– Только этого не хватало… – Владислав потер кончиками пальцев лоб. – Об этом я и не знал. Скверная история!

– Ты что так расстроился? – удивился Илья.

– Да так, удивляюсь я современной молодежи – думают непонятно чем. Илюша, у меня к тебе большая просьба, время от времени она будет здесь появляться. Если что-нибудь скверное, сразу скажи мне.

Вечер выдался на удивление душный. С утра было прохладно и моросил дождь, к середине дня распогодилось и стало невыносимо жарко, а на смену всему этому пришел душный вечер, и небо снова заволокло тучами. Где-то далеко слышались первые раскаты грома.

Ольга с Антоном ушли в свою комнату, Андрей и Леша самозабвенно играли в шахматы на веранде. Ника сидела, а вернее, полулежала в кресле, вытянув перед собой ноги, и рассеянно смотрела на экран телевизора. Ее утомила духота, но идти ложиться не хотелось. Владислав тоже устал от этой духоты. Он попробовал было заняться делами, но в голову ничего не шло, и он захлопнул и отбросил на журнальный столик папку с документами. Весь остаток дня он думал об Асе и пытался найти хоть какой-нибудь выход из сложившейся ситуации. Он действительно попадал в подобное положение впервые в жизни и поэтому чувствовал себя несколько не в своей тарелке. Поехать и посоветоваться с Даном он не мог, потому что у дяди, он знал заранее, возникла бы самая неблагоприятная реакция, и расстраивать старика ему не хотелось. Посвящать в это кого-либо постороннего было тем более ни к чему.

Его состояние заметила Ника. Не отрываясь от экрана телевизора, она спросила:

– У тебя что-то случилось?

– Жарко, – лениво ответил Владислав. – Душно.

– И все? – Ника повернулась к нему. Хотя в комнате было темно, но он чувствовал, что смотрит она на него недоверчиво.

– Ты пить не хочешь? – спросил он, стараясь уйти от разговора.

– Хочу. Принеси мне чаю со льдом.

Владислав ушел на кухню и вернулся через некоторое время с двумя широкими толстостенными стаканами чая со льдом. В свой стакан он добавил немного водки. Он подал Нике ее стакан, а сам устроился прямо на полу, прислонившись спиной к ее ногам.

– Влад, так что же все-таки произошло? – снова спросила Ника. – Только не рассказывай, что тебе душно, жарко и у тебя не клеится решение какой-то важной проблемы.

– Представь себе, котенок, действительно не клеится… – Владислав понял, что кроме Ники рассказать о случившемся не сможет никому.

– Ну и? – Ника запуталась пальцами в его волосах. – Что-то на работе?

– Нет. Я не знаю, как это сказать… Не торопи меня, – он поднялся и, подойдя к открытому окну, сел на подоконник. Воздух был абсолютно неподвижен.

– Что произошло, Влад? – Ника поднялась, включила слабый свет и подошла к Владиславу.

– Ты помнишь, когда мы поссорились и я три дня прятался?

– Помню.

– Я тогда сказал тебе про Асю, что был с ней.

– Помню. Я тогда тоже с Володей начудила. Ну и что? – Ника насторожилась. – Ведь потом ты приезжал с ней смотреть картины. Она, по-моему, очень приятная и интересная. Мы немножко поболтали, когда ты выходил поговорить по телефону. Она что, чем-то больна и наградила тебя или теперь шантажирует тебя тем, что была с тобой? Так на нее это не похоже. Кажется, такая девчонка, как она, на такую гадость не способна.

– То-то и оно, что не способна. И меня она как раз совсем не трогает, да и трогать не собирается. И больна она тем, чем заразить вряд ли можно – врожденным пороком сердца. Ты только, котенок, пойми все правильно, я о том, что случилось, как-то даже и не догадывался.

– Так что случилось-то? – Ника все так же настороженно смотрела на него.

– А случилось то, что она решила обзавестись для себя ребенком и ждет этого ребенка от меня. А случилось это все как раз тогда, когда мы с ней согрешили. У нее срок девятнадцать-двадцать недель.

– Откуда ты знаешь? – настороженность в глазах Ники сменилась удивлением.

– Узнал в субботу от ее деда, что она беременная. Случайно встретил его, когда бегал утром. Она ему байку рассказывает о бывшем своем московском дружке, который приезжал в марте. Только вот вся беда в том, что в марте к ней никто не приезжал. В феврале и апреле тоже. Вообще она ни с кем не встречается. Дед меня попросил по возможности оказать ей чисто медицинские услуги. Сказать, что я сразу сообразил, что это все мои проделки, я не могу. Правда, была одна заморочка с самого начала, которой я значения тоже сразу не придал. Когда уходил с турбазы, я ей подарил цепочку. Помнишь, была у меня тонкая золотая змейка? – Ника кивнула. – Она тогда спросила, не расплатиться ли я с ней хочу. Я ответил, что хочу, чтобы у нее осталась от меня хоть какая-то память. Она же мне сказала, что память от меня у нее уже осталась. А накануне, когда мы были с ней, она сказала, что у нее опасный день. В следующий раз она уже ничего не сказала, а я не поинтересовался.

– Слушай, а почему ты так уверен, что у нее нет никого?

– Проверил. Сегодня, когда все стало на свои места, я поехал к ней на работу. В общем, поговорили мы серьезно, оказалось, что я прав. И вот тут-то она меня и озадачила, сказала, что нужен ей не я, а ребенок, и интересовал я ее исключительно как производитель, – Владислав отставил пустой стакан.

– А она тебя? – взгляд Ники снова стал напряженным.

– Вообще никак. Ты же знаешь – это была случайная встреча. Если бы я серьезно воспринимал всех женщин, с которыми попадал в постель, то Соломона догнал бы довольно быстро. У меня есть ты, и остальные для меня существуют постольку-поскольку. Одна неувязка во всей этой истории – я не оставляю левых детей. Я никогда не влипал в подобные ситуации. С Зосей мы заделали Алика и поженились. Потом я всегда был то ли слишком в этом вопросе осторожен, то ли мне просто везло. Я не знаю, что теперь делать.

– Влад, а если ей просто помочь? – Ника отпила немного чая из своего стакана. – Я думаю, что она не откажется.

– Я тоже думал. Тем более что пообещал ее деду проявить о ней некоторую заботу. Все дело в том, что она отказывается. Отказывается от всего – от помощи, от денег. Для того чтобы затащить ее сегодня в фирму и сделать необходимые анализы и УЗИ, мне пришлось на нее немного морально надавить. Она сказала, что я какой-то странный. Другой бы запрыгал от радости, что от него ничего не хотят, а я пытаюсь чем-то помогать. Самое неприятное оказалось во время обследования. У нее врожденный порок сердца, с которым вообще рожать нельзя.

– Боже! Бедная Ася! Что теперь будет? – у Ники были глаза испуганного ребенка.

– Не знаю, – Владислав тяжело вздохнул. – Там такой срок, что уже ничего нельзя сделать…

– Влад, хочешь, я поговорю с ней? Ведь ее же нельзя так оставлять одну…

– Она попросила меня после того, как я утрясу все медицинские вопросы, как обещал ее деду, оставить ее в покое и желательно вообще не появляться в поле ее зрения. Кстати, она очень беспокоилась, что будет, вдруг ты узнаешь…

– И ты так спокойно говоришь обо всем этом? – после паузы спросила Ника.

– А как я должен говорить? Кроме тебя, сказать мне некому. Посторонних в это дело впутывать я не хочу, а Дан меня воспитывать начнет.

– Влад, ты понимаешь, что ты наделал? – у Ники дрогнули губы. – Мало того, что она одна, никого у нее нет, кроме деда, так теперь оказывается, что она может даже умереть… А ты… Ты собираешься уйти в сторонку, оказав какие-то мелкие услуги и предложив деньги…

– А что я могу? – Владислав нахмурился. – Я полдня сегодня ломаю голову и вообще никакого выхода не вижу.

– Господи! Влад, ну почему ты такой спокойный и холодный? – у Ники по щекам потекли слезы. – Ты с Зоей говоришь как с чужим человеком. Да, ты подкидываешь ей денег, ты взял на работу ее мужа, но к ней относишься как к первому встречному. Теперь вот Ася… Неужели ты так же спокойно все это переживешь? Неужели она тебе совершенно безразлична?

– Ника, успокойся, – Владислав прижал Нику к себе. – Тебе сейчас лучше не нервничать.