– Чугунный. У нас столько чугуна лишнего… – сказанул Игорь.

– …Они откажут, сказав, что она сама выберет себе мужа…

– Меня! – веселился десантник.

– …Ты позовешь меня, великий, и спросишь ее, гожусь ли я ей…

– Если нет, меня зови. – Игорь мешал мне не по-детски, и я хотел его уже послать. Нет, ну а если я что перепутаю?

– …Она скажет, что да…

– А если нет? – перебил снова Игорь.

Я разозлился и сказал, что мы позовем его, обязательно позовем… Только пусть он сейчас помолчит.

– …Тогда ты, великий, возьмешь нас за руки и соединишь их, – закончил Инта.

Он замолчал. Я подождал и спросил:

– И?

– Что и? – спросил Инта.

– Это все?

– Нет, – мотнул головой Инта. – Но остальное, Великий бог Прот, даже тебя не касается.

Игорь сел на корточки со словами: «Канделябр подержать можно?»

Поведение жуткого однорукого Боевого Зверя привлекло всеобщее внимание, и я понял, что пока он загибается на полу, у меня есть шанс все сделать и не захохотать самому. Блин, не свадьба, а порнография какая-то. Не сватовство, а чушь…

Я проделал всю процедуру, чуть не сказав после венка слово «чугунный». Соединил руки, и молодые исчезли.

– А с ним что? – спросил Атаири, указывая на Игоря.

Я, еле сдерживая хохот, объяснил:

– Вот так рад за молодых.

– А-а-а, – сказал он серьезно и увел родителей невесты.

Тут я и оторвался. Мой хохот сквозь не застекленные бойницы раздавался над поселком, привлекая всеобщее внимание. А слово «чугунный», изредка проскакивающее сквозь смех, было выучено даже детьми.

Но Инта соврал насчет «и это все». Всю ночь гулял поселок. Быстро, видать, оповестили… Слышались смех и веселые песни. Люди пропивали редкие монеты в нашем ресторане и кабаке торговца за славу молодого правителя и за его жену. Мы с Игорем и Атаири тоже посидели в кабаке за кружкой чего-то хмельного. Подняли тост за долгую и благополучную жизнь новой семьи в роду Атаири. Рода Мируши больше не было, и Инта высказал желание войти в род Атаири. Тем более что это был самый многочисленный род в нашем городке, еще почти поселке. Под утро, нализавшись виски, ну, не удержались, мы все-таки завалились спать.

Инта появился к обеду и потребовал нашего присутствия при приеме гостей.

Мы вышли во двор. Первыми пришли родители невесты. Наверное, надо процитировать их диалог.

– Наша дочь – наша семья, – сказала мать невесты. – Какова дочь, такова и семья. Нравится ли вам наша семья?

Инта кивнул и сказал:

– Среди множества честных семей ваша самая честная. Среди множества красивых семей ваша самая красивая. Среди множества воспитанных ваша самая воспитанная. Я вижу вас и знаю, что даже в старости она останется такой же честной, красивой.

Интересно, что они под честью девушки понимают? Ну, уж не ее нетронутость до брака, это точно…

– Наша дочь – наш очаг, – сказал отец. – Она грела нас, пока росла.

– Ваш очаг в хорошем доме. Он будет греть меня, а мои дети согреют ваш дом.

Подошел Атаири:

– Она была цветком нашего рода. Сорвешь ли ты его и унесешь ветром в другой сад?

Вроде он уже говорил, что остается в роду Атаири? Ну, может, это церемония такая, решил я не встревать с вопросами.

– В вашем саду теперь нет цветка. В вашем саду теперь два дерева, что собой закроют молодую поросль от испепеляющего солнца.

– Добро пожаловать в род Атаири. Прими от рода наши символы. Вот кувшин молока. Он восстановит твои силы. Вот полотно, чтобы утереть пот, который прольется, когда ты будешь защищать наш род. Вот копье из дерева справедливого Прота. Оно само будет разить врагов. Оно черное от крови, как и подобает копью воина.

– Благодарю.

Вот сволочь, он знает это слово! Я от него никогда его не слышал.

Атаири отвел родителей в сторону.

Потом пришли воины рода Атаири. Они встали на одно колено и обещали защищать своего брата ценой жизни. Инта тоже встал на колено и назвал братьями охотников Атаири. Охотники ушли совсем из замка.

Потом пришли представители от жителей поселка. Они восславляли правление Инты и желали ему счастья и долгой жизни. Они преподнесли его невесте, которую непонятно где черти до этого носили, сундук с тканями и деревянной посудой. Сундук в сторону.

И вот! Гвоздь программы! Купцы. Перечислять подарков не буду. Скажу, что и так захламленное пространство внутри стен стало совершенно не проходимым от тележек и сундуков. И вот каждый, блин, норовил назвать себя, сказать, откуда он, где живет в городе и чем торгует. Времени убили, ну, до ужина, точно. Потом пришли рабы. Человек десять. Я скуксился, думая, что дальше-то будет. Они-то что подарить, кроме набедренных повязок из листьев, могут?

Тут-то и вышла невеста из-за спины Инты. Я даже не замечал раньше, что она красивая. Даже Игорь престал шутить. Красоту он ценил. Мы с отвисшими челюстями смотрели на нее – вышагивающую, медленно покачивая бедрами, к нам. Да, это вам не заплаканная девица в углу с родителями. И не шлюшка, выскакивающая из постели. Это она… та, которая согреет теплом и красотой.

– Соблазню, – только и сказал Игорь.

Я посмотрел на него и сказал:

– Я тебе обещал руку отрезать? Отрежу кое-что другое…

– Ради нее – пожалуйста. Но только потом…

– Козел.

– Похотливый козел, – поправил меня Игорь.

Девушка прошла мимо нас, чинно поклонилась мне, коснувшись рукой своей груди. Подошла к рабам и развязала веревку, связывающую их вместе.

– Вы свободны, – объявила она и дала каждому в руку по монете. Как потом мне объяснил Атаири, в лесу давали кусок мяса при такой церемонии. Но я, честно говоря, не мог ее представить с грудой кусков мяса в руках. Такая нежная…

Рабы ушли, пожелав ей родить охотника и хранительницу огня. Мальчика и девочку.

– Все? – спросил я у Атаири.

– До ночи – да.

– А что ночью? – спросил я.

Старик пожал плечами и ответил:

– Он пригласит к себе на вечернюю трапезу только тех, кто воспитывал его. Я там буду. Вы – не знаю.

Игорь от такого неприкрытого хамства только усмехнулся.

Конечно, вечером мы сидели у жениха в комнате. Невесты не было. Я спросил, где она. Инта мне ответил, что ее нет здесь. Она встречается со своими воспитателями. Они дают ей последние напутствия. Я кивнул понимающе.

– А тебе, значит, мы должны напутствия давать?

– Да. А я их буду слушать и запоминать, – с абсолютно серьезным видом сказал наш молодой.

Я поднялся и сказал окружающим:

– Перед вами царь, который скоро станет великим. Который молод и увидит плоды дел своих. Дети которого будут править всем, чего касалась рука человека на этой земле. И в этом мое слово. Я хочу, чтобы вы давали советы, исходя из этого. А не из того, хороший он мужчина или плохой. Хороший он воспитанник или так себе. Я тоже дам совет. Никогда не слушай советов, которых ты не просил давать. Ибо значит – тебе навязывают волю. Это мой совет.

Я сел и многие сидящие крепко задумались, что можно посоветовать правителю. Старик Атаири, как обычно, отчебучил:

– Я посоветую тебе слушать себя, а не богов. Боги – не добры. Они в своей божественности жестоки. А доброта – удел человека. Ты человек. Слушай себя. Слушай человека.

Это был не камень в наш огород. Это был целый астероид. Игорь постучал пальцами по полу и тоже дал совет:

– Я даже не знаю, что тебе посоветовать… наверное, вот что. У правителя не будет времени слушать, думать, рассуждать. У него, как у охотника племени, очень много обязанностей. Так вот. Скажу тебе просто: делай, что должен, и будь что будет.

Когда он сел, я по-русски обозвал его плагиатором. На что он сказал шепотом:

– Будешь обзываться, я еще и «Божественную комедию» напишу. Станет классикой Ивери.

– Алфавит сначала придумай, – так же шепотом сказал я.

– Алфавит придумали двоечники, чтобы писать шпаргалки.

Советы мы давали до глубокой ночи, пока уже и советы кончились, и Инта устал делать умное лицо. Мы ушли, а он остался в своей комнате. Приговорив с Игорем бочонок местного пойла, мы почти ночь не спали, обсуждая дальнейшие планы.