– Теперь идите. – Пладде убрал Книгу и сложил руки на груди. – Да пребудет с вами милость Неба, пока вы по своей вине не утратите ее.

– Да пребудет! – хором воскликнули «грачи», повторяя жест, после чего один за другим вышли в ночь.

– Что теперь? – прошептал Вик.

– Теперь молчи и иди за мной! – скомандовал Хромой. – Надо постараться миновать все будки, а то пристанут парни с расспросами.

– Стража все равно узнает Эшуда, – напомнил Шели. Даже ночью… Ребята, я так и не понял, каким образом Грохенская гильдия может быть связана с атори. Что им, демоны товар из прямо Ада выносят?

– Вот нам и нужно это проверить, дурак! – вздохнул Леппе и захромал по улице. – Помолчите в самом деле: стража стражей, а разговаривать с «грачами» я не хочу.

По настоянию Хромого четверка прошла через ворота в Третьей стене в Ветераны, миновала ровные, широкие улицы этого квартала, а уж дальше пошли места грязные, застроенные как попало, лишь их обитателям да полицейским хорошо знакомые. У самой Четвертой стены с ними даже пытались повздорить какие-то типы, похожие на княжеских вельшеев, но Палассе по привычке вытащил саблю, и драка не состоялась.

– Дурак! – опять заворчал на него Леппе. – Мы тебя зачем взяли? Чтобы ты все испортил? Мы не полицейские, вот и не ори «именем императора!» каждый раз, как тебя обидели!

– Разве лучше было бы на кулаках с этой пьянью схватиться? – оправдывался Вик. – Эшуд, ну скажи!

– Здесь, наверное, нет. А вот за пределами города лучше, потому что там все равно нет нашей власти. Достанешь саблю и все подумают, что ты грешник-убийца, – рассудил чернокожий. – Так что давай-ка послушайся хорошего совета.

Стражники Четвертой стены осветили их лица и были сильно удивлены. Нетоле в Иштемшире знали все, да и хромого сержанта Леппе тоже.

– Вы куда, ребята? Да еще одеты кое-как. В предместья лучше не соваться по ночам!

– Дело есть дело, – пожал плечами Леппе.

Их сапоги прогрохотали по мостику через сухой ров, калитка позади закрылась.

– А теперь вот что: пойдем вдоль реки, мимо огородов. Там тропинки узкие, так что движемся гуськом. Без крайней нужды друг с другом не разговаривать; если нас окликнут – отвечаю только я, – распорядился Хромой. – Мы хотим без встреч с надзирателями добраться до моста Трех Дев, и это самый лучший путь.

– Может, нам еще и Шоссну придется под мостом переплыть, чтобы со стражей не встречаться? – очень тихо спросил Вик Палассе, но Шели его услышал:

– Я бы на твоем месте не подавал Хромому этой идеи.

Когда четверо полицейских покидали Иштемшир, судьба полицмейстера Галашше была уже решена. Негласный председатель Грохенской гильдии, господин Вешшер, сумел склонить на свою сторону большинство членов Магистрата, не говоря уж о бургомистре. О необходимых предпосылках такого поведения городских властей позаботились заранее, на всякий случай. Теперь городская стража и даже морская дружина были подняты по тревоге, а телохранители грохенских купцов замкнули вокруг Управления редкую цепь.

Магистратских старичков Вешшер решил до поры оставить в доме Мачеле, в Старом городе, – нечего им сейчас делать на площади Шале. Командиры корпуса городской стражи и морской дружины уже получили приказ и стягивали своих людей к казарме «грачей». Там драки быть не должно – никто не захочет отправить свою душу в Ад только потому, что так приказал начальник. Да казарма Вешшера и не беспокоила: пусть сами разберутся, все действительно важное произойдет в Управлении, а туда войдут только свои.

Ровно в два часа ночи в окружении полусотни охранников глава грохенцев вышел за ворота Старого города.

В ближайшем переулке горели факелы, широкие спины одетых в серое мужчин загораживали от любопытных глаз лежавших на мостовой чегишаев. Все трое пришедшие встретить лейтенанта Рошке были мертвы. Сам полицейский стоял тут же, одетый в такой же серый плащ с глубоким капюшоном, и покуривал длинную трубку.

– Ну что? – Вешшер подошел прямо к нему. – Все в порядке?

– Конечно. Но ты бы поторопился, а то, чего доброго, «расколятся наши купчики.

– Уже все равно, к утру ты станешь новым полицмейстером!

И все же Вешшер шепнул пару слов помощникам, отправляя еще один взвод на площадь Шале, – и правда следовало поторопиться. Если информация об атори все же просочится за стены Управления, не избежать пристального внимания к инциденту с полицмейстером со стороны Святых Отцов, а тем недолго и свое письмо барону Зеккуне отправить – перехватить будет труднее. Огласки пока допустить было нельзя: слишком рано.

– Слишком рано, – сплюнул Вешшер. – Просчитался я с этим усачом, думал, он еще потянет с решительными действиями. А он сглупил, ну надо же…

– Надо было его прежде убрать, – Рошке пыхнул трубкой. – Дел-то на грош.

– Внимания к себе привлекать не хотелось. Хорошо хоть, небесники прошли, теперь Святые Отцы снова голенькие остались.

– А гвардия на Морской стене? Имперцы рубятся получше, чем «грачи».

– Гвардия – мое дело, – похлопал его по плечу Вешшер. – Ты о ней не беспокойся. Лучше готовься речь перед новыми подчиненными произнести. Прямо сейчас пойдешь в казарму, утихомиришь их. Перед рассветом я усажу старичков на носилки и отправлю в Магистрат, с утра они вынесут решение о твоем назначении.

– «Грачи» мне никогда до конца не поверят, – вздохнул Рошке. – Я ведь сегодня дежурный. Почему не вызвал взвод из казармы, если что-то было не так, почему не доложил Святым Отцам? Если Галашше грешен, так и я, значит, тоже.

– Ничего, продержись пару дней, большего не требуется. На допрос к Отцам я тебя не пущу, придумаем какие-нибудь волнения в Заречье, потянем время. Ну, пошли?

– Трупы надо куда-нибудь убрать, – кивнул лейтенант на тела чегишаев. – Кстати, письмо Галашше барону Зеккуне не хочешь посмотреть?

– Потом.

Вешшер небрежно сунул в карман пакет, переданный полицейским. Он примерно знал его содержание, знал также, что один из Совета Святых Отцов, некто Пладде, уже пытался переслать в Совет Кенчипьяша немало информации. Что ж, шила в мешке не утаишь, однажды все это должно было случиться. Но сделать успели немало, закрепились в Иштемшире как следует. Учитывая, что в Никее двор местного короля уже контролируется полностью, можно продержаться в Ноосате, этом перешейке между двумя материками, неограниченно долго.

– Что слышно из Соша? – уже на ходу спросил Рошке.

– Все хорошо, они готовы выступать. Конечно, не обошлось без крови, но людей и оружия хватает.

– Пополнение небесников в пути. Они ночуют в Грохене, а потом пойдут прямо им навстречу.

– Никуда они не пойдут, – хмыкнул Вешшер. – Скорее всего. А впрочем, не мне решать, может, и пойдут… У графа Леца голова большая. Что тебе эти новобранцы с пьяными сержантами? Их женские сотни изрубят на марше, отдать бы только приказ.

– Ну да… – Лейтенанта что-то беспокоило. – А стража? Если закроют ворота, придется несладко.

– Они закроют – мы откроем. Рошке, ты что такой пугливый? Жалко с сытной должностью расставаться? Так не жалей, ты и после полицмейстером будешь. Наберешь себе «грачей» покрепче нынешних и будешь за народцем следить.

– Да я не боюсь, я просто думаю, как лучше все сделать. Может, пожар в Совете? Сгорели Святые Отцы, ждем, мол, новых с севера – вот и все, а там видно будет. Как ты думаешь?

– Я думаю! – веско произнес Вешшер. – А раз я думаю, то я и делаю. Отцов перебить недолго, всегда успеем.

– Но они же могут призвать к новой Войне! – всплеснул руками лейтенант. – Вокруг нас фанатики, понимаешь? Если хоть один Отец скажет, что все грохенцы – атори и убивать их благое дело, против нас пойдут даже дети! И уж конечно, никто не будет выполнять наших приказов, это грех.

– Будут, Рошке, будут. Настоящих фанатиков не так много, как тебе кажется, и Грохен тому пример. Мы вот проведем облаву и запрем в Управлении тысячу детишек, а потом скажем: каждый раз, как будем казнить кого-нибудь из вас, дорогие защитники Неба, рядом повесим ребенка. Увидишь, это подействует. И много есть методов, много… Мы должны вырастить в Ноосате новое поколение аборигенов, тех, что не будут видеть в нас демонов. И тогда лет через двадцать-тридцать сами приплывем и на север, и на юг.