– Ты должна поблагодарить мужа косметолога Светланы Анатольевны! – мрачно произнес Ричард.

– Это за что же?

– За то, что он ее бросил и бедная женщина от переживаний перепутала косметические маски. Леониду Игоревичу не понравилась подружка Алены, сующая нос во все дела, и он хотел вот так элегантно от тебя избавиться, тем более что Алену они тоже бы живой не выпустили.

Яна задумалась.

– Кстати, Алену следователи отыскали в одной из больниц области. Ее прооперировали, чувствовала она себя хорошо, до тех пор, пока ей не рассказали всю эту жуткую историю. Она очень переживала за своих попутчиц, которых втянула в такую передрягу, – сообщила своим друзьям Ася.

– А ты зачем приехала в Анапу? – наконец-то поинтересовался Ричард у Яны спустя много дней после ее приезда.

– Хотела обрадовать тебя: я согласна выйти за тебя замуж!

– Аллилуйя! – воскликнул Ричард. – Если для этого надо было поднять всю местную милицию на уши, обнаружить несколько трупов, самим чуть не стать трупами, то лучше бы ты оставалась в Москве!

– Ты сам просил моей руки! – обиделась Яна.

– Да, и чуть не протянул ноги!

Бандиты Леонида промышляли нелегальным вывозом драгоценностей, икон и других произведений исскуства за рубеж, а именно по налаженным каналам в Германию. Все удачно маскировалось воском. Там же, в Германии, Леонид случайно узнал о разбогатевшем русском эмигранте, у которого осталась в России дочка. Но бандитская операция провалилась. Тот человек не ответил на шантаж, не обратился в полицию и проигнорировал посылки с пальцем и ухом.

Яна ходила с очаровательным коротеньким хвостиком. Она нисколько не жалела об отрезанной косе, которая спасла жизнь другу, даже говорила:

– Я и не знала, что без волос моей голове будет настолько легче!

– Это плохо, – заметил Ричард, – ты с тяжелой головой успевала влезть куда тебя не просят, а уж с легкой…

Ася же вспомнила свой вещий сон, в котором она видела Яну с короткой стрижкой, продающей ей птицу счастья.

«А ведь эта птица досталась мне, она оказалась медицинской уткой…» – подумала Ася о лежащем в больнице в отдельной палате Сергее. Нога у него была прооперирована и еще оставалась в гипсе.

Яна навестила Сергея в больнице.

– Сергей… я хочу вернуться к тому важному для нас всех разговору. Ты сказал мне правду, видимо, думая, что умрешь… – начала она тяжелый для нее разговор.

– Это правда.

– Ты запретил мне рассказывать Ричарду о тебе, чтобы не ранить его.

– Совершенно верно.

– Но сейчас, когда все закончилось и ты жив, я могу…

– Нет, – прервал ее Сергей, – я пока не готов к таким родственным связям.

– Но как же так?! – воскликнула Яна.

– Пусть Ричард живет, как и жил. Это останется нашей тайной. Если я когда-нибудь решу открыться, я сам ему сообщу. – Сергей был непреклонен.

– А если ты никогда на это не решишься?

– Возможен и такой вариант.

– Это нечестно! Эта новость касается вас обоих! Ты не можешь так поступить с Ричардом!

– Это мне решать! – отрубил Сергей. – Я уже большой мальчик.

Следователи попросили Асю, Яну и Ричарда задержаться на некоторое время для выяснения всех обстоятельств дела. Но все равно наступил момент, когда их пребывание на юге подошло к концу.

Перед отъездом Ася пришла попрощаться к Сергею, который сбежал из больницы и лежал у бабы Гали в избе. Там у них и произошел серьезный разговор.

– Почему ты не можешь расслабиться и признаться в своих чувствах? – улыбаясь, спросил Сергей.

– Как у тебя все легко получается! – всплеснула руками Ася. – Сегодня с одной, завтра с другой! А что будет со мной, ты подумал?!

– Ты боишься, что я тебя брошу, значит, ты влюбилась в меня!

– Нахал!

– Еще какой! – подтвердил Сергей.

Ася прищурила глаза.

– Интересный ты тип, Сережа. Я совсем ничего о тебе не знаю. Смазливая физиономия, наверное, сделала твою жизнь легкой?

– Почему ты решила, что мне все давалось легко? Думаешь, легко жить в детском доме с самого рождения? В каждой встречной женщине видеть свою мать, мечтать об отце? Также совсем нелегко было учиться в школе с клеймом «детдомовский» под издевательства одноклассников. У меня не было блата для поступления в вуз, но я поступил туда и окончил, между прочим, с красным дипломом. И это не потому, что я так уж любил учиться, просто мне надо было получать повышенную стипендию, чтобы хоть как-нибудь сводить концы с концами. Я привык в жизни рассчитывать только на себя. Ты зря смеялась, по специальности я на самом деле – физик. Ты знаешь, что мне в двенадцать лет пришлось идти работать? Чем я только ни занимался! Мыл посуду, разгружал фуры, чистил обувь, собирал фрукты, полол грядки… В четырнадцать лет мне предложили за мое смазливое личико, как ты говоришь, работать мальчиком по вызову. Ублажать богатых дам за очень приличные деньги. Может, и стоило бы согласиться, тогда бы моя жизнь стала легче. Я отказался, потому что знал, что смогу заработать на жизнь другими способами. Так я и жил, легко и непринужденно, днем учился, вечером тренировался, ночью работал вышибалой в клубе. Приходилось еще участвовать в боях без правил, которые устраивались для приезжих за большие деньги. А мне нужен был компьютер для моей работы и учебы. Я хотел заработать много денег для того, чтобы посмотреть мир, так как в детстве я не видел ничего, кроме стен детского дома. Я далеко не всегда выходил победителем из боев, и после каждого поединка на моей смазливой физиономии прибавлялось по синяку и шраму. Я не медик, но знаю, как называется та или иная кость, так как почти все они были у меня сломаны. Иногда после очередной зубодробиловки я находился в таком состоянии, что по неделе не мог встать с кушетки. Так и лежал один в своей берлоге. Хорошо, если какая-нибудь «киска» из стриптиз-шоу вспоминала обо мне и приносила воды, так как с отбитыми внутренностями я ничего есть не мог. Работая на износ, я знал, что когда-нибудь я буду богат, когда-нибудь мне будут чистить обувь и будут называть меня по имени и отчеству. И вот я достиг своей цели, теперь я очень богатый человек, можешь не удивляться. Но вместе с тем я понял, что самым главным для меня является свобода. Я побывал в разных странах, многое увидел и узнал. Но мне по-прежнему уютно в своей комнатенке и на своем мотоцикле. Я не хочу менять все это на дворец с «Мерседесом».

– Почему ты продолжаешь драться и работать вышибалой? – спросила притихшая Ася.

– Я привык к такому образу жизни. Деньги дали мне свободу выбора, я что хочу, то и делаю. У меня такой увлекающийся характер, я бросаюсь из крайности в крайность. В свое время я серьезно занялся альпинизмом, что из этого получилось, ты знаешь. Я никогда не знаю, что меня заинтересует завтра и где я окажусь.

– Я поняла, ты не готов создавать свою семью.

– Я этого и не скрываю. Я честен с тобой. Сам я вырос вне семьи, у меня не было модели семьи перед глазами, возможно, я больше никогда не решусь на это…

– Мне ждать тебя до старости? – тихо спросила Ася.

– Я такой, какой есть. Или ты со мной, или нет. Я ничего обещать не могу. Решать тебе самой. Я испытываю к тебе огромную симпатию, да что там скрывать, возможно, даже сильное и серьезное чувство. Предлагаю тебе, Ася, отбросить все условности и попробовать жить вместе.

– Но я так не могу! Хотя бы из-за того, что у меня дети! Мне необходима стабильность!

– Детей я не бросаю, сам знаю, какая это боль. Если твои девочки привяжутся ко мне, я их не оставлю, – Сергей улыбнулся. – Ты боишься, что я младше тебя?

– Признаюсь, ты – антипод того, кого я представляла рядом с собой…

– Идеалом, видимо, являлся тот банкир с внешностью кинозвезды? – прищурил глаза Сергей. – Кстати, как он поживает?

Ася нахмурилась, словно вспоминая, о ком говорит Сергей.

– А… ты знаешь, странно, но в последнее время я его не видела.

– С тех пор, как арестовали твоего «папашу», и с тех пор, как выяснилось, что ты не его дочь? Не богатая наследница? – уточнил Сергей, еле сдерживая смех.