— В таком случае вы должны исправить положение, леди Аррадейл, — вмешался Сомертон. — Вы сами должны принять решение.

Диана улыбнулась ему:

— О, благодарю вас, милорд. Я тоже так думаю.

— Мне кажется, «восточный правитель» звучит заманчиво, — сказала мисс Хестроп хихикнув. — Шелка, драгоценности, слоны…

— В Йоркшире? — спросила графиня с озадаченным видом.

Мисс Хестроп недоуменно посмотрела на нее, и Родгар поспешил вмешаться:

— В шелках будет довольно холодно на северном ветру, и слоны тоже могут простудиться. А вот драгоценности пригодятся везде, особенно крупные, сверкающие. Вы не согласны, графиня?

Диана смотрела на него поверх веера, сделав большие простодушные глаза.

— Такие, как сапфиры, милорд? Если восточный правитель подарит мне крупные сверкающие драгоценности, я буду очень рада и выйду за него.

— И вы откажетесь от руки и сердца истинного родовитого англичанина? — спросил Сомертон, покраснев от злости.

— Это будет трудный выбор, лорд Рэндольф, — сказала она. — Такие решения принимаются непросто… — Диана взяла Сомертона за локоть. — Давайте не будем больше думать об этом и попросим короля продемонстрировать механическое устройство лорда Родгара.

Родгар предложил руку мисс Хестроп, восхищаясь представлением, которое устроила графиня, хотя порой она немного переигрывала.

От Родгара не укрылся раздраженный взгляд короля, который он бросил на леди Аррадейл, стоящую под руку с Со-мертоном.

Диана стояла ближе всех к игрушке, и, как только король включил механизм, Родгар подошел, чтобы дать необходимые пояснения. К сожалению, Сомертон не отходил от Дианы и совершенно некстати касался ее.

Кроме того, король вдруг сам решил дать пояснения. Диана уже не знала, чего ждать.

Механическое устройство оказалось великолепным. Оно тоже было богато украшено, но с отменным вкусом. Около серебристого дерева с блестящими листьями сидели, как живые, пастух и пастушка, прижавшись щекой к щеке. На ветках дерева устроились крошечные птички, а некоторые высовывали из гнезд головки.

Тихое жужжание механизма заглушалось пением, доносившимся из каждого клювика. При этом птички по-разному шевелились. Одни поворачивали голову или открывали клюв, а другие приподнимались и расправляли крылья, как бы собираясь улететь.

Затем в движение пришли пастух и пастушка, одетые в настоящие одежды. Они оба повернули головы и как будто со страстью посмотрели друг на друга, пастух положил руку на плечо пастушки. Затем они медленно склонились друг к другу, и их губы нежно соприкоснулись.

После этого действие пошло в обратном порядке: они отстранились, не отрывая глаз друг от друга, потом повернули головы и заняли прежнее положение. Почти незаметно птички прекратили пение, и все замерло.

Диана зааплодировала вместе со всеми, и на глаза ее навернулись слезы. Бедный пастух! Бедная пастушка! Они могли позволить себе всего один поцелуй.

И все.

— Это лишь куклы, леди Аррадейл, — тихо сказал Бей.

— Но великолепно выполненные, — заявил король.

Диана заставила себя повернуться к нему и улыбнулась:

— Это просто чудо, сир. — Затем, увидев рядом стоящего Дейона, дипломатично добавила:

— Разумеется, хороши оба изделия.

— И все-таки какое, на ваш взгляд, предпочтительнее? — спросил король.

Для Дианы это было как ушат холодной воды. Совершенно очевидно, что ее хотели привлечь в качестве судьи.

Взволнованно обмахиваясь веером, она принялась смотреть по сторонам, как бы ища совета, а на самом деле напряженно думала.

Шевалье улыбнулся ей, а Бей только приподнял брови.

— Ваше величество, — заявила она, — обе игрушки превосходны! — Она продолжала обмахиваться веером. — Должна признаться, я плохо разбираюсь в этом. Тем не менее, сир, мне очень понравился голубь с его трогательной сентиментальностью, а пастух и пастушка поразили тонкой поэтичностью.

— Прекрасно сказано! — согласился король. — Обе игрушки нравятся нам именно поэтому. Шевалье, передайте благодарность моему кузену во Франции. И вас, милорд Родгар, я тоже благодарю.

Когда механизмы снова запустили, на этот раз одновременно, Диана подумала, что ее барабанщик превосходит каждый из них. Он победил бы в любом состязании.

— Вы снова побледнели, леди Аррадейл. — Лорд Рэндольф обвил рукой ее талию, намереваясь проводить к дивану.

Она воспротивилась на мгновение и едва не оглянулась назад, надеясь на помощь Бея, но затем вспомнила о своей цели. Она не должна питать надежды короля и королевы. Ей не следует уделять Родгару слишком много времени или проявлять интерес к нему.

Она повела себя неразумно, но, к счастью, никто этого не заметил. Под тревожным взглядом Бея Диана умышленно прислонилась к лорду Рэндольфу.

— Немного вина, леди Аррадейл, — предложил он с нежной заботой.

— Вы очень любезны, — ответила Диана.

«Какая нелепость, — подумала она с досадой. — Приходится поощрять ухаживания этого болвана только для того, чтобы скрыть свои чувства к Бею!»

Лорд Рэндольф имел основания считать себя кандидатом в женихи. Он был из знатной семьи, красив и обходителен, хотя, казалось, слишком любовался собой и мог говорить только о себе. Впрочем, это свойственно почти всем мужчинам. Будь он даже идеален, Диана никогда бы не вышла за него замуж и при иных обстоятельствах не стала бы поощрять его.

Однако отдавать явное предпочтение одному мужчине было опасно, так как он, возможно, не устраивал королевскую чету. Может быть, если она будет порхать между несколькими мужчинами, это отсрочит окончательный выбор.

Поэтому, когда к ней подошел лорд Скроуп, чтобы справиться о здоровье, она радостно улыбнулась ему. Добродушный виконт охотно рассказывал о своих детях. Он также очень много говорил об умершей супруге. Все это похвально, но скорее всего его новая жена будет иметь в постели не только мужа, но и призрак бывшей жены.

Диана почувствовала на себе осуждающий взгляд короля. Прекрасно. Она засмеялась глупой остроте лорда Рэндольфа и одобрительно похлопала по руке лорда Скроупа. Подошел сэр Гарри Крамли и заговорил о лошадях, что по крайней мере действительно интересовало ее.

Диана незаметно еще раз взглянула на Бея, который оживленно беседовал, окруженный дамами и джентльменами. Вероятно, он рассказывал что-то остроумное, и Синтия Хест-роп, держась за его руку, весело смеялась. Она поймала взгляд Дианы и в ответ холодно посмотрела на нее, а затем улыбнулась Бею.

Диана отвела глаза и увидела, что король зорко наблюдает за ней. Заметил ли он красноречивые взгляды обеих женщин?

Чувствуя себя словно зверь в клетке, за которым постоянно следят, она повернулась к своим несчастным кавалерам.

На следующее утро Диана проснулась с одной лишь мыслью — когда она снова увидит Бея? День, когда она не видела его и не разговаривала с ним, казался ничтожным.

После завтрака Диана облачалась в скромное, но изящное утреннее платье и, бросив придирчивый взгляд в зеркало, вышла в сад, чтобы присоединиться к королеве. Время от времени вступая в разговор, Диана обдумывала, как найти способ изменить отношение Бея к женитьбе.

Появление леди Дарем со своим двухнедельным ребенком помогло Диане отвлечься от грустных мыслей. По-видимому, королева специально пригласила молодую мать, так как очень любила детей, и сразу настояла на том, чтобы подержать малютку, щебеча что-то по-немецки.

Диана держалась поблизости вместе с другими придворными дамами, очарованная, как и все остальные. Ей редко приходилось видеть новорожденных младенцев, а этот был совсем крошечным. Шесть фунтов весом, как сказала мать, но вполне здоровенький.

Маленькая девочка спала, когда мать принесла ее, но вскоре открыла свои огромные темно-синие глазки и, не плача, посмотрела на незнакомые лица. Диана почувствовала страстное желание тоже подержать младенца и подумала, как чудесно было бы держать на руках ребенка Бея, стоя рядом с любимым мужем. На ее плечо упала тень.