Яна закрутила волосы в узел, засучила рукава, и вместе с Агриппиной Павловной, Борисом Ефимовичем, Асей и Сергеем они трое суток мыли дом. Ася позвонила девочкам с работы Яны, и они явились все, как одна, помогать Яне, словно на субботник. Сотрудницы из ее стоматологической клиники закупили новую посуду, занавески, плетеные кресла. Сергей с Асей привезли два дивана и большой обеденный стол. Григорий Андреевич с женой Валерией привезли детскую кроватку и кучу детской одежды.

Мужчины, съездив на строительный рынок и купив необходимые строительные материалы, подлатали крышу, поправили крыльцо и наладили водоснабжение. Уставив большой стол простыми продуктами, купленными на ближайшем рынке, Яна произнесла речь:

– Мои друзья и коллеги, я всем вам очень благодарна за помощь и понимание! Мир не без добрых людей!

– О чем ты говоришь, Яна?! Сколько ты сделала для нас! Теперь наш черед помочь тебе!

– И заметьте, я не взяла ни рубля из денег богатого мужа и при этом с вашей помощью имею вполне приличное жилье! – самодовольно сказала Яна.

– Странно, что Ричард не вернул тебя обратно в особняк и не ушел оттуда сам… – проговорила Ася, с опаской осматривая трухлявые деревянные перекрытия в доме Яны, – это так на него не похоже…

– Не будем о грустном, – предостерегла подругу Яна.

– Да, давайте будем лучше жарить шашлыки во дворе! – предложил Григорий Андреевич, и гости шумной толпой двинулись на улицу.

Яна передала все дела в стоматологической клинике своей заместительнице, чтобы Ричард не смог ее упрекнуть в проживании за счет свалившегося на ее голову наследства, на деньги от которого она и открыла свое дело. Она все последующие дни с большим интересом наблюдала за Агриппиной Павловной. Эта дама, всю жизнь жившая в городских условиях, а в последнее время вообще в комфортабельном особняке с полным набором бытовой техники, впервые оказалась в деревне, в доме с весьма условными удобствами. Яну очень тронуло то, что Агриппина Павловна покинула своего «мальчика», с которым прожила тридцать с лишним лет и которого считала своим сыном, и ушла жить к ней. Это многого стоило! И теперь Агриппина Павловна мужественно сносила все тяготы кочевой жизни. Уже с утра ее статная фигура с высокой прической из густых волос с сединой возвышалась посредине заросшего огорода. Она несколько растерянно смотрела на траву по пояс, чертополох и заросли крапивы, нагло захватившие весь участок. Агриппина Павловна, засучив рукава, не покладая рук выпалывала все сорняки на их участке. После этого она собственноручно сформировала грядки и засеяла их семенами, купленными в специализированном магазине. Борис Ефимович, хромая и тяжело опираясь на палку, всячески помогал своей любимой и даже соорудил парник для выращивания помидоров. Агриппина Павловна посадила кабачки, огурцы, морковь, лук, чеснок, укроп, кинзу, репу. Она закапывала или раскидывала семена с таким знанием дела, что к ней стали обращаться соседи за помощью и советом. Домоправительница громким голосом вещала людям, что и когда лучше делать, когда высаживать какие культуры, на какую глубину и при какой температуре. При этом Яна как-то застукала Агриппину Павловну, когда та в сарае листала книгу и журналы по садоводству и тут же с умным видом шла давать советы соседям и отвечать на их вопросы. Малыш Вова резвился весь день на свежем воздухе. Яна старалась не думать о том, как они будут жить в этом холодном доме зимой. Борис Ефимович с Агриппиной Павловной вели домашнее хозяйство. Одна Яна «ковыряла в носу» весь день.

В клинику «Белоснежка» она не хотела возвращаться. В ее ушах до сих пор звучало обвинение Ричарда в том, что сама без наследства или без мужа она ничего бы не достигла. А свою клинику Яна купила на деньги от нежданно-негаданно свалившегося на голову наследства от давнишнего поклонника ее бабушки из Италии.

– Я и сама смогу добиться успеха в жизни! – заверила она сама себя и пошла работать продавщицей в местный магазин. Ее устраивал график работы – день через два – и близость к дому: помещение магазина находилось в трехстах метрах от ее деревянного домика.

– Ты с ума сошла! – упрекала ее навестившая их вечером Ася, обвешанная сумками и пакетами с продуктами.

– Зато теперь я нищая! – самодовольно парировала Яна. – Теперь никто не посмеет меня упрекнуть в том, что я живу за чужой счет! Все, я живу, как все, и неплохо живу!

– Яна, прекрати ерничать! Ты не должна работать продавщицей.

– А чем тебе не нравится моя профессия, вернее, мое занятие?

– У тебя есть стоматологическая клиника! Это твое дело! – пыталась образумить ее подруга.

– Она заработана не моим трудом, а куплена на деньги от наследства. Ричард сказал…

– В конце концов, ты была замужем за богатым человеком, у тебя есть акции вашего совместного дела! – прервала подругу Ася.

– Я пришла к нему, будучи простой официанткой, и уйду ни с чем! Ричард сказал…

– Да плевать мне, что сказал твой Ричард! – воскликнула Ася. – Мне кажется, что он вообще не в себе последнее время! Он тебя специально подначивает, а ты и рада! Ты достаточно намаялась в своей жизни, вот судьба и послала тебе подарок в виде наследства!

– Судьба посмеялась надо мной, так как поняла, что сама я в этой жизни добиться ничего не могу…

– Я убью его!

– Кого?

– Твоего мужа! Он сломал тебя, втоптал в грязь буквально! Зачем такое самоуничижение?! Ты прекрасно справлялась со всем, за что бралась! У тебя много талантов и способностей!

– Вот я и докажу сама себе, что достигну успехов без его денег! – самодовольно проговорила Яна.

– Каких успехов?! Станешь заведующей ларьком?

– Хотя бы…

– Яна, ты привыкла жить в роскоши с кредитной карточкой. Ты не сможешь прожить на зарплату продавщицы!

– Вот и ты говоришь, как Ричард! За меня не беспокойся, – подмигнула Яна. – Я буду воровать продукты! – показывала самообладание Яна.

– А ты подумала о сыне? Сама-то ты с приветом, а вот его за что ввергаешь в нищету?

– Он не будет ни в чем нуждаться! Так живут миллионы мальчиков по России.

– Он имеет право получать алименты от отца!

– Отец не очень-то и предлагал! Видимо, ему есть на кого их сейчас тратить! И вообще, Ася, прекрати сумками таскать нам красную икру и буженину! Нам теперь это не по средствам! – отчитала подругу Яна.

Яна вытерла прилавок и теперь ставила не подошедший покупателю товар обратно на полку, когда дверь открылась и под раздражающий звук колокольчика, висящего над ней, в магазин вошла Агриппина Павловна с какой-то незнакомой женщиной средних лет с кудрявыми каштановыми волосами, в зеленом костюме в мелкую клеточку. Яна приветливо улыбнулась.

– Понадобилась соль или сахар?

– Нам нужна ты, – пояснила домоправительница, тяжело дыша, так как погода на улице стояла очень жаркая и душная.

– Я сейчас работаю.

– Нам надо с тобой только поговорить, пока нет покупателей, – попросила Агриппина Павловна и многозначительно добавила: – Дело очень важное.

– Ну, хорошо, садитесь вон у той стойки, где я наливаю детям молочные коктейли, а я сейчас подойду, – согласилась Яна и кинулась обслуживать вошедшую покупательницу. Продав бабульке два батона хлеба и коробочку сметаны, Яна присела напротив своих посетителей по другую сторону прилавка и внимательно посмотрела на них большими голубыми глазами: – Слушаю вас.

– Яна Карловна, меня зовут Татьяна Васильевна, и я – адвокат.

– Очень приятно. Мы с мужем разошлись, но я не претендую на его имущество, – быстро ответила Яна, недовольно зыркнув на домоправительницу и явно собираясь вставать.

– Подождите! Я пришла совсем не по этому вопросу. Выслушайте меня, пожалуйста. Небезызвестный вам Борис Ефимович тридцать лет назад был женат на одной интересной женщине. Интересна она была не внешне, а, скорее всего, своим странным, неординарным отношением к жизни.

Яна удивленно подняла брови, так как меньше всего она ожидала, что разговор пойдет о гражданском муже Агриппины Павловны.