах без возможности посещать Землю. А могли и дворянства лишить, и поместья отобрать.

Меня тогда еще и в проекте не было. А моему отцу было лет тридцать, и он без всякой опалы или наказания так и торчал на дальних рубежах. Совсем в противоположной стороне от деда. Кроме моих родственников, естественно, было еще множество народа, которому Иверь испортила не только карьеру, но и жизнь. И вот спустя сто пятьдесят лет после обнаружения она ударила и по мне.

Совет Земли послал к Ивери десантную группу в подчинение ксенологическому институту, развернувшемуся на орбите. В составе группы были, естественно, и оружейники, и конструкторы, и техники, и медики, и еще столько народу, что плохо становилось при виде количества табелей, ежеутренне сдававшихся на построении. В группе был и я. Лейтенант ВКС. Правда, спустя пять лет мне пришло повышение. Стал старшим лейтенантом. Сейчас бы уже получил капитан-лейтенанта…