В ЭЛИЗУ.

Ей-богу, я предпочел бы робота.

— Привет, Макс, — проговорила она, ступая по дымящемуся, выщербленному, изуродованному пулями и снарядами виртуальному асфальту. — Давно не виделись.

— Можно было и дольше, — брякнул я. И задумался о двух последних патронах в обойме моего кольта: успею ли я поднять револьвер и выстрелить до того, как она морфирует обратно в робота или кого похуже. Остановившись футах в шести от меня, Элиза уставилась на меня с гримасой, какие обычно приберегают для рассматривания отвратительных насекомых, насаженных на булавки.

Я отплатил ей тем же. Сейчас Элиза опять была в режиме «Арийская принцесса» — тоненькая, худенькая эльфийка-тростинка… ох, блин, тощая, аж жуть. Рост — пять футов с кепкой. Фигура, которая не пошла бы даже десятилетнему мальчишке. Колорит — совсем альбиноска, если б не голубые льдинки глаз. Белые волосы были еще короче, чем мне запомнилось: просто тычинки какие-то на голове.

По шкале от одного до десяти она заслуживала оценку «минус три».

Я решил нарушить тишину:

— Говорили, ты умерла.

— Выздоровела.

Безмолвное противостояние сил продлилось еще минуту.

— Вчера я была в «Раю», — сообщила она. — Искала тебя. Разве Сэм тебе не сказал?

— Сказал. У меня были другие планы. Элиза исчезла.

— Знаю я про твои планы, — проговорила она у меня за спиной. Я крутанулся на каблуках. Ее там не было — точнее, не было видно. — Я тебя выследила.

Опять за спиной! Я вновь обернулся. Медленно-медленно Элиза вновь вернулась в зримый режим. Если она меня выследила, то как минимум знает, что я был с Амбер. А раз уж ей удалось перехватить меня здесь, это значит, что она вчера прогулялась вместе со мной до квартиры Амбер и подглядывала в замочную скважину. И слушала под дверью. До меня наконец-то дошло, чего это она так разозлилась.

И все же МАКСУ_СУПЕРУ надо позаботиться об имидже.

— Ну и как? Рада?

Закусив нижнюю губу, она сощурила свои ледяные глаза и взмахнула в воздухе костлявым кулачком. И все же, сделав над собой усилие, медленно разжала кулак, отдышалась:

— Ты дерьмо, Макс. Вы с Амбер друг друга стоите. — Элиза плотно сжала губы, в глазах блеснула звериная ненависть. — Но… — постепенно из-под льда проступили проталинки. — Но когда-то, давным-давно я тебя любила, и потому — переступив через себя — хочу тебя предупредить. Макс, ты сам не понимаешь, во что ввязался. Эта сука Амбер тебе не по зубам.

Похоже, Элиза сочла, что это сообщение все объясняет. А потому скрестила на груди руки, презрительно фыркнула и замерла, ожидая, что я отвечу.

Я ответил — точнее, ответил Макс:

— Это, что, ваши бабские штучки? Ревнуешь?

— Р-Р-Р-Р-Р! — Не знаю уж, в кого Элиза начала морфировать, но когти и клыки у этой твари были ого-го. Слава Богу, тут Элиза совладала с собой и морфировала обратно. — С-с-с-волочь! — прошипела она, когда ее внешность вновь стабилизировалась. — Я только начинала! Ты был моим первым виртуальным любовником! Я тебе верила!

— Ну-у, — пожал я плечами, — в виртуальной реальности и любви все средства хороши.

— АХ ТЫ… — Она вновь исчезла, на сей раз — взметнувшись к небесам огненным столбом. Огонь превратился в дым, дым — в облако, а облако просыпалось вниз медленным, каким-то пыльным снегопадом. — Какая же ты скотина. Макс Супер, — лепетал снег, падая на асфальт. — Я тебе кое-что скажу, потому что сама себе поклялась, что это тебе скажу. Но надеюсь от всего сердца, что ты меня не послушаешь. Макс, Амбер — пользовательница. Она использует тебя на полную катушку, она высосет из тебя все соки, а потом вырвет твое сердце и скормит стервятникам. Макс, она служит злу. И она гораздо могущественнее, чем делает вид перед тобой. Побереги свою шкуру, Макс. ДЕРЖИСЬ ОТ НЕЕ ПОДАЛЬШЕ. — Снегопад прекратился. Внезапный порыв холодного ветра вновь поднял ледяные кристаллики в воздух.

— Зачем ты мне это говоришь? — крикнул я ветру. — Я тебя трахнул и бросил! Ты меня ненавидишь! С чего вдруг я тебе должен верить?

Ветер слепил в воздухе причудливый снежный смерч, из которого на миг проступили туманные контуры женского тела.

— Потому что ОНА меня тоже трахнула и бросила, — шепнул холодный ветер, — и ЕЕ я ненавижу еще сильнее.

Тут снежная женщина, распавшись на части, обернулась снежным ураганом, который умчался в виртуальное небо. Ветер утих. Вновь выглянуло виртуальное солнце.

Интересно. Определенно — очень интересно. Для существа, которое два года назад было зеленой ламерицей, Элиза сделала весьма впечатляющие успехи в искусстве морфирования. Восторженно покрутив головой, я вернулся к проблеме: «Как покинуть этот летучий обломок виртуального моста?» Оглянулся на мой «харлей».

«Харлея» больше не было. На его месте громоздилась куча деконструктивированного механического мусора. Рядом, начертанное автоматными очередями на виртуальном асфальте, красовалось послание:

«УДАЧНОЙ ПЕШЕЙ ПРОГУЛКИ, МАКС».

Четверг, время местное. За утро мне позвонили трое. Во-первых, все тот же долбаный факс. Во-вторых, Катэ из отдела перераспределения трудовых ресурсов МДИ, которая напомнила, что у меня на руках осталась собственность компании в виде диска «Конформизм в одежде» и что вопрос обо мне не будет решен, пока я эту собственность не верну. В-третьих, Джозеф Ле-Мат (Гуннар) пригласил меня на ленч в одном ливанском ресторанчике в Нижнем городе.

Я избрал опцию номер три. Ленч с Ле-Матом.

Нижний город не следует путать с Токси-Тауном, хотя определенное сходство имеется. Нижний город существует в реальном пространстве, а большую часть времени и в реальном времени (правда, это не касается официантов в некоторых ресторанах и телефонных линий в некоторых муниципальных службах). В то же самое время, к чести Токси-Тауна, муниципальные власти Сент-Пола никогда не пытались «вновь вдохнуть в него жизнь».

А вот несчастному Нижнему городу искусственное дыхание делали. Неоднократно.

Район, прозванный Нижним городом, представляет собой былую восточную часть центра деловой активности города Сент-Пол. Его история уходит корнями в начало XIX века, когда остров Гарриет все еще был островом, река Миссисипи — границей между владениями племен оджибве (чиппева) и лакота (сиу), а некий нечистоплотный внутри и снаружи тип по имени Паррант-Свиноглаз поднялся вверх по реке, выискивая тихое местечко, чтобы устроить факторию и всю жизнь продавать коренным американцам третьесортное барахло и некондиционное виски.

Если вы посмотрите на топографическую карту нашей местности, то заметите, что река Миссисипи описывает громадную кривую в форме латинской буквы «S», которая рассекает самое сердце супермегаполиса Миннеаполис-Сент-Пол. Эта кривая ужасно похожа на колоссальный гидравлический затвор — ровно такой же, как на водоотводной трубе в вашей ванной. И функционирует она точно так же, как этот затвор. А именно: весь мусор, детрит и отходы, плывущие по Миссисипи, естественным путем оседают на северном берегу нижней петли, как раз там, где, будь это канализация, находилось бы отверстие для чистки. Запах замечательный — особенно в середине лета, когда дни длинные и жаркие.

И разумеется, именно в этой точке Паррант-Свиноглаз соблаговолил возвести свою факторию и тем самым основать населенный пункт, который в итоге превратился в город Сент-Пол. Поселенцы второй волны, отличавшиеся более щепетильным обонянием, чем Паррант, а также осознававшие риск строительства на пологих берегах реки и законы рынка недвижимости, мудро предпочли перенести город на холмы выше Нижнего города и переименовать свой населенный пункт по первой церковной миссии в этой области.

Но факт остается фактом: Нижний город — изначальное коммерческое ядро города Сент-Пол. Изобилие старинных зданий и постоянно, но безуспешно ремонтируемые мостовые помогают ему во многом сохранить тот же облик, что и в начале XIX века: во времена охотников-трапперов, лодок-плоскодонок и транспорта на конной тяге.