— Армия не для меня, — сказала она. — Я не способен проливать кровь.

— Чтобы понять, на что мы способны, нужно оказаться в безвыходном положении.

— Трудно представить вас в деле.

— А зачем представлять? — Син глянул из-под своих немыслимых ресниц. — Испытайте меня.

Судя по взгляду, вино уже оказывало свое действие. Честити вспомнился утренний эпизод, и она задалась вопросом, можно ли принять всерьез заверения Сина, что он предпочитает женщин. Что, если он осмелится… и что, если она позволит?

— Я поброжу здесь, осмотрюсь!

Чарлз исчезла раньше, чем Син опомнился. Это его раздосадовало и встревожило: никому из них не стоило покидать своих комнат. К тому же Чарлз упорхнула без паричка и треуголки, а разгуливать с непокрытой головой означало привлекать всеобщее внимание. И главное, некого винить, кроме самого себя. Хотя разговор протекал во вполне невинном русле, стоило только дать волю игривой стороне своей натуры, как собеседница поняла это и сбежала.

С ходу бросившись в погоню, он привлек бы внимание к ним обоим и только еще больше испортил бы дело. Син протянул время, сменив ненавистный капор на шляпку, проверив, спят ли остальные, и затолкав в муфту забытые Чарлз вещи. Только тогда, мелко семеня и скромно потупившись, он пустился ее разыскивать.

Поначалу было довольно забавно притворяться женщиной, однако вскоре Син ощутил все минусы своего маскарада. Например, в просторном входном зале какой-то джентльмен учтиво приподнял шляпу, при этом пожирая глазами его внушительный бюст. Руки чесались дать ему в челюсть, но пришлось смирненько проскользнуть мимо.

Центральная улица Солсбери хорошо просматривалась в обе стороны. Нигде не было и намека на Чарлз. Син остановился перед торговкой жареными каштанами.

— Не проходил ли тут молодой человек без шляпы?

— Проходил, красотка, проходил. Вон туда пошел, к реке.

Повернув в указанном направлении, Син оказался в путанице переулков, домиков, садов и конюшен. Поверх одной из стен он высмотрел Чарлз на фоне реки Эйвон. Он бросился туда, но не обнаружил прямого пути и скоро отклонился далеко в сторону, занятый одной лишь мыслью: вернуть девушку на постоялый двор раньше, чем она встретит кого-нибудь из знакомых. Удивленные взгляды прохожих время от времени вынуждали его замедлять широкий мужской шаг.

Обогнув один из садов, Син наконец увидел Чарлз. Девушка стояла у воды и носком сапога спихивала туда сухие листья и веточки. Поза ее была невероятно понурой, истинным воплощением одиночества. Потом она пошла дальше и исчезла из виду.

Звук голосов застал Сина врасплох. Кто-то догонял его. Пришлось шмыгнуть в ближайшую калитку. К несчастью, те двое остановились рядом.

— Говорю тебе, я ее видел!

— Что нам до этой шлюхи? Мы ищем ее сестрицу.

Первый голос был хорошо поставлен и изъяснялся правильно, второй явно принадлежал человеку простому.

— Ну и глуп же ты, приятель! Где одна, там и другая, иначе что ей здесь делать? Она сидела все равно что взаперти с тех самых пор, как навлекла на себя позор.

Син подумал, что это вполне может быть Генри Вернем. Но о каком позоре идет речь? Теперь он был благодарен судьбе за шанс подслушать этот разговор.

— Сэр, вы ведь заглядывали к ней, и леди Верити там не было.

— Она могла солгать… или моя невестка появилась там позже. — (Значит, это точно Генри Вернем, подумал Син.) — Довольно прохлаждаться, я видел, как она направилась к реке. Иди в ту сторону, а я пойду в эту, кому-нибудь да повезет на нее наткнуться. Но чтобы все было тихо, я совсем не желаю поднимать шум.

— А если я обознаюсь? Я ведь никогда ее не видел. Похожа она на леди Верити?

— Нисколько. Она много о себе мнит и держится соответственно. Эдакая надменная аристократка, хотя все это давно в прошлом. — Послышался злорадный смешок. — Не бойся, ты не обознаешься. Есть только одна девица с бритой головой.

— С бритой?! — изумился простолюдин.

— Отец сам обрил ее — в наказание за распутное поведение.

Син был поражен до глубины души. Отец обрил дочь? В наказание за распутство? С кем же она распутничала и отчего любовник не заступился за нее, отчего не принял на себя гнев графа Уолгрейва?

— Я ее видел сейчас лишь мельком, — говорил Вернем, — но, судя по всему, она носит мужское. В сиротских тряпках, в которые граф ее нарядил, она была похожа на огородное пугало. Уолгрейв думал, что это пригвоздит ее к месту почище всяких кандалов. Ни одна женщина носа не высунет за дверь в таком виде.

В его голосе было столько злобного удовлетворения, что у Сина сжались кулаки. Он готов был избить негодяя до полусмерти!

Однако пришлось дожидаться, пока те двое двинутся дальше, да и тогда идти следом было рискованно. Подобрав юбки, он прокрался к стене, разделявшей два соседних сада. В отсутствие калитки волей-неволей приходилось лезть через верх. В брюках Син перелетел бы стену одним махом, теперь же зацепился и рухнул вниз под треск рвущейся ткани. Тем не менее препятствие удалось преодолеть, а за следующей стеной — о счастье! — на миг открылась взгляду выходившая к реке луговина.

— Батюшки!

Син уже соскочил на землю, чудом не задрав при этом подол себе на голову. Он как раз оправлял одежду — возглас заставил его круто повернуться. Пухленькая женщина в капоте смотрела на него разинув рот.

— Меня преследуют! — быстро солгал Син. — Прошу, не говорите братьям, что видели меня! — Он сунул в руку женщине шестипенсовик. — Благослови вас Бог!

Он покинул сад через заднюю калитку, а снаружи огляделся в поисках Генри Вернема и его приспешника. Они еще не появлялись. Чарлз стояла у деревянной скамьи, опершись на спинку. Син опрометью бросился к ней.

— Здесь Генри Ужасный!

Озаренный блестящей идеей, он навзничь рухнул на скамью, бросил Чарлз на себя и начал целовать в губы. Собственно, это не был настоящий поцелуй — Син всего лишь прижался губами к губам, — тем не менее девушка окаменела в его объятиях. Казалось, он держит в руках статую. По крайней мере она не сопротивлялась и позволила нахлобучить себе на голову паричок и шляпу (вкривь и вкось, но в подобной ситуации это было даже кстати).

Из-за угла появился жилистый человек с кислым землистым лицом. Чуть позже из-за другого вышел привлекательный, одетый с иголочки мужчина. Оглядевшись, они дружно направились к скамье.

Син решил, что самое время вложить в спектакль побольше убедительности (возможно, это был его первый и последний шанс с Чарлз). Прикрываясь муфтой, он превратил пародию в настоящий поцелуй.

Неуступчивые губы Чарлз дрогнули и приоткрылись. Теперь они были нежными и податливыми. Широко раскрытые испуганные глаза затуманились, веки медленно опустились. Син ощутил отклик: едва заметные движения тела и то, как сжимаются пальцы на его плечах. Он не мог дать себе волю из опасения, что Чарлз начнет вырываться, припомнив наконец, что в его глазах они оба мужского пола. Впрочем, это все равно случилось. Он услышал жалобный возглас, ощутил смущенный рывок в сторону и на мгновение растерялся.

Рядом кто-то громко откашлялся. Муфту потянули прочь.

— Эйдриан, любовь моя, нас выследили! — крикнул Син, стискивая Чарлз руками и прижимая к груди. — Останься в моих объятиях, я не позволю тебя вырвать из них! — Он устремил на Генри взгляд, полный, как он надеялся, отчаянной мольбы и укора. — Сколько братья заплатили вам? Впрочем, все равно! Только смерть разлучит меня и Эйдриана!

— Ради Бога, леди, я знать не знаю ваших братьев! Мы здесь случайно. Не проходила ли мимо молодая женщина с бритой головой?

Син помедлил, окидывая взглядом своего противника. Генри Вернем был высокий брюнет, из тех, кого называют смазливыми. Взгляд его близко посаженных глаз не был, однако, глупым или рассеянным, и Син отказался от мысли навести его на ложный след.

— Ах, сэр, да пройди здесь сам король со своим двором, я бы не заметила! До того ли мне было? Умоляю, поклянитесь всем святым, что не подосланы братьями!