— Мне не нравится такая твоя уступчивость, — сказала она.

Бей ничего не ответил и вылил еще немного масла на руки, продолжая массировать ее ноги.

Когда он хотел убрать руки, Диана остановила его и села на постели.

— Пока это еще безопасно.

— Это никогда не бывает полностью безопасным. — Она увидела его темные настороженные глаза, но заметила в них сомнение.

Боже, что же делать?

— Это так же безопасно, как тогда, — сказала она, придвигаясь к нему поближе. — Останься во мне на этот раз. Он не сопротивлялся, но и не двигался.

— Я весь в твоей власти.

— Я стосковалась по тебе, Бей. Скажи, разве будет справедливо, если мы проживем всю оставшуюся жизнь порознь?

Он отодвинулся от нее и встал.

— Ты дьявольски безжалостная женщина.

— Я из рода Айронхенда. — С мольбой взывая к своим предкам, Диана выпрямилась и сняла рубашку. — Ты не должен делать того, чего не хочешь, — сказала она, глядя ему в глаза. — Запомни это.

Диана соскочила с постели и начала сама раздевать его.

Она расстегнула длинный ряд пуговиц на шелковом жилете и сняла его. Затем развязала галстук, расстегнула пуговицы на воротнике и манжетах, вытащила рубашку из штанов и стянула ее через голову. Его покорность немного пугала ее, но он мог бы остановить ее одним словом.

Обнажив его грудь, Диана коснулась ее губами и толкнула Бея на кровать. Опустившись на колени, сняла с него туфли и чулки.

— Ты так и будешь сидеть? — с невольной досадой спросила она.

— Не знаю.

— Похоже, я насилую тебя!

— Может быть.

Диана встала.

— Не говори так.

— Мы должны быть честными друг с другом. — Тем не менее он тоже встал и снял с себя остальную одежду.

Она прижалась к нему всем телом, чувствуя твердое мужское естество.

— Завтра мы предстанем перед королем, и нам придется в любом случае отвечать за все случившееся. Так стоит ли упускать возможность насладиться друг другом этой ночью?

— Утраченная возможность — это еще один тяжкий груз, — сказал Бей.

Мгновение спустя они лежали в постели. Казалось, разделенные кровоточащие половинки соединились в единое целое, и прежняя боль и печаль исчезли. Они лежали так долгие благословенные минуты, затем слились в страстном поцелуе и остались одни в целом мире.

Бей начал осторожно ласкать ее, но Диана отбросила прочь осторожность. Она уселась на него верхом.

— Теперь пришло мое время. Время полной луны. Глядя ему в глаза, она взяла со столика флакон с душистым маслом.

— Прочь, Геката, королева ночи, — сказала она, выливая масло тонкой струйкой ему на грудь, — и уступи этого несчастного смертного Диане до самого рассвета.

Она поставила флакон и начала массировать Бею грудь, желая воспользоваться уроками, почерпнутыми из книг.

Диана продолжала втирать масло, наблюдая, как его веки, дрогнув, закрылись. Затем она начала продвигаться все ниже и ниже, испытывая головокружение от ощущения его гладкого мускулистого тела.

Собрав всю свою решимость, она обхватила руками его горячее и твердое мужское естество.

По всему телу Бея пробежала сладкая дрожь, и Диана почувствовала свою власть над ним.

— Я люблю тебя, — прошептала она, не вполне уверенная в правильности своих действий. — Ты можешь взять на себя роль учителя, если хочешь. Я никогда раньше не делала этого.

— Боже упаси, если ты будешь знать больше того, что уже знаешь. — Его грудь тяжело вздымалась.

— Но это ведь не метод Сократа? — насмешливо сказала она и, мысленно помолившись, склонила голову, чтобы коснуться языком кончика его естества.

Бей глухо застонал, но явно не от боли.

— Ты войдешь в меня? — спросила Диана.

— Или… — произнес он хриплым голосом.

— Или я сведу тебя с ума. Диана посмотрела вниз, и неожиданно все ее сомнения исчезли. Ей ужасно захотелось попробовать мужскую плоть на вкус. Она накрыла ее ртом.

— Сумасшедшая! — Бей привстал, повалил ее на спину и, не давая опомниться, глубоко вошел в нее.

Диана со счастливым смехом обхватила ногами его бедра. Она со страстью отдавалась ему, окончательно забыв о недавних жалких поползновениях лорда Рэндольфа и вообще обо всем на свете.

Когда она вновь пришла в себя, то ощутила Бея у себя внутри и, крепко обняв его, прошептала слова благодарности.

Он продолжал лежать на ней, тяжелый, но желанный, и она запустила пальцы в его волосы.

— Ни за что не отпущу тебя, — сказала она, зарывшись лицом в его волосы, — и буду соблазнять при каждом полнолунии всю оставшуюся жизнь.

— Полнолуние, — сказал он сонным голосом, — наступает завтра.

— Это можно рассматривать как приглашение?

Бей не ответил: он уже спал. Несмотря на тяжесть его тела, Диана улыбалась сквозь слезы любви и радости.

Он сдался наконец.

Диана проснулась от яркого солнечного света, пробивавшегося сквозь щель в шторах.

Сев в постели, она заметила, что нет никаких свидетельств событий минувшей ночи. Ни флакона с маслом, ни возлюбленного. Даже подушка, на которой он спал, была разглажена.

Может быть, все это приснилось ей? Нет, на простынях остались следы масла, этот чувственный запах… Он все-таки был здесь. Более того, он принадлежал ей телом, душой и разумом.

А теперь он ушел и постарался убрать все следы своего присутствия, отчего Диану охватило отчаяние. Сражение еще не было выиграно, потому что его воля не была сломлена до конца и, возможно, лишь укрепилась. В душе он не сдался.

Что же делать?

Явившись ночью в дом Бея в возбужденном состоянии, она думала, что находится в его спальне, но это оказалось не так. В этой большой великолепной комнате не было его личных вещей. Вероятно, он не хотел устраивать Диану в своей спальне, чтобы не рисковать ее репутацией. Это снова был всемогущий, всезнающий и недоступный маркиз Родгар. Проклятие!

Диана обхватила голову руками. Она снова должна предстать перед королем, обществом и перед Беем.

Сегодня их могут заставить обвенчаться, чтобы спасти ее репутацию. Если Бей отгородился от нее стеной, то они окажутся в еще худшем положении, чем прежде.

Она вскочила с постели и ополоснула лицо холодной водой из кувшина. Что известно при дворе о ее ночном приключении? Что скажут теперь?

Раздался стук в дверь. Это оказалась Клара с кувшином горячей воды в руках.

— О миледи, я так рада, что с вами все в порядке! Я никому ни слова не сказала, но так беспокоилась!

Большой кувшин наклонился, и Диана подхватила его.

— Все хорошо, Клара. Ты поступила очень правильно. — Значит, служанка не стала поднимать тревогу. Это неплохо. — А что было в Куинс-Хаусе?

— Я, конечно, всю ночь не сомкнула глаз, а рано утром пришла мадам Свеленборг и сообщила, что вас похитили, но маркиз спас вас. Тогда я собрала вещи и приехала сюда. — Она внимательно посмотрела на Диану:

— Это… это мужская рубашка, миледи?

Диана покраснела.

— Мое платье порвалось. Но теперь, ты говоришь, моя одежда здесь?

Клара наконец пришла в себя.

— Да, миледи. Какое платье прикажете приготовить?

«Власяницу и посыпать голову пеплом», — мысленно ответила Диана, а вслух сказала:

— О, мне все равно. — Она повернулась к зеркалу и неохотно посмотрела на себя. Смятая рубашка с длинными закатанными рукавами оголила плечо, волосы растрепаны, а под глазами залегли темные круги. Ни дать ни взять распутная девка.

— Выбери что-нибудь поскромнее, — велела Диана. Она стянула рубашку и на мгновение прижала ее к себе, вдыхая смешанный запах сандалового масла и любви. Затем бросила ее на кровать.

Клара принесла светло-голубое платье.

— Состоится ли теперь маскарад, миледи? — спросила служанка.

Маскарад! Сегодня вечером.

Казалось, прошла целая вечность с того момента, когда она примеряла костюм богини Дианы. Стоит ли принимать участие в предстоящем бале? Она не знала.

Диана встала перед зеркалом, чтобы надеть платье с широкой голубой юбкой и полосатым корсажем.