– Конечно. Спокойной ночи.
– Денег вам хватает? Подкинуть еще не надо?
– Пока нет. Я скажу, вдруг что.
Владислав вернулся в спальню. Ника уже уложила детей. В спальне было темно. Она стояла у окна и курила в открытую форточку. Владислав подошел к ней сзади, обнял ее, поцеловал в затылок.
– Как ты? – тихо спросил он у Ники.
– Никак… – она пожала плечами.
– Я люблю тебя, солнышко мое.
Ника промолчала. Так продолжалось несколько томительно долгих минут, потом у нее вздрогнули плечи, она бросила в форточку окурок. Владислав понял, что она плачет. Он повернул ее к себе, прижал к груди и прошептал:
– Ну что ты? Не надо, не плачь…
– Зачем я тебе? – сквозь слезы еле ответила Ника.
– Перестань, умоляю тебя! – он покрыл поцелуями ее лицо. – Ты нужна мне, потому что я тебя люблю. Тебя и только тебя. И всегда буду любить.
– Ты когда-то просил не жалеть тебя. А меня жалеть можно, да? Как кошку…
– Я не пытаюсь жалеть тебя, ты не калека и не мокрый котенок под забором.
– Тогда почему ты не сказал мне всего сразу и Валерия попросил не говорить?
– Потому, что не хотел тебя жалеть. Пойми ты, мне хорошо с тобой. Тебе ведь тоже хорошо со мной.
– Откуда ты знаешь? Может быть, я тебе просто подыгрывала?
– Ну, девочка моя, ты меня тогда совсем за дурачка держишь, – он усмехнулся. – Вот это-то я всегда почувствовал бы.
– Значит, не почувствовал, – она снова заплакала.
– А это мы сейчас проверим, – он подхватил ее на руки и понес на кровать.
Завязалась короткая борьба. Как старательно ни вырывалась Ника, но Владислав был сильнее и легко справился с ее одеждой.
– Что ты делаешь?! – все еще пытаясь вырваться, запротестовала Ника.
– Хочу проверить, кто здесь подыгрывал. И не шуми, детей разбудишь или Лешка прибежит.
– Влад!.. – он зажал ей рот поцелуем.
Через несколько минут в комнате было слышно только учащенное дыхание и сладкий страстный шепот…
Владислав откинулся назад на подушки и с трудом перевел дыхание. Рядом шевельнулась Ника. Она села, включила бра и отбросила назад растрепавшиеся волосы.
– Так кто там и кому там подыгрывал? – Владислав тоже сел и потянулся за брошенными на пол брюками. – Кто кого жалеет?
– Знаешь, Лазарев был прав, когда назвал тебя змием-искусителем, – Ника тихо рассмеялась. – И ты был прав.
– Успокоилась? Стоило ли переживать из-за какой-то фригидной старой клячи?
– Успокоилась, – она прижалась к его плечу. – Мне хорошо с тобой, я люблю тебя…
Глава 97
По удивительно синему небу плыли редкие белые облачка с синими донышками. Тишину в бухточке нарушали только крики чаек, смех играющих детей и шум прибоя. Владислав лежал на горячем песке и наслаждался этой тишиной и покоем…
От мыслей его оторвал Костя.
– Давай, наверное, еще по разу искупаемся и будем собираться, а то не успеем, и Маринкина тетка обидится, – сказал он, поднимаясь.
– Костик, снова тетка? – Владислав открыл глаза и прищурился на солнце.
– Влад, ну не выделывайся. Ты же знаешь, она очень обидчивая.
– Слушай, почти четыре года прошло, а веселая тетушка так и осталась обидчивой?
– Она, вообще-то, баба нормальная, но обидчивость с возрастом усилилась.
– Это я уже заметил. Она звонит нам иногда и все обижается, что не приезжаем.
– Она уже неделю нам про тебя жужжит. Как только услышала, что ты приезжаешь, да еще и со всем семейством.
– С чады и домочадцы, – рассмеялся Владислав.
– Ну, да. Ника, дети, сын, невестка.
– Студенты, спортсмены, активисты, комсомольцы.
– Одним словом, Вансовичи. На нее эта фамилия действует как наркотик. Она вас обожает. А ты и вправду большая зараза! – Костя улыбнулся. – Ты мне когда обещал приехать?
– Балда ты, Костик, – беззлобно выругался Владислав. – Обещал, как ты достроишься и у меня время появится. Ты же видеть всех хотел. Вот мы полным составом и приехали.
– У тебя скоро внуки намечаются? – Костя кивнул в сторону сидящих у кромки воды и строящих из песка замок Алика и Кати.
– Вроде бы к декабрю. И, кстати, двойня.
– А мои молчат как партизаны.
– Пожалуйся. Они же знают, что папа у них святоша, маме по ночам уголовно-процессуальное законодательство рассказывает, их тебе по гуманитарной помощи прислали, и внуков, скорей всего, также пришлют.
– Ладно, идем купаться, и всем сказать нужно, а то точно тетушка придет, а нас нет. Будет старушка маяться под дверью.
Владислав нехотя поднялся и пошел к воде. Неожиданно Костя поймал себя на мысли, что за прошедшие четыре года его брат ничуть не изменился, Ника похорошела, у них родились дети, женился Алик. У него самого поженились дети. Он сам немного постарел и поправился, начал подумывать о пенсии и о том, как бы перебраться юристом в какую-нибудь фирму и спать спокойно. А вообще-то где-то уже однажды он видел Владислава вот так – с ленивой грацией идущего к воде.
Это было здесь, в этой бухточке, четыре года назад. Костя посмотрел на часы и невольно вздрогнул: сегодня исполнилось ровно четыре года…
