Король нервно промокнул влажный лоб шелковым платком с монограммой.

— Более чем естественно, ваше величество, — проговорил Ротгар, всем своим видом демонстрируя спокойствие. — Поверьте мне, знай я что-нибудь об этом деле, то немедленно проинформировал бы вас подробнейшим образом. Лорда Уолгрейва можно извинить. Он молод и следовал советам старших.

— Никак не ожидал, что вы станете защищать его, Ротгар, — съязвил Гренвил, перестав улыбаться. — Вы не относитесь к числу друзей этого семейства.

— Я стараюсь быть объективным, Гренвил, к тому же наши семьи породнились. Как мне стало известно, задачей Уолгрейва было узнать, кто стоит за этим заговором против его величества.

— Только бы схватить Майкла Мюррея, — провозгласил Бут, — он уж не ускользнет от нас! Я потрясен, потрясен до глубины души тем, что пригрел эту змею на своей груди.

— Вы сказали пригрел? — кротко осведомился Ротгар.

Граф побагровел.

— Просто образное выражение, милорд.

— Я так и понял. — Ротгар повернулся к королю:

— Я послал своих людей в то место, где может появиться Мюррей, ваше величество. Кроме того, обратился к мистеру Гренвилу с предложением направить туда солдат, а также обыскать корабли, следующие вниз по Темзе. Никак не ожидал, что он сочтет более важным явиться сюда.

Гренвил покраснел.

— Я поручил все надежным людям, ваше величество. Более того, оставил лорда Уолгрейва им в помощь, поскольку по вполне понятным причинам он весьма заинтересован в благополучном исходе дела. А сюда я приехал из-за необходимости срочно доложить обо всем вашему величеству.

— Чего, как я вижу, не произошло, — заметил Ротгар, обращаясь к королю. — Если вы позволите, ваше величество, мы присядем, и я постараюсь изложить все события по порядку. Уверен, лорд Бут и мистер Гренвил дополнят меня.

— Я ничего не знаю, — раздраженно заявил Бут. — Ничего. — Но когда король жестом выразил свое соизволение, он сел вместе с другими, пытаясь сообразить, каким образом сложившаяся ситуация может угрожать его положению.

Полуразрушенное здание пивной оказалось совершенно пустым, но когда Эльф увидела откидную дверь, ведущую к скату, ей стало ясно, что кто-то здесь побывал: дверь настежь распахнута, а замок взломан. Несмотря на предостережение Брайта, пытавшегося ее удержать взмахом руки, она наклонилась и заглянула внутрь. В лишенном окон помещении и днем было сумрачно, но девушка увидела: ничего, кроме старых бочек, там нет.

Гроб исчез, и нет никакого камня на неровном полу.

— Он пропал, — прошептала она.

— Похоже на то, — произнес знакомый голос, и Эльф, выпрямившись, столкнулась лицом к лицу с Фортом. Он стоял рядом с выломанной дверью, облаченный с ног до головы в черное, и, несмотря на разбитое лицо, казалось, в полной мере вернул себе обычное высокомерие.

Подавив вспышку неуместных эмоций, Эльф спросила:

— Где он?

Она заметила солдат за спиной графа и, обернувшись, увидела, что их, с подозрением поглядывающих на слуг Маллоранов, появляется еще больше.

Испуганные мамаши кинулись к своим любопытным чадам.

— Не имею понятия, — сказал Форт, — так как только что прибыл,

— Как и мы, поскольку тоже только что появились.

Эльф обратила внимание на то, как ощетинился Форт при виде Брайта. У нее не возникло и тени сомнений, что брат прореагировал так же. Они. были заклятыми врагами из-за Порции. Бог знает, на какую глупость они способны, если их предоставить самим себе.

Повернувшись к ним спиной, она решительно подошла к оборванной беззубой старухе:

— Не видели, мэм, не выносил кто-нибудь сегодня утром отсюда вещи?

Слезящиеся глаза старухи забегали, и она засеменила прочь, прижимая к груди сложенный фартук.

— Не брала я ничего, как Бог свят.

— Конечно, нет, — улыбнулась Эльф, догоняя ее и пытаясь успокоить. — Никто не хочет причинить вам зла. Просто мы рассчитывали кое-что найти в погребе. А именно большой камень. Но его там нет. Может, наши друзья нас опередили.

Женщина бросила на нее проницательный взгляд:

— Друзья? И красные мундиры охотятся за ними? Мне ни к чему неприятности.

Эльф услышала шаги за спиной и поняла, что это не Форт.

— Брайт, у тебя нет мелкой монеты?

Брайт вложил ей в руку шестипенсовик, и девушка протянула его женщине:

— Вот, возьмите это. Вам не придется ничего делать. Просто если вам что-нибудь известно, будьте так добры рассказать нам.

Старуха схватила монету, шныряя по сторонам глазами.

— Ладно, вы вроде честная, добрая дама. Были здесь не так давно мужчины с телегой. Они-то и сломали дверь. Ну не смешно? Никогда этот вонючий погреб не запирали, да и пусто там, разве что старые бочки валяются. Выкатили они оттуда здоровенный булыжник! Одного не пойму, — продолжала она, входя во вкус. — Мало ли камней на свете? Только проповедник, что в парике, все суетился, как бы камень не поцарапали. Сколько живу на свете, а такого видеть не доводилось.

Проповедник в парике? Эльф припомнила слова Робертса о том, что уличных мальчишек нанял шотландский священник. Переодетый Мюррей?

— Да, это странно, — согласилась она, стараясь не показывать своего интереса. — Так что они сделали с камнем?

— Положили в ящик, который принесли накануне, — захихикала старуха. — Гроб, вот что это было. Ну и посмеялась же я! Священник его обхаживал, будто покойника. Все говорил, что надо вначале вытащить камень, а потом уж класть его в ящик, иначе поцарапается. Камень! Никакой это не камень, а здоровенный валун.

— Этот священник был с ними с самого начала?

— Нет. Он объявился потом.

— Видимо, они положили ящик на телегу и уехали.

— Точно! — воскликнула женщина, восхищенная такой необыкновенной проницательностью. — Так они и сделали, госпожа.

Эльф посмотрела в направлении реки.

— Как вы, наверное, догадались, мэм, бедный священник не в своем уме. Он думает, что этот валун представляет собой большую ценность и хочет послать его во Францию, в подарок тамошнему королю…

Женщина опять закудахтала:

— Господи помилуй, хотела бы я на это посмотреть!

— Думаю, мы сможем избежать позора, если остановим его вовремя. Интересно, каким причалом он мог воспользоваться?

Глаза старухи опять прояснились.

— Солдаты и все такое, — пробормотала она себе под нос. — Сомнительно, что вы рассказали все, как есть, госпожа, но у вас доброе лицо. Я слыхала, как они упомянули причал Гаррисона. Это здесь, рядом.

— Когда это было?

— Недавно. Сдается мне, они еще не отплыли.

Эльф взяла женщину за мозолистую, грязную руку.

— Как вас зовут?

Старуха испуганно сжалась, но затем ответила:

— Дебби Катлоу, госпожа.

— Спасибо за помощь, миссис Катлоу. Если возникнет нужда, приходите в Маллоран-Хаус на площади Мальборо. — Она повернулась к Брайту:

— Этот священник, вероятно, переодетый Мюррей. Вперед!

Эльф заметила, как Форт, стоявший неподалеку и все, видимо, слышавший, отдает приказы солдатам. Она решительно подошла к нему:

— Это серьезное дело и не повод для соперничества. Если мы начнем состязаться, то помешаем друг другу.

Она даже растерялась, гадая, чего больше в его взгляде: ледяного презрения или полыхающей ярости. Пожалуй, холодное бешенство — наиболее подходящее определение. Секунду они буравили друг друга глазами, затем граф повернулся к Брайту:

— Что вы намерены делать?

Эльф чуть не ударила его за столь откровенное пренебрежение, но на это тоже не было времени.

Позже, пообещала она себе, вспомнив слова Ротгара. Правда, маркиз не имел в виду возможность поговорить, объяснить, понять.

О, к дьяволу всех мужчин с их гордостью!

— Мы должны окружить эту пристань с двух сторон, — сказала она Брайту. — Точнее, с трех. Часть солдат может подняться на борт нашей лодки и перекрыть путь по реке, если они успели отплыть.

— Вы прибыли на лодке?

— Мы спешили.

— И прошли под мостом? — Форт на секунду задержал взгляд на Эльф, и ей показалось, что его негодование вызвано заботой о ней. Однако он тут же повернулся к своим людям: